Наконец он отыскал фуражку, надел ее и обернулся к Сане лицом. На погонах у новоприбывшего красовалось по шитой золотом звезде, а в петлицах – танки.
– Товарищ генерал-майор! – отчеканил Саня, бросая ладонь к виску. – Экипаж младшего лейтенанта Малешкина…
– Вольно, вольно, – перебил его генерал. – Так вот вы какой, Малешкин. Герой, герой… Рад познакомиться. Генерал Макаров.
Голос у генерала оказался смешной, почти бабий, зато таким удобно командовать в грохоте боя. Басом только на плацу распоряжаются, в бою – орут да визжат, иначе тебя не слышно… Ростом генерал вышел самый что ни на есть танкист, правда, в ширину пухленький, ну так не полковник, может себе позволить.
Вслед за Саней генерал сунул руку наводчику, сказал: «Так вот вы какой, Домешек…» – и то же самое проделал с Бянкиным, чем здорово его смутил. Выглядел генерал очень довольным, едва не сиял.
– А Щербака куда дели?
– Туточки я, товарищ генерал!
– Чего же ты прячешься… Ну, здравствуйте, товарищи.
Генерал заложил руки за спину и покачался в раздумье с пятки на носок. Саня тем временем разглядывал награды на его кителе, незнакомые, какие-то не наши, похожие на значки, все с изображением танков.
– Не знаю, с чего даже и начать, – сказал генерал. – Лучше, наверное, с главного. Извините за этот нелепый спектакль. Но мы надеялись, вдруг вы уйдете с карты без лишних разговоров. Времени в обрез. Однако, как верно заметил сержант Домешек, вас на хапок не возьмешь. Тем не менее все, что вы слышали, – правда. Вас ждет коридор там, за холмами. Берите две машины, сажайте всех своих и отправляйтесь. Как можно скорее.
Наступила тишина, по-настоящему мертвая – какая бывает только в мертвом мире, где даже воздух не шевелится.
– Все, что могу, – сказал Макаров, глядя Сане прямо в глаза.
И тут Малешкин поверил: этот пухлый дядечка с непонятными значками на советском кителе действительно генерал.
Вот здесь и сейчас, «на карте», – точно генерал.
– А полковник Дей?
– Нет. К сожалению. Он не сможет.
– Что с ним?! – почти крикнул Саня.
– Ничего, – ответил генерал сухо и донельзя понятно.
– Но я говорил с ним… После того, как все переменилось.
– Когда вы говорили, его существование уже заканчивалось. Он просто очень хотел с вами попрощаться, – сказал генерал, и опять Малешкин ему поверил.
– Они его все-таки стерли, – произнес Домешек голосом, напрочь лишенным выражения. – Вычеркнули.
Малешкин опустил глаза и сжал кулаки.
Генерал сдвинул фуражку на затылок и потер ладонью лоб. Потом шагнул к танку, забрался на броню и уселся на шаровой установке пулемета.
– Ну давайте, – сказал он. – Спрашивайте. Черт с вами, имеете право.
– Это – что? – Саня обвел рукой вокруг.
– Хм… В понятных вам словах – полигон. Для военной игры.
– Ну да, мы все еще воюем… – вспомнил Саня.
– Нет, мы победили.
– Правда?!
– В мае сорок пятого мы заняли Берлин. Девятого мая немцы капитулировали. Гитлер успел покончить с собой, но остальных гадов судили и повесили.
Малешкин почувствовал, что ноги у него словно ватные. Он тяжело привалился к крылу танка. Рядом – ф-ф-фух! – выдохнул, как проколотый мячик, Домешек. Бянкин просто сел на землю, или что тут вместо нее. Щербак расплылся в широченной улыбке, но, поглядев на остальных, тоже сник.
– Устали? – спросил генерал понимающе.
– Устали ждать, – сказал Домешек. – Спасибо за добрую весть.
– Воевать устали, – объяснил Малешкин. – Слава богу, слава богу… Неужели война кончилась? Я знал, что она скоро кончится. Но сорок пятый? Это долго. А-а, ладно… Счастье-то какое, ребята…
– А это точно? – вдруг спросил Домешек, пристально глядя на генерала.
– Видите? – тот показал на свои значки. – У меня никогда не будет таких славных боевых медалей, как у вас. Не успел заслужить. Кстати! Расчувствовался и чуть не забыл…
Он спустился вниз, сунул руку в карман кителя, достал оттуда что-то маленькое и блестящее.
– Пускай с опозданием, но Родина вас награждает. Поздравляю, товарищ Малешкин, с высоким званием Героя.
– Служу Советскому Союзу!
– Все, что могу, – буркнул генерал извиняющимся тоном. – Ни документов, ни коробочки… Ну, да зачем вам это тут.
Экипажу он раздал ордена, точно так же добывая их из кармана, будто фокусник.
– А вот это, – сказал он, протягивая Малешкину медаль «За отвагу», – передайте десантнику Громыхало. Кстати, он уже нашел коридор и сейчас возвращается. Вы особо не тяните, двигайтесь быстрее.
Домешек непочтительно подбрасывал на ладони Красную Звезду и о чем-то думал.
– Много вопросов?.. – участливо спросил его генерал. – Хорошо. Вижу, без этого не уедете. Значит, мы создали полигон, и нам надо было его оттестировать… Проверить на работоспособность. Для этого мы запустили сюда технику с условными экипажами. И одному из наших товарищей пришла в голову идея… Смею вас заверить, он сурово наказан.
– Идея вызвать нас к жизни, – отчеканил Домешек. – Кто вы такие, черт побери?!
– Сержант!.. – прикрикнул Малешкин.
– Да ладно, – генерал отмахнулся. – Это же сугубо штатский человек, филолог, его даже из офицерского училища турнули.
Домешек поморщился.
– Никто не вызывал вас к жизни. Тут вообще жизни нет, – генерал заметно посуровел. – И бессмертных душ здесь нет. Были задействованы только ваши имена. Поэтому не злитесь из-за полковника Дея, который с самого начала криво встал… Блин, да как же вам объяснить-то…
– Так кто мы?! – взмолился Малешкин.
– Герои, – жестко и емко ответил генерал.
И добавил:
– К сожалению. А то бы ничего этого не случилось.
– Не герои, – сказал Малешкин. – Я – человек.
– Я слышал, – процедил генерал, а глаза его улыбнулись, и Саня понял, о чем это он.
– Хотите быть людьми – будьте ими. Честно сказать, я вами горжусь. Да мы все гордимся. Вопрос в том, что мы не можем оставить вас «на этой карте». И стереть вас с нее не можем. Грохнуть вас вместе «с картой» наверняка получится, но в нее вложено очень много сил и средств.
– Ага-а… – протянул Бянкин и едва заметно усмехнулся.
– Я бы на вашем месте не особо злорадствовал, товарищ ефрейтор. Вам драпать надо отсюда, пока есть возможность. Сегодня вас отпускают, завтра могут и передумать. Да поймите же вы все наконец! Здесь не рай для танкистов и не ад для танкистов! Здесь игра в танчики! И ее тестирование… ну, отладка заканчивается со дня на день. Пора запускать сюда людей. Проблема в том, что… Проблема в вас. Мы вас прошляпили. Пока мы соображали, отчего движок так глючит… У-у, блин!.. Мы пытались узнать, из-за чего у нас сбоит управление машинами – а это вы здесь набирали силу. Долго никто не верил – и у вас осталось время, чтобы стать еще сильнее и самостоятельнее. Потом мы уже предметно изучали вас. Доизучались… Вон вы теперь какие. Крутые, как яйца Рабиновича по пятьдесят копеек!