Печатная машинка тут же умолкла, Нина повернулась к начальнице:
– Что-то надо, Вероника Павловна?
Судья посмотрела на часики на запястье и сказала:
– Я в совещательную комнату, Антонина.
Секретарша тоже посмотрела на свои часы.
– До конца рабочего дня, Вероника Павловна?
– Да, наверное, – кивнула судья. – До свидания, Антонина.
– До свидания…
Проводив начальницу завистливым взглядом, секретарша вздохнула. Вероника тем временем простучала каблучками по крыльцу суда и перешла на другую сторону улицы в тень.
Здание суда располагалось в тихом переулке неподалеку от центра станицы. Вероника с сумочкой на плече направилась туда. Секретарша снова вздохнула, поднялась и пошла в канцелярию суда.
В канцелярии было немного попрохладнее. Заведовала этим оазисом подруга Антонины Мария. Минут десять девушки болтали. Из коридора доносились приглушенные телефонные звонки. Было похоже, что кто-то методично обзванивает кабинеты судей.
Наконец отозвался телефон Марии.
– Канцелярия суда, – лениво проговорила в трубку девушка. – Здравствуйте! Да, да… Хорошо, я сейчас узнаю, минутку… – Прикрыв трубку рукой, Мария зашептала: – Слышь, Нинка! Это из прокуратуры, следователь! Говорит, ему судья позарез нужен!
– Ну а я-то тут при чем? – пожала плечами Антонина.
– Как при чем? Твоя же Вероника на хозяйстве осталась!
– Она в совещательной комнате. До конца рабочего дня.
– Алло! – проговорила в трубку Мария. – К сожалению, Вероника Павловна сейчас в совещательной комнате, пишет приговор. А других судей у нас нет. Да, да… Только завтра.
Прокурор Гаспарян уже собрался уезжать, когда его позвал Серго. Он уже закончил составлять протоколы и получил подписи понятых.
Гаспарян перед отъездом прощался с Петровым. Оглянувшись на племянника, прокурор спросил:
– Что такое?
– Я только что звонил в суд, мы не сможем арестовать сегодня этого Локтева!
– Как это – не сможем? – нахмурился Гаспарян.
– Там остался один судья, и тот в совещательной комнате! Приговор пишет!
– Ага, приговор! – хмыкнул Петров. – Небось опять Вероника в салоне зависла!
– Что-что?
– Судья, говорю, наверняка в салоне красоты торчит. А секретарше сказала, что в совещательной комнате. У них это обычное дело…
– Это какая судья? Вероника Павловна которая?
– Она самая, – кивнул Петров. – Набрали в суд бабья, с утра до вечера красятся да прихорашиваются. А дела стоят…
– Так что, дядя, завтра повезем этого Локтева арестовывать?
– Ни в коем случае! – решительно махнул головой прокурор. – Мы не должны дать коллегам Локтева прийти в себя. Арестовывать его нужно сегодня.
– Так-то оно так, – кивнул Петров, – но как вы эту красотку выкурите из салона?
– Как-нибудь выкурю, – сказал Гаспарян, доставая мобильник.
Несколько секунд спустя он уже звонил председателю суда Семечкину. Тот находился в отпуске, в отъезде, но мобильный телефон оказался при нем.
Гаспарян рассыпался в приветствиях и извинениях, после чего перешел к делу. Семечкин нехотя согласился помочь. Гаспарян продиктовал ему номер телефона салона красоты и попрощался.
– Серго!
– Я, дядя!
– Везите этого Локтева прямо в суд. Вероника Павловна скоро появится, а ты пока подготовишь бумаги…
В коридоре зацокали каблучки. Нина удивленно посмотрела на Марию:
– Кого это принесло так поздно?
Тут из коридора донесся вопль Вероники Павловны:
– Антонина! Антонина!!!
– О господи! – вскочила секретарша. – А она тут откуда?
В суд Вероника вернулась в расстроенных чувствах. Ей только-только начали делать маникюр на второй руке, как в салоне красоты зазвонил телефон.
Сотрудница салона не знала, что федеральный судья находится в совещательной комнате, и протянула Веронике Павловне трубку. Далее последовал разговор с председателем суда, находившимся за сотни километров в отпуске.
Семечкин в очень тактичной форме попросил Веронику пойти навстречу прокуратуре и рассмотреть вопрос об аресте опасного преступника еще сегодня. Веронике деваться было некуда, и она пообещала все сделать. Но, конечно, подобный прецедент федерального судью взбесил. Из кондиционированного салона красоты да еще и с незаконченным маникюром на рабочее место ее выдергивали впервые.
Вернувшись к себе, Вероника наорала на секретаршу. Та обиделась. Через пару минут Веронике стало стыдно, и она перед секретаршей извинилась. В знак примирения они выпили теплой минералки, после чего судья посмотрела на свои часики.
– И где они, а?
– Не знаю, Вероника Павловна, – пожала плечами Нина.
– Они что, думают, мы тут ночевать будем из-за их преступника? – успела сказать судья.
В этот миг у здания суда остановилась машина.
– Наконец-то, – сказала Вероника. – Иди бери ключи и открывай зал, Антонина, а то мы здесь задохнемся…
Секретарша отправилась к завхозу за ключами, Вероника хлебнула воды. В приемную кто-то вошел, постучал костяшками пальцев по двери и заглянул в кабинет:
– Здравствуйте!
Вероника, ожидавшая увидеть кого-нибудь из прокурорских, повернулась и удивленно проговорила:
– Здравствуйте…
На пороге, улыбаясь профессиональной улыбкой, стоял мужчина лет сорока-пятидесяти. Точнее определить его возраст было сложно, поскольку в свое время над мужчиной потрудился опытный стилист.
Сверкнув белоснежными зубами, мужчина окинул Веронику быстрым взглядом и восхищенно вскинул бровь.
– Мое почтение, – кивнул он. – Вы ведь Вероника Павловна? Или, пардон, я ошибся?
– Да. А вы кто будете?
– Иван Сорокин, – шагнул к столу мужчина. – Адвокат… Разрешите?
Прежде чем Вероника успела понять что к чему, Сорокин наклонился и поцеловал судье ручку.
– Ну что вы, господи… – в растерянности вскрикнула Вероника.
Своими манерами адвокат поразил ее в самое сердце. Таких мэнов в Межгорном районе не водилось. Даже муж Вероники, достаточно обеспеченный предприниматель, в сравнении с Сорокиным выглядел мужик мужиком. А о манерах и говорить было нечего.
– Просто не смог сдержать своего восхищения!.. – томно вздохнул адвокат. – Не часто среди судей встретишь таких, не побоюсь этого слова, роскошных женщин…