Когда Медведев был уже у двери, великий князь остановил его:
— Да кстати, помнится мне, твоя жалованная грамота на землю заповедная и несудимая до моего указу, а вот насчет льготы там написано: «пять лет дани в казну не возить»… В апреле срок истечет, и я боле не могу продлить тебе льготы, ибо казна наша бедна, а расходы огромны. Нас окружают враги да изменники, и мы должны укреплять мощь державы. Впрочем, ты, я слышал, неплохо там обжился… Дом, говорят у тебя большой, две деревни поставил уже, людишки появились какие-то… Так что, думаю, теперь есть тебе чем кормиться — сам проживешь, и казне тем поможешь, — великий князь дружелюбно улыбнулся. — А вообще, ты молодец, Василий. Будешь и дальше верно служить, я тебя еще пожалую.
— Благодарю, государь, — низко склонился у самого порога Медведев и вышел.
Верейский был прав…
Как только Медведев ушел, Иван Васильевич взял со стола грамоту и отправился к супруге.
В покоях великой княгини царило веселье. Придворный скоморох Савва показывал очередной новый фокус.
Береника, Паола и Аспасия держались за животы, и сама великая княгиня заливисто смеялась грудным мелодичным голосом.
При виде вошедшего государя, фрейлины умолкли и поклонились в пояс, а скоморох Савва распластался на полу, закрыв голову руками, будто его сейчас будут бить.
— Веселишься, женушка? — Зловеще спросил Иван Васильевич. — А мне вот как-то не до смеха. Вон все отсюда!
Фрейлины великой княгини мгновенно исчезли, Савва хотел было укрыться в собачьей будке, но великий князь многозначительно не сводил с нее глаз, пока Софья не подошла и не ткнула Савву, свернувшегося внутри комочком, специальной палкой, стоявшей рядом. Она указала палкой на дверь и Савва, перекатываясь по полу, покинул покои.
Софья неторопливо вернулась, уселась на черный византийский трон — копию того, который принесла в приданом своему супругу и, мило улыбнувшись, спросила:
— Что случилось, дорогой?
— Я думаю, что пришла пора отрубить пару голов.
— Прекрасная мысль, государь. Дурные и ненужные головы следует рубить беспощадно. А в первую очередь головы изменников!
— Рад, что наши мнения совпадают. Предлагаю начать с Полуехтова. Я уже когда-то хотел отрубить голову его матушке Наталье за то, что отравила несчастную Марью.
— Чем же провинился бедный Алексей? Он наш лучший дьяк в отсутствие Федора Курицына, которого ты отправил в Венгрию.
— Год назад, когда мы усмиряли тверские земли, Алексей, воспользовавшись моей минутной усталостью и срочностью дела, попросил подписать чистый лист с печатью для одного боярина, который должен был ночью выехать. Позже я узнал, что боярин скоропостижно скончался еще до своего отъезда и грамоту дьяк не успел ему выписать. Это единственный случай, когда я подписал чистый лист, и поэтому я его сразу вспомнил, когда увидел вот это, — он протянул Софье грамоту Верейского. — Алексей — изменник на службе у Василия Удалого и должно быть тот немало заплатил ему за эту грамоту, благодаря которой он обманным путем сбежал от нас, вместе со своей женой и тверским приданым, которое ты столь опрометчиво подарила своей племяннице.
Софья мельком взглянула на грамоту и, улыбнувшись, вернула ее супругу.
— Мой дорогой, — сказала она тихо и врадчиво. — Алексей написал эту грамоту на подписанном тобой листе по моему прямому указанию. Я была уверена, что ты пошлешь за Верейскими погоню, — и ты правильно сделал, что послал, но я подумала, что было бы хорошо, если бы погоня их не настигла…
Иван Васильевич уставился на жену.
Ее признание стало недостающим звеном в цепи размышлений, связанных с появлением этой странной грамоты.
Сейчас он вдруг в одну секунду осознал прозорливость, дальновидность и хитроумность поступка Софьи.
А ведь и правда — любимого всем народом героя Василия Удалого нельзя так просто казнить или арестовать, не рискуя навлечь на себя ненужного ропота толпы… Племянницу собственной супруги тем более. Однако, дело собирания земли продолжать надо. Верейское княжество созрело для присоединения к Москве, а молодой князь с его супругой мешали этому. Теперь же все вышло замечательно — как бы само собой: они бросили свою землю на произвол судьбы и сбежали к московским врагам…Я сделал все что мог и послал за ними в погоню лучших людей — все это знают от Оболенского, который, желая себя оправдать, рассказывает о целой армии, помешавшей ему схватить изменника…
— Разве я поступила неправильно? — лукаво улыбнулась Софья.
Напряженное выражение сошло с лица Ивана Васильевича, и он улыбнулся в ответ:
— Ты могла сказать мне об этом, — с укором сказал он и взял руку жены.
— Зачем? — Ласково погладила его руку Софья. — Тебе лучше было ничего не знать до поры до времени. Так что вовсе не надо рубить голову Алексею Полуехтову, а следует зато щедро наградить Василия Медведева, который великолепно справился, сам того не зная, с делом государственной важности.
— Именно это я только что и сделал, — рассмеялся Иван Васильевич.
— Вот и отлично, — сказала Софья. — Теперь пора подумать о Твери. Мне кажется, что твои сын и внук имеют полное право на это княжество.
— Я неустанно думаю об этом, дорогая.
Они обнялись, и между ними вновь воцарилось прежнее согласие.
Тайнопись Y
От Саввы Горбуна
Преемнику.
21 января 1484
Москва, палаты Великой княгини.
Во славу Господа Единого и Вездесущего!
Два часа назад Великий князь внезапно посетил супругу. Он выглядел весьма разгневанным и прогнал прочь всех из покоев. Мне не удалось услышать разговора, но я почти убежден, что речь шла о поддельной грамоте, состряпанной Великой княгиней для князя Верейского. В пользу этого свидетельствовало явное примирение супругов — Великий князь еще не успел выйти, а Софья вернула фрейлин и меня в свои палаты, и я своими глазами видел, как они очень нежно расстались. После его ухода Софья вызвала к себе Алексея Полуехтова и сказала ему — это я слышал своими ушами: «Насчет того дела с грамотой ни о чем не тревожься. Все улажено. Великий князь знает, что ты сделал это по моему велению, и если будет тебя о том спрашивать, то ты бы ему так и говорил».
Затем великая княгиня велела Полуехтову принести ей все грамоты, связанные с отношениями Московского и Тверского княжеств, а также все донесения московских доброхотов о состоянии дел в Твери и предполагаемой женитьбе Михаила Тверского на внучке короля Казимира.
Из этого можно сделать вывод, что идет тайная подготовка к захвату Тверского княжества.
Во славу Господа Единого и Вездесущего!
… Спустя три дня Василий Медведев, переночевав на дешевом постоялом дворе возле Твери, солнечным морозным утром выехал в сторону Савватиевой пустыни, о которой он без всякого труда навел справки, поскольку место было знаменито, почитаемо и широко посещаемо паломниками.