– Уроды! – Пригоршня обвел манипуляторов ненавидящим взглядом. – Ты им веришь? Они всех наших перестреляли. Зачем, спрашивается? Если бы хотели договориться… Да я тебя уже три раза похоронил. Думал, хана мне настала!
Сизый манипулятор перерезал веревки. Я напряг руки и сбросил путы, с удовольствием потянулся, взял «миелофон».
– Они много раз пытались контактировать с людьми, но не могут говорить словами, а люди не слышат мысли. Когда узнали, что есть «миелофон», устроили засаду, чтобы взять нас в плен, мы – последняя надежда найти общий язык с человечеством.
– Да они ж психи… Скажи, чтоб меня тоже развязали!
– Попроси их мысленно, они поймут. Только не делай глупостей. И пообещай не буянить.
Никита задумался так усиленно, что на виске выступила синеватая жилка. Пленители заулыбались, оскалив острые клыки – забавлялись мыслительным процессом моего напарника. Серебристые комбинезоны никак не сочетались с их первобытной внешностью и косами ниже пояса.
– Чего скалитесь? Развяжите уже меня! – не выдержал он. – И моральный ущерб компенсируйте! Шляпу потерял, чуть не поседел. Между прочим, из-за тебя, Химик! И хватит лыбиться!
Имен у манипуляторов не было, они обращались к соплеменникам, используя образы, которые характеризовали нужного индивида. Я мысленно обратился к Сизому и попросил у него тесак, объяснив это тем, что мы не обязаны друг другу доверять, но уж раз сотрудничаем, должны считаться с партнерами.
После секундного замешательства он протянул мне нож, и я отправился освобождать Пригоршню – манипуляторы не решались к нему подходить и сомневались в его намерениях.
Прозрачные веревки упали, и Пригошня инстинктивно похлопал по пустой кобуре, набычился, я передал ему «миелофон» – беседу, которая у людей длилась бы полчаса, мысленный импульс передавал за секунды.
Никита сморщил лоб, пытаясь разобраться в образах, но не смог, покачал головой:
– Ничё не понял.
Пришлось ему объяснять: мир погибает, скоро его поглотят льды. Жители Небесного города не предполагали, что конец наступит так быстро – ледник ускорил движение. В Столице есть установка климат-контроля, но манипуляторы не знают, как ее запустить, для этого нужны люди из Небесного города. Нам предлагается выступить посредниками и спасти мир.
Никита от роли посредника отмахнулся, но я был настойчив: помнишь снежные бури, ледяной ветер? Дальше будет хуже. Если мы застрянем в этом мире – погибнем вместе со всеми. Я поднапрягся и изобразил Искру и Мая, и доброго старейшину Головню: в дуплах-жилищах уже не согреться, посреди деревни полыхает огромный костер, лишь слегка разгоняя ночную тьму. Могучий ветер валит деревья вокруг, и смотрят с безразличного неба ледяные звезды забвения. У Искры – иней на ресницах, а щеки покрыты белыми пятнами – обморожение. Скоро всему конец. Ни спрятаться, ни согреться. Парит над ледяной пустыней Небесный город, и жители в нем, голодные, тощие, как узники концлагеря, могут только доползти до края платформы и кинуться вниз, чтобы не длить мучения.
– Не будут люди с ними разговаривать. Постреляют, и все. Слишком много ненависти, – вынес вердикт Никита.
Прочтя его мысли, манипуляторы погрустнели, пришлось переводить импульсы на человеческий язык, чтоб Пригоршня понял:
– Люди всегда были людьми – жадными, властолюбивыми и жестокими. Они воевали друг с другом, тогда как этот народ старался держаться в стороне. Люди уничтожали себе подобных и все вокруг изгаживали, а потом одна страна запустила ракеты, ей ответили – и понеслось. Никто не скажет, что тогда случилось. А людям удобнее считать, что виноват кто-то другой, и искать врага вовне, а не внутри.
Слушая меня, Пригоршня тер переносицу и недоверчиво косился на тех, кого час назад готов был уничтожить. Привычная, понятная картина мира рушилась. Он страдал от когнитивного диссонанса, а я еще не в состоянии был поверить в успех. Это даже не успех – триумф! Манипуляторы отгрузят нам столько преобразователей, сколько мы сможем унести, и мы вернемся домой. Мало того – горожане запустят установки климат-контроля, и всем будет счастье.
Конечно же, телепаты читали мои мысли и понимали мотивацию. Что ж, тем лучше. Пусть знают, что нам незачем их обманывать.
– Пригоршня, ты хоть понимаешь, как нам повезло? – проговорил я.
– Всех перебили, – проворчал он, – вот уж везение.
– Мы вернемся назад. Они только что пообещали мне и преобразователи, и генератор, и кучу прочих полезных штук.
Я вынул из нагрудного кармана карту, перевернул обратной стороной, где изображались приборы, которые мне предстояло добыть, и протянул Сизому. Подумал, что горожане с большей готовностью пойдут на контакт, если у них все это будет. Проскользнула мысль, что они перебьют манипуляторов и нас вместе с ними – как предателей, но я отогнал ее.
Пусть проводят через горы к Небесному городу, а там уж станет ясно – продолжится везение или нас перестреляют. В конце концов, горожане должны быть заинтересованы в борьбе с ледником.
Сизый уставился на фотографии приборов, будто сканируя их взглядом. Я представил его передатчиком, от которого тянутся невидимые провода, по ним бегут сигналы, и сотни его соплеменников видят, что искать, где оно хранится и кому понадобилось. Удобный способ коммуникации – исключает недомолвки и недопонимание.
– Скоро нам все принесут, не нервничай так.
Пригоршня повел плечами:
– Все равно как-то неуютно, они ж… Ты улей видел? Они ж – насекомые.
Сизый рассмеялся, издавая квакающие звуки. Пригоршня прищурился. Из обрывков мыслей манипулятора я понял, что к насекомым они не имеют отношения, а просто берут под контроль матку огромного шершня и заставляют строить себе жилище, а потом отпускают.
Минут через десять манипуляторы начали приносить ненужные им приборы. Каждый считал своим долгом отметиться. Преобразователей – то, что мы называли Зерном, – было уже больше десяти, а их все несли и несли. Скопилась целая куча металлических штуковин в форме песочных часов, пара упаковок с батарейками, похожими на земные. А вот генераторов для поддержания Небесного города на лету не нашлось ни одного. Но, может, оно и к лучшему: у горожан будет стимул отправить нас домой – раз, два, – если заработает климат-контроль, они смогут жить на земле.
Теперь надо забрать свои вещи. Я мысленно обратился к Сизому. Представил место, где спрятал рюкзак, и попросил его принести, чтобы сложить туда трофеи. Манипулятор тотчас уведомил об этом кого следует, а сам попросил показатьнаш мир.
Только сосредоточился и представил Кремль, как Пригоршня дернул за рукав:
– Ты чего медленный, как муха в варенье?
– Не перебивай, – попросил я. – Мы разговариваем мысленно. Только что пытался показать Кремль. Удивительные они существа: думают картинками и эмоциями.
Пригоршня вздохнул, похлопал по пустой кобуре и бочком, бочком прошел к рядку стульев, сел на крайний и нахохлился.