Сейчас, конечно, с организацией цитадели было бы сложнее. Потому как многие сотрудники КГБ-СБУ на заре рыночных преобразований свои квартиры быстро продали, купив на вырученные деньги по две-три не в столь престижных и менее приспособленных к долговременной круговой обороне домах. Но половина обитателей дома-крепости по-прежнему являлась сотрудниками спецслужб.
И вот Мамонт вдруг осознал, что сам влез в ловушку. Он стоял с приставленным к позвоночнику пистолетом и понимал, что на выстрел обязательно отреагируют с полдесятка соседей Семена. Так что если Мамонт даже сможет уйти, то совсем ненадолго и недалеко…
– Где у тебя пистолет? – спросил Семен.
– Под мышкой. А зачем он тебе? – сказал Мамонт для придания разговору задушевности.
– Да мне-то он не нужен. Я о тебе беспокоюсь, Мамонт…
– В каком смысле?
– Ну надо же тебе из чего-то застрелиться!
– Ты думаешь?..
– А чего тут думать? Ты пришел склонить меня к измене, а за это полагаются трибунал и расстрел. Но как офицер офицеру я не могу отказать тебе в небольшой привилегии…
– Какой привилегии?.. – хрипло спросил Мамонт.
– Застрелиться, конечно. Искупить позор кровью, Мамонт. Ты прямо сейчас или, может, еще выпить хочешь напоследок?
Мамонт протяжно вздохнул:
– Нет, ну ты нормальный, Семен?
– А в чем дело?
– О какой измене ты говоришь? Я тебе что, на колумбийскую мафию предложил работать? Я тебе, Семен, предложил разоблачить преступников, только сделать это так, чтобы не начальство опять на твоем горбу выехало, а ты наконец получил по заслугам. Какая, в задницу, тут измена, а?..
– Не надо вилять, Мамонт. Я тебе даю шанс. Умри по-офицерски…
– Да не хочу я умирать! С какого хрена? Я что, присягу нарушил? Нет! Не клялся я в верности начальству! А народу моему даже лучше будет, если генералом стану я, а не какой-нибудь папенькин сынок…
– Ну как знаешь, Мамонт, – как-то нетерпеливо проговорил Семен, оглядываясь на дверь. – Тогда придется тебя сдать…
С этими словами Семен обезоружил гостя и подтолкнул в глубь квартиры:
– На пол, предатель…
– Ты точно с ума сошел, Семен! Одумайся, пока не поздно…
Однако Семен взял в прихожей телефон и, вернувшись на кухню, принялся набирать номер. Судя по всему, ему было жалко Мамонта, поскольку делал он все не спеша, вроде как через не могу…
Легкомысленное настроение Фархада сыграло с ним злую шутку. Когда он разговаривал в фойе метро по телефону, из-за стекла на него обратили внимание трое подвыпивших парней.
– Счас бы на дискарь завалиться и до утра поколбаситься! – говорил один из них. – Так бабок нет…
– А я вижу бабки, пацаны!
– Где?..
– За стеклом!
Парни дружно повернулись и сразу оценили навороченный мобильник Фархада.
– За такой сто баксов без базара дадут на Караваевых…
На Караваевых Дачах располагался радиорынок, где вполне открыто за треть цены молодые грабители сбывали мобильные телефоны.
– Да и бабла у него должно быть немерено. Фронец явный…
– Берем на гоп-стоп?
– Где, здесь? Крыша съехала?
– Да нет. Пусть отойдет…
– А если он тачку поймает?
– Да не базарьте вы! Счас посмотрим, как карта ляжет! Отвернитесь пока…
В другой раз Фархад обязательно обратил бы внимание на увязавшихся за ним от метро парней и насторожился бы. Но слишком близко была цель. И Фархад, хотя и слышал шаги идущей сзади троицы, не придал этому значения.
Да и парни вели себя вполне непринужденно, всю дорогу переговариваясь на нейтральные темы и нарочито смеясь. И только когда впереди появилась подходящая для ограбления подворотня, троица нагнала араба.
Толчок – и богатый иностранец оказался зажатым у стенки. Один из парней быстро достал нож и приставил его к горлу жертвы:
– Мобилу и кошелек! Быстро!
За все время пребывания на Украине Фархад нападению подвергся впервые – Аллах как-то миловал. Да и инструктировали их насчет мест, где не стоит появляться…
И тут вот в самом конце пребывания он вдруг оказался зажатым грабителями и с ножом у горла. Араб, конечно, был напуган, но не настолько, чтобы потерять способность соображать. И в голове Фархада молнией пронеслась мысль: «Телефон отдавать нельзя!» Он просто не помнил номера человека, с которым ему предстояло встретиться. Даже мысли не было продублировать его, записав в блокноте, поскольку это противоречило бы законам конспирации.
– Сорри! Ай доунт спик рашен! – выдохнул Фархад, чтобы выиграть время.
По всем инструкциям, которыми пичкали дипломатов, нужно было не оттягивать время, а спокойно и без резких движений выполнять требования грабителей. Вроде как в анекдоте, который рассказывала Фархаду одна одесская девушка легкого поведения: если вы не можете совладать с насильником, то следует расслабиться и попытаться получить удовольствие…
На удовольствие Фархад не рассчитывал. Зато прекрасно понимал, что любой ценой должен вырваться из этой мрачной подворотни и передать термос по назначению…
– Занято в управлении! – казалось, через вечность меланхолично сообщил Семен и опять принялся не спеша набирать номер СБУ.
Мамонт лежал в проходе из кухни в прихожую. Квартиры в ведомственном доме были большими, не зря они так ценились на рынке столичной недвижимости. И Мамонт понял, что если он быстро метнется к двери, то, может, успеет выскочить в подъезд. А там уже как карта ляжет…
Недолго думая, Мамонт вскочил и рванул на выход. Стрелять Семен не мог, поскольку входная дверь из кухни не просматривалась. Но он вскочил и даже крикнул:
– Стой, стрелять буду!
Мамонт был уже у входной двери. Вцепившись в колесико замка, он крутанул его и дернул дверь. Она не поддалась…
– Черт! – рыкнул Мамонт и дернул защелку второго замка.
Семен на «волкодава» не тянул, но даже он успел вынырнуть из кухни, пока Мамонт разбирался с замками. Мамонт рванул дверь, Семен вскинул пистолет:
– Стой!
– Пшел в жопу! – выдохнул Мамонт, бросаясь в проем.
И тут уже Семен выстрелил. Мамонт инстинктивно дернулся и замер в дверном проеме с распростертыми руками…
– Сорри! Ай доунт спик рашен! – сказал иностранец.
И вид у него при этом был такой, словно он не понимал происходящего.
– Во дает фронец! – хмыкнул самый пьяный из парней и ухватил Фархада одной рукой за воротник куртки, а второй ощупал карманы. – Мобила где? О, вот же она!
Троица грабила не впервые. И знала, что иностранцы редко сопротивляются. Поэтому своим «сорри» Фархад парней и рассмешил, и расслабил. Последний маневр самого пьяного грабителя привел к тому, что он оттеснил своего напарника с ножом в сторону и прикрыл своим телом от него жертву.