Через полчаса (Ит тогда как раз начал работать «тень») на крышу поднялся Илья. Ит удивился – до этого он Илью на крыше не встречал ни разу. По крайней мере, во внерабочее время. Нет, Илья на крыше бывал – чаще всего тогда, когда раненых переводили на подошедший корабль. Но чтобы вот так… странно.
– А, вот ты где, – констатировал врач. Ит остановился, но Илья махнул рукой. – Занимайся, занимайся. Долго тебе еще?
– Минут двадцать, – честно предупредил Ит. – Простите, но прерываться нежелательно.
– Я подожду, – кивнул Илья. – Хоть воздухом подышу. Красота какая, ты только погляди. Природа…
Он отошел к краю крыши, сел, со вкусом зевнул, потянулся. На Ита он больше не смотрел, и тот мысленно сказал ему за это «спасибо» – врач сейчас проявил редкую тактичность; наблюдать за чьей-то тренировкой у них считалось моветоном, тем более что программы были индивидуальные, и прежняя практика подобных наблюдений вообще не дозволяла.
Доработав «тень», Ит перешел к заключительному комплексу, и комплекс сократил настолько, насколько получилось – ему было любопытно, что потребовалось от него главному врачу.
– Простите, что задержал, – он подошел к Илье.
– Нормально, – Илья повернулся к нему. – Молодец, что тренируешься. Всегда так?
– Когда есть возможность, – Ит присел рядом. – Правда, красиво. Летом было не так.
Озеро сейчас лежало перед ними в обрамлении осеннего леса и выглядело, как огромное зеркало; неподвижная гладкая вода, спокойные и безмолвные в безветрии деревья. Утреннее небо сейчас было прозрачным, чистым и неимоверно высоким.
– Люблю Сонм, – Илья слабо усмехнулся. – Такая, знаешь, большая-пребольшая родина. Которая везде.
– Ну, не совсем везде, – осторожно заметил Ит. – Но… да. В каком-то смысле, действительно.
– Да везде, не сомневайся, – Илья кивнул. – Ит, скажи, как вам – у нас?
– В смысле? – не понял Ит.
– Я имею в виду работу, конечно, – Илья посерьезнел. – Что скажешь?
– Нормально, – пожал плечами Ит. – Хорошая работа. Интересно.
– Нагрузка?
– Тоже нормально, – Ит пожал плечами. – Было бы ненормально, мы бы тут на крыше не бегали.
– Ну, это да, – согласился Илья. – А в общем и целом как?
Ит немного растерялся. Что от него хочет услышать Илья? Зачем сейчас эти вопросы, к чему они?
– В общем и целом… – он задумался. – Очень многое неясно.
– Например? – живо спросил Илья.
– Ну, хотя бы почему госпиталь называется «Вереск», – решил несколько снизить градус возникшего было напряжения Ит. – И почему второй госпиталь называется «Сфинкс».
– Потому что мы так назвали. Ты просто не в курсе… Когда мобильный госпиталь где-то базируется, ему, кроме номера в реестре, присваивается еще и местное название. По чему-нибудь, что в местности есть. Обычай такой, ну и приметы есть соответствующие, опять же. «Сфинксы» ребята серьезные, много их, ну и вот… съездил кто-то в город, увидел сфинксов на набережной, почитал местные источники и проникся. Дурак он, конечно, был, этот кто-то, – под «кем-то» Илья, разумеется, имел в виду главного врача «Сфинксов», – потому что твари эти, сфинксы, родом не из местной истории вовсе… но не суть. А мы… когда прилетели смотреть локацию, прогулялся я по берегу и увидел травку эту, с сиреневыми цветочками. Маленькая травка, незаметная, а симпатичная. Понравилась. Чем, думаю, не название? Мы ж тоже маленькие, незаметненькие, – он засмеялся. – Вот тебе и «Вереск».
– Ясно, – Ит улыбнулся.
– Ты не ответил, – Илья разом утратил веселость. – А мне ответ от тебя нужен, понимаешь? Как тебе – вот тут?
Ит решил, что, пожалуй, стоит сказать – он уже понял, куда клонит Илья и о чем на самом деле спрашивает.
– Мне тут действительно нормально, но есть кое-что, что меня тревожит. Это не сейчас началось, раньше, – он вздохнул. – Мне кажется, что все мы… ну, не все, мы трое, Кир, рыжий и я… теряем жалость. Мы не сочувствуем. Раньше, когда мы начинали учебу, я ощущал… ну, практически всех. Не было этого… ммм… механического отношения к тому, что происходит. Вот у Фэба этого нет. И у Саиша нет. А у нас… по-моему, стало появляться. Мне это не нравится, но я не знаю, что с этим делать. Мне почему-то не жалко их! Я вижу проблемы, но я не ощущаю ничего… а ведь должен ощущать, наверное.
– Молодец, – кивнул Илья. – Вот это уже по делу. Да, должен. Со следующей декады пойдете в реанимацию, так уж и быть. Хорошо, что ты нашел решимость сказать об этом. Многие молчат.
– Да при чем тут… я же чувствую, что это неправильно. Мы с Фэбом говорили про это, где-то с год назад, и он тогда же сказал, чтобы мы переводились, но перевестись мы не успели, потому что с рабочими местами тут не очень, – признался Ит. – Когда началась эта заваруха, мы ждали…
– Давно вы на этой планете живете? – поинтересовался Илья.
– Да уже лет десять.
– Фэб сказал, что у вас тут еще и жена?
– Ну да. Мы летом выходной вчетвером брали, она приезжала в город…
– Скучаете?
– Илья, как ты сам думаешь? Конечно, скучаем. По-моему, любой на нашем месте скучал бы.
– Ну, Виталька, предположим, не скучает, – засмеялся Илья. – Он, наоборот, сильно рад, что свильнул от своей половины хотя бы на время. С расписанием семейной жизни уже разобрались?
– Нет, – признался Ит. – Как-то не до того.
– Плохо. Надо, чтобы было до того.
– Опять… Илья, прости, я скажу все-таки. Мы работали в официалке. Очень долго. Так вот, там нас вынуждали проходить гормональные тесты. Раз в полгода. И это вот влезание ногами в личную жизнь… оно нас бесит до сих пор. И сильно. Мы как-нибудь сами разберемся, хорошо?
– Подожди, не кипятись, – попросил Илья. – Давай объясню. Если ты думаешь, что я только к рауф с этими вопросами лезу, то сильно ошибаешься. Я отвечаю за весь персонал. И мне нужно, чтобы весь персонал работал хорошо и слаженно. Поэтому слежу я, уж прости, за всеми – это моя обязанность. Виталий с недотрахом – пардон, конечно – это бешеная зверюга, и вот мне на хрен не нужно, чтобы он себя вел, как бешеная зверюга, орал на всех и трепал нервы окружающим. Ну и рауф тоже. Олле с Заразой – рассадник черной меланхолии, этакая вселенская скорбь, поэтому я раз в месяц отпускаю их по очереди на сутки к мужу, на базовый корабль, у них там муж работает, в госпитале. К жене они летают реже, но тоже приходится отпуск давать. И даю. Со всеми прочими – ровно то же самое. Продолжить, или ты уже все сам понял?
– Понял, – угрюмо кивнул Ит.
– Так что давайте, налаживайте личную жизнь. К жене тоже отпускать буду, но… боюсь, что с нагрузкой сейчас будут трудности, поэтому нечасто. С этим ясно, в общем. Теперь следующее. Вы верующие?
Ит с удивлением посмотрел на Илью.