– Он не выживет, – сказала мне Оля.

Я и без нее это знал. Но не мог же я оставить друга – пусть даже и такого несносного иногда – на растерзание плотоядным уродам.

Что-то зашипело в углу, где стояли баллоны. Я резко обернулся, думая, что это подает голос какая-то изготовившаяся к прыжку тварь. Но, кроме Тани, никого там не было.

– Правильно… – пробормотал Димка, глядя в ту же сторону. Он опять показал мне зажигалку. – Уходите… Быстрее…

Таня повернула еще один вентиль – и шипение сделалось громче. Я смотрел на нее, видел, что она делает, но не мог поверить своим глазам. Она же лишила нас возможности отстреливаться! Да что там! Даже удар металлом о металл или о камень мог вызвать мгновенный взрыв.

– Что ты сделала?! – заорал я.

Таня с вызовом взглянула на меня, и я вдруг понял, что она все просчитала, все решила за нас. Газ рвался из баллонов, и у меня не оставалось времени ни на что, кроме безоглядного бегства.

– Прощай, друг, – сказал я Димке. Он слабо мне улыбнулся.

Оля и Таня уже спешили к служебной двери.

Зомби лезли теперь в три окна. На двух из них решетки держались на честном слове.

Насколько сильным будет взрыв, когда кровожадные твари набросятся на Димку, и он щелкнет зажигалкой? Заденет ли нас пламя? Не посечет ли нас всех разлетевшимися обломками?

Я опять взглянул на Димку. Он все так же улыбался, только глаза у него были совершенно пустые – как пуговки на плюшевой игрушке.

Димкина рука скользнула на пол, зажигалка вывалилась из пальцев. И я понял, что на его лице не улыбка застыла, а оскал покойника.

Я бросился к нему, еще надеясь на чудо. Но он был мертв. Безнадежно мертв.

И уже никто не мог остановить рвущихся в разбитые окна зомби.

– Уходите, – сказала Таня за моей спиной.

Она подошла к Димке, подняла зажигалку. Повторила:

– Уходите! – Теперь ее голос звучал угрожающе.

– Нет, – сказал я и протянул к ней руки, опасаясь, что она прямо сейчас выпустит из своего слабенького кулачка крохотный язычок пламени. – Не надо.

– Уходите, пока можете.

Она все просчитала. Она все решила за нас.

– Не надо так, – подала голос Оля. – Давайте просто убежим. Все вместе.

– Просто мы не убежим, – ответила Таня. – Эти твари полезут через крышу, как только мы окажемся на улице. А те, что ворвутся сюда, разнесут задние окна. Вы же видите, там нет решеток. Все, что мы сможем выиграть – это три минуты бега. Потом они опять нас догонят. Шанс на спасение есть, только если мы все тут взорвем.

– Мы выстрелим с безопасного расстояния, – предложил я. – Газ сдетонирует.

– А если нет? – Таня махнула рукой. – Уходите, не теряйте время зря. Идите! Идите!

– Но я не могу…

– Я уже умирала. Несколько раз. Помните – тогда на дороге, когда вы решили, что я заражена… И когда я болела – помните? Умирать не страшно. Жить дальше – вот что страшно. Уходите и оставьте меня.

Она подняла руку с зажатой в кулаке зажигалкой, заставив меня попятиться.

– Уходим, – сказал я Оле.

– Прощайте, – сказала нам Таня. Ее взгляд что-то очень мне напоминал. Где-то я уже видел такие глаза…

Сразу две решетки вывалились из окон.

Я распахнул дверь – она была деревянная, старая и прогнившая, поэтому я даже не стал ее закрывать – все равно зомби выломали бы ее за считаные секунды. Я обернулся.

Таня смотрела на нас. Она улыбнулась, и я вдруг вспомнил – точно такой взгляд был у Ромы, которого я прозвал «немцем». И точно такая улыбка.

Зомби лезли в окна – будто черное гнилое болото вливалось в темное помещение гаража.

Я схватил Олю под руку и побежал.

Я не оборачивался, но я узнал, когда обращенные твари добрались до Тани. Она закричала.

Она кричала все время, пока мы бежали.

А потом грянул взрыв.

Игрушки

Третьей погибла Оля.

Взрыв толкнул ее в спину, и она полетела кувырком, но убило ее не это.

Обломки кирпичей и дымящихся досок падали вокруг – но ни один из них Олю не задел.

Олю убил я.

– Бежим! – заорал я, хотя сам еще подняться никак не мог. – Бежим!

Кусок мяса с торчащей костью шмякнулся передо мной. Это могла быть конечность зомби, но я почему-то и сейчас уверен, что это была рука Тани – та самая, которой она держала зажигалку.

Я чувствовал, что на голове у меня плавятся волосы. Одежда дымилась. Глаза засыпаны пылью. Я, кажется, был контужен.

– Бежим!

Это чудо, что я не растерял оружие, что сумел встать на ноги, найти Олю и даже выбрать верное направление для бегства. Мы, спотыкаясь, неслись по вспучившейся асфальтовой дорожке прочь от вокзала и разрушенного взрывом гаража. Иллюзий у меня не было – я понимал, что в городе полно обращенных и рано или поздно (скорее рано) эти твари до нас доберутся. Я надеялся лишь на то, что взрыв и пожар отвлекут обращенных, собьют их со следа. Я думал найти укрытие. Но совершенно не представлял, что мы станем делать потом…

Огромный гуль появился внезапно. Наверное, он выпрыгнул из какой-нибудь квартиры на втором или третьем этаже, но мне показалось, что мерзкая тварь возникла из ниоткуда – будто телепортировалась к нам. Оля бежала впереди меня, и она практически влетела в объятия гуля. Он прижал ее лапой и потянулся ко мне – одной жертвы ему было недостаточно.

Я шарахнулся в сторону. Автомат слетел с моего плеча, я подхватил его – получилось, что оружие само прыгнуло ко мне в руки. Щелчок переводчиком огня, патрон уже был в патроннике…

Я сделал пять одиночных выстрелов, метясь в мерзкую рожу гуля. Я попал три раза, но, наверное, расстрелял бы весь магазин, если бы пятая пуля не пробила Оле плечо. Она вскрикнула коротко – по-птичьи, побелела вся, но не упала, так как гуль продолжал ее держать.

У него было три дырки в голове – а он как-то ухитрялся стоять. Он упал только тогда, когда я выдернул Олю из его лап.

– Больно, – прошептала она.

– Извини… – Я тащил ее в сторону, а гуль полз, дергался и скреб асфальт когтями, пытаясь достать нас. – Пожалуйста, прости! Прости меня! Прости!

Она потеряла сознание – обмякла, затихла. Я отпустил ее, подскочил к гулю и выпустил еще две пули в его бугристый затылок, будто бы сложенный из булыжников.

В стороне, откуда мы бежали, вспухло огненное облако. Мгновением позже грянул взрыв – видимо, в пожаре лопнул еще один баллон. Я рефлекторно втянул голову в плечи и заметил, как на дорожку, по которой мы только что бежали, вышел зомби. Он успел сделать три шага по направлению к нам. А потом ему на голову свалилась какая-то металлическая искореженная взрывом плашка.