Княгиня заткнулась окончательно, даже, кажется, лязгнула зубами, а Мишка, склонившись к ее уху, прошипел не то, что ХОТЕЛОСЬ сказать, а то, что НАДО:
– Невместно княгине, как простой бабе! Отроки впервые княгиню близко видят, что подумают?
– А-а… А? – невразумительно, но именно в той тональности, что и требовалось, отозвалась Агафья.
«Ага, подействовало! Вечное бабье проклятие: «Как я выгляжу, и что обо мне подумают?» Ну а теперь «добивающий в голову»:
– Боярыне Соломонии дурно, как бы не опросталась… негоже на глазах у мальчишек!
– А? – во второй раз это «а?» прозвучало уже вполне осмысленно.
Мишка, кивком подозвав на помощь ближайшего отрока, подхватил княгиню, утвердил на ногах и развернул в сторону стоящей на четвереньках Соломонии. Агафья почти сразу зафиксировала взглядом свою боярыню, повела плечами, чтобы избавиться от поддерживающих рук и поспешно шагнула к ней:
– Соломушка….
«О как! Соломушка. Видать, не просто сенная боярыня, а в ближницах ходит, если не в подружках».
Княгиня попыталась помочь боярыне подняться, не смогла и снова заорала, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Да помогите же кто-нибудь, обалдуи!
Мишка знаком подозвал двух ближайших отроков, а Агафья уже орала на одну из нянек:
– Иди в дом! Приготовь там… – Обернулась к быстро и надежно осточертевшей Мишке девице и добавила: – А ты чего расселась? Помоги ей!
Нянька торопливо сунулась к двери, но вдруг взвизгнула и шарахнулась в сторону, едва не сбив с ног субтильную «то ли княжну». Из дома, сопя и отдуваясь, отроки второго десятка выносили окровавленный труп со вспоротым животом.
«Вот и верь после этого рыцарским романам… Кровь, грязь, бабьи истерики, сопливые детишки, бардак, слезы, трупы, на сапоги наблевали… Романтика, туды ее в лютни, арфы и прочий бардовский инструмент… А когда это мы, позвольте полюбопытствовать, сэр, ляхами притворялись?»
– Митька!!! – Мишка не сразу нашел глазами старшину, и пришлось орать.
– Здесь я! – Дмитрий обнаружился почему-то за спиной.
– Давай быстренько всех в дом! Слыхал, этот говорил, ладья сейчас подойдет, значит, подмога недалеко.
– Так там Артюха еще не закончил.
– Плевать! Раз убитых выносят, значит, опасности уже нет. Давай, давай, быстро! Бабу эту тащите, сама идти не может, нянек с детьми гоните, не жалейте!
С дерева, на котором укрылся следящий за рекой разведчик, раздался свист.
– Бегом, мать вашу всех, в титьки, в пятки… – Мишка уже не кричал, а хрипел сорванными связками. – Сейчас тут стрелы полетят, быстрее!!!
Быстрее не получилось: понукаемые отроками женщины столкнулись в дверях с ребятами Артемия, вытаскивающими из дома еще один труп. Покойника, естественно, уронили на пороге, нянька с ребенком на руках наступить ногой на убитого не решилась, остальные уперлись ей в спину, детишки с бабами снова принялись драть глотки. Классическая картина штурма электрички в дачный сезон!
Мишка, содрогаясь то ли от ярости, то ли от страха, несколько раз оглянулся на реку, но ничего не увидел – все заслоняли камыши, а вот конные, во главе с Егором вымахнувшие из-за деревьев, с высоты седел, видимо, что-то разглядели и ухватились за луки.
Поймав за плечо ближайшего отрока, Мишка просипел ему (голос сел окончательно):
– Кричи!
– А-а-а!!!
– Да не так, дурень! Кричи то, что я скажу!
«Блин, ну прямо фильм «Волга-Волга»!»
– Кричи: слушай мою команду! Баб к стене…
– Слушай мою команду!!! – завопил отрок. – Баб к стене!!!
– Посадить на землю… прикрыть щитами… стоять плотно…
Отрок, надрываясь, репетовал Мишкины команды, около стены дома образовалась воющая на разные голоса куча-мала, которая постепенно покрывалась чешуей щитов, из леса один за другим продолжали вылетать на рысях всадники, возглавляемые Егором.
Мишка перекинул щит со спины, опустился на колено и, всем телом ощущая, как мал легкий вязовый щит, попытался прикрыть им и себя и все еще стоявшего спиной к реке отрока. Не успел он как следует утвердиться на одном колене, как сразу с двух сторон его подперли плечами и два щита легли краями внахлест на его собственный, а еще два прикрыли сверху – опричники не бросили своего сотника в одиночестве под обстрелом.
По счастью, с ладьи не могли разглядеть толпу у стены дома – мешали береговые заросли, зато всадники, возвышавшиеся в седлах, оказались на виду. Однако стрелы с реки почему-то не прилетели. Мишка просто не верил своим глазам: судя по направлению, в котором стреляли из луков Егор и его люди, ладья с подмогой быстро (по скорости чувствовалось, что гребут «отрывая руки») миновала плес и ушла вниз по течению, даже не попытавшись выручить своих. Всадники, ведомые Егором и его людьми, тоже повернули коней вниз по течению и быстро скрылись в лесу.
Мишка расслабленно опустил щит и с трудом удержался, чтобы не усесться на землю.
– Митька, ты чего сам сюда выперся? Послать никого не мог?
– Сейчас, Минь, мы всех в дом быстренько… там, похоже, проветрилось уже. – Дмитрий, не отвечая на вопрос, попытался переключить своего сотника на другую тему.
– Да не надо уже… кхк-кхе… – горло жгло изнутри, словно наперченное. – Мотьку… скорее… кхе-кхе…
– Да вон он! Подходит!
Мишка только махнул рукой, отсылая Дмитрия: издавать хоть какие-то звуки было просто страшно. Так и ходил некоторое время возле дома, толкая иногда то одного отрока, то другого и указывая рукой на обнаруженный непорядок. Пригодился-таки опыт Андрея Немого, да и отроки, натренированные тем же Немым, быстро соображали, чего хочет от них сотник.
Матвей сначала поискал, нет ли раненых среди своих, потом занялся выжившими «террористами». Мишка тронул его за плечо и, наклонившись к уху, прошептал:
– Там баба беременная… и еще одной… ногой в живот дали…
– Так я с бабами… того… не умею, Минь.
Мишка вместо ответа дал лекарю подзатыльник и указал рукой на дом.
– Да иду, иду уже… А с тобой-то чего? Голос…
Мишка топнул ногой и снова указал на дом.
– Да чего ты сердитый-то такой? Хорошо же все, ни убитых, ни раненых… Иду, иду…
«Вот-вот, поработай еще и гинекологом… это тебе не пацанам девичьи тайные места живописать. По первости, поди, пострашнее ампутации будет, или чего там еще у лекарей самым страшным считается… Вот еще и голоса лишился… самое время, туды его… и как теперь с княгиней общаться?»
Все происходило как-то не так. Нет, вроде бы и план сработал, и похитители поняли намек (мол, не испугаетесь дыма, так подожжем, но выйти все равно заставим), и отроки заняли места и отстрелялись не хуже, чем на тренировках в учебной усадьбе, и бедлам, устроенный бабами с детишками, был вполне предсказуем. Но вот то, что люди с боевой ладьи, вместо того, чтобы выручать своих, просто банально смылись… А еще этот безоружный типчик – по виду явно «не из той компании». А еще труп со вспоротым животом, вытащенный отроками из дома, – они что там, между собой резались? И с какого перепугу спасенные приняли спасителей за ляхов?