Они бросились бегом по темным и пустым коридорам Тверского кремля. У дверей тронной залы стояли два стражника с копьями.
— Князь заперся изнутри и просил его не беспокоить.
Медведев с Андреем переглянулись.
Они действовали так быстро и слаженно, как будто детально обсудили план своих действий, и стражники даже не успели опомниться.
Василий и Андрей внезапно вырвали из рук ничего не подозревающих стражников их копья, отшвырнув обоих воинов далеко в стороны, и мгновенно поддев остриями копий тяжелую обитую медью дверь тронной залы, напрягли все свои силы.
Дверь с треском открылась.
Опомнившиеся стражники, выхватив сабли, бросились к ним.
— Задержи их! — Крикнул Медведев и ужом проскользнул через образовавшуюся щель в тронную залу.
Великий князь Тверской Иван Борисович сидел на троне, одетый как для торжественного приема, и сжимал двумя руками длинный острый нож, острие которого упиралось в левую сторону его груди.
Медведев застыл неподвижно, в долю секунды призвав все свои силы и умения, для того, чтобы негромко, но очень убедительно сказать:
— Подумай о Боге, государь! Боюсь, что ты собираешься совершить смертный грех. Подумай о своей невесте, которая ждет тебя где-то в чужом краю. Подумай о своих будущих детях. Ведь у тебя еще никогда не было детей, князь. А у меня их двое. Ты еще не знаешь, какое это счастье видеть своих детей. Это твоя единственная, неповторимая жизнь, данная тебе Господом. И разве стоит ее тот престол, на котором ты сидишь, то княжество, которое не сделало тебя счастливым, и те люди, которые предали тебя, вовсе, впрочем, не по злобе, а лишь потому, что им тоже хотелось жить и видеть своих детей.
Нож со звоном упал на каменный пол. Великий князь Михаил Борисович закрыл лицо руками.
— Ты прав, — прошептал он. — Ты, конечно, прав. Но, ответь мне, как я буду смотреть в глаза этим детям, когда они спросят: «А. где же наше Великое Тверское княжество, отец? Что ты с ним сделал? Почему же ты не мог защитить его?»
— Ты ответишь им, что не было в том никакой твоей вины и было это не в твоей власти. Ибо промысел Господний и неумолимое время изменяют жизнь, нравы, порядки, обычаи, а также границы княжеств и держав. Княжества, как люди — в молодости они сильны и могучи, в старости слабы и беспомощны. Так случилось и с твоей державой. А ты, подумай, государь, как много хлопот, забот и тревог сразу свалятся с твоих плеч! Ведь до сих пор ты был рабом и должен был делать, то, чего требуют какие-то необъяснимые державные интересы, боярская дума и десятки советников! А сейчас ты, наконец, станешь свободным человеком! Ты только подумай, князь — все, что тебе предстоит сделать в жизни, ты решишь сделать сам, именно так, как ты захочешь!
Михаил Борисович пристально смотрел на Медведева.
— Твои речи проникают в мое сердце, которое уже окаменело, приготовившись к вечности, и снова наполняют его кровью, заставляя биться быстрее. А ты, вообще, откуда здесь взялся? В прошлый раз ты приезжал, как посланник Московского Ивана — я тебя хорошо запомнил. Сейчас он тоже тебя послал?
— Не спрашивай меня ни о чем, князь. Внизу тебя ждут две сотни людей, одной из которых командую я, а другой князь Холмский. Твой конь запряжен и готов к дальней дороге. На всем пути до Литвы тебя ждут сменные лошади! Я уверен, что князь Андрей об этом позаботился. Тебе немедленно надо отправляться в путь. Через несколько часов, на рассвете, сюда войдет московское войско и тогда будет поздно…
— Но, я беднее последнего тверского нищего. У меня нет ни копейки. С чем я поеду к своей невесте?
— Как? А Тверская казна?
— Тверская казна давно пуста, иначе не произошло бы всего, что сейчас происходит. В ней осталось жалких два десятка драгоценных камешков, да несколько золотых и серебряных безделушек — все это я передал моей престарелой матери, чтобы она после моего ухода из этой жизни, не умерла с голоду.
— А где находится вдовствующая Великая княгиня?
— Здесь. В кремле. Она молится.
Медведев вынул из-за пазухи мешок с золотыми и протянул князю.
— Покорно прошу принять, это от твоих московских друзей на дорогу.
Щеки Михаила Борисовича вспыхнули.
— Я не могу!
— Князь, ты можешь и должен.
— Кто эти друзья?
— Они пожелали остаться неизвестными. Но поверь, для них эта сумма — сущий пустяк!
Великий князь Тверской взял тяжелый мешок и спрятал его за пазухой.
— Боже, как низко я опустился, — прошептал он.
— Быть может напротив — ты сейчас только расправляешь крылья, чтобы подняться.
В тронную залу вошел Андрей.
— Пришлось оглушить их. Как дела?
— Великий князь Тверской Михаил Борисович оказал нам честь, позволив сопровождать его. Он направляется к своей невесте — громко сказал Медведев, пристально глядя на Великого князя.
Тусклое подобие улыбки появилось на его лице.
— Как я вам завидую, — сказал он. У вас столько силы и энергии.
— Ты еще совсем молод, князь, — сказал Медведев. У тебя все впереди! Едем?
— Да. Только наброшу теплый плащ.
— Я сказал ему, что на всем пути до Литвы ждут сменные кони, — шепнул Медведев Андрею. — Я не ошибся?
— Разумеется, — улыбнулся Андрей. — Я не сомневался, что ты догадаешься…
… Князь Холмский ждал их у выхода из палат.
— Сделаем так, — сказал ему Медведев. — Великий князь поедет, окруженный десятком лучших конников из твоей сотни впереди, я с дюжиной своих конников буду изображать погоню, но лишь помешаю московским войскам задержать вас, когда мы будем проезжать через кольцо оцепления. Выезжайте через западные ворота, а мы последуем за вами!
Василий с Андреем обнялись, прощаясь.
— Ну, — ты довезешь его? — полувопросительно сказал Медведев.
— Конечно — не беспокойся!
Медведев выехал за ворота и скомандовал своей сотне:
— За мной!
Затем совершил совершенно нелепый маневр, отъехав на пару сот саженей, и велел остановиться.
Сотня Дубины состояла из пехоты — только он сам и десятники были верхом — итого дюжина всадников вместе с Медведевым.
У Холмского же вся сотня состояла из всадников — мелкопоместных тверских дворян.
Великий тверской князь обратился к ним со своей последней речью в качестве государя.
Он освободил их всех от данной ему присяги и посоветовал немедленно разъехаться по своим поместьям, дабы избежать репрессий со стороны московитов, которые завтра утром займут город.
Десяток добровольцев во главе с князем Холмским вызвались сопровождать своего князя до рубежа.