Новость об обретенном сыне (да и неизвестно, его ли это сын вообще) в какой-то мере взволновала Ваню, но не до такой степени, чтобы изменить привычный уклад его жизни и заставить отправиться в полное опасностей путешествие за мальчиком. Так прошло тринадцать лет, пока Немов не получил задание добраться до войсковой части в Бирюлево через отрезанные от остального мира метро станции Орехово, Домодедовскую и Красногвардейскую. И вот он здесь. Мальчик действительно был, и за эти годы превратился в молодого крепкого мужчину. Им оказался тот самый парень, которого спасли с поверхности сталкеры и который представился им как Михаил Ермолин. Но сколько ни рассматривал его позавчера Иван, когда увидел у коменданта в коморке, так и не смог наверняка сказать, есть ли что-то общее у них во внешности, или Наташа тогда все придумала, чтобы не жить одной с мальчиком…
* * *
Ваня потер саднившую скулу, отогнал нахлынувшие воспоминания и огляделся – к ним кто-то торопился, подсвечивая путь фонариком.
– Ты сказал, с сыном? С моим сыном? – голос Сергея дрогнул. – Он жив?
– С моим сыном. Не обольщайся, – отрезал Иван.
– Ну уж нет! Сына ты у меня не отнимешь! – Сергей и сам еще толком не осознал только что услышанное, но уступать своему врагу он не собирался. Он должен одержать над ним верх. Мысль о живом (живом ли, ведь Иван не ответил на вопрос) сыне встревожила врача. Все это время они с Наташей были совсем недалеко друг от друга, на расстоянии трех относительно безопасных перегонов. Да и на станции он иногда бывал, правда, Наташу не встречал. Или к тому моменту, как он поселился между Красногвардейской и Алма-Атинской, ее уже не было в живых? Честно говоря, новость о ее гибели не потрясла Сергея, он даже не особенно расстроился.
Странно, ведь он любил Наташу. Любил ли? Сейчас уже было сложно ответить на этот вопрос, да и незачем. С тех пор, как он сделал Наташе предложение и она ответила согласием, минуло много лет. Тогда, ослепленный чувствами, он с радостью узнал, что Наташа беременна, и незамедлительно предложил ей руку и сердце. Все складывалось так, как он и мечтал. Он победил в битве за девушку, она теперь принадлежит ему, а не весельчаку и балагуру Ивану. И ребенок… Только позже он стал задумываться о том, почему, собственно, Наташа просила его не сообщать Ване о ребенке раньше времени.
Они практически не виделись с другом в последние месяцы перед часом икс – мешала работа и другие обстоятельства. Прочие обстоятельства мешали даже сильнее. Они уже жили с Наташей вместе, в квартире Сергея. Но кажущееся счастье стало вырываться из рук врача. Сначала несмело, как мотылек пытается вырваться из сачка, еще не осознав, в какую ловушку он угодил, затем сильнее. У Сергея уходило много сил и нервов на то, чтобы погашать локальные конфликты. А они вспыхивали с завидной регулярностью по всяким пустякам. Сергей не мог тогда знать, что Наташа беременна от любимого, а живет с нелюбимым, и именно в этом основная причина ссор и недомолвок. Он же считал раздражение капризами беременной женщины, старался относиться к ней еще бережнее.
Но дыма без огня не бывает. Наступил день, когда сложившаяся ситуация окончательно довела Наташу до срыва. В тот день она в сердцах бросила, что Сергея не любит, а ребенок не его, да еще добавила пару подробностей о той ночи в коттедже. Наташа съехала из квартиры на следующий день, пока Сергей был на работе. Больше он ее не видел. Сначала у Сергея не возникало никакого желания общаться с другом-предателем, но спустя какое-то время он решил разобраться с ситуацией. Протяжный вой сирены застал его на территории войсковой части, где он был в гостях у коллеги-врача, а вечером того же дня он собирался навестить Ваню с твердым желанием выяснить с ним отношения.
Сергей прислушался к своим чувствам. Что же все-таки причиняет ему большую боль – то, что Ваня отобрал у него любимую девушку, или то, что это был именно Ваня, а не кто-то другой? Ясно было одно: уступать сына Ивану Сергей был не намерен. Он не проиграет ему еще один бой, возможно, решающий и последний. Ни за что не уступит. Землю будет грызть, но сделает все, чтобы выйти победителем. Данилову всегда доставались самые сливки во всем, а он довольствовался малым. Так было раньше, но теперь ситуация изменится. Он еще будет стоять над поверженным врагом. Сердце яростно колотилось в груди Сергея, совершая немыслимые кульбиты, зубы скрипели, а руки нервно сжимались и разжимались.
– Данилов?! – голос подоспевшего Немова вывел обоих мужчин из оцепенения. – Вы что устроили, мать вашу? Какого хрена?!
Мозг Ивана быстро соображал, что же ответить командиру, но ответа не находил.
Выход нашел Сергей. Тот почему-то тоже решил, что лучше молчать об истинных причинах ссоры, да и вдаваться в подробности прошлых взаимоотношений не хотелось, он еще не решил, как выгоднее себя вести.
– Да вот, Олег, девушку не поделили на станции. Точнее, ее внимание, – поспешно добавил он.
Сказанную полуправду неловко подтвердил и Иван, бросив удивленный взгляд на Сергея – он-то ожидал, что врач тут же все выложит.
– Уже разобрались, командир.
– Разобрались они… Ну-ка на станцию живо, там и выясним все!
И мужчины побрели по туннелю к маячившим впереди отблескам станционных костров.
* * *
– Что случилось? – встревожено спросил Миша, внимательно оглядывая лицо Сергея с кровоподтеками.
– О рельсы приложился, пока нужник искал, – отмахнулся врач, – фигня!
Отчего-то Миша не поверил словам Сергея, прозвучали в них нотки фальши, но не решился его расспрашивать.
– Давайте я вас отведу к бабе Шуре, она вас быстро в порядок приведет. Для нее это сущий пустяк.
Сергей хмыкнул:
– Миш, я справлюсь, я сам врач, не забывай.
– Врач, это да. Но себя самого лечить как-то не с руки, неудобно.
И Сергей сдался, позволяя парню увести себя. Они шли через станцию по платформе мимо обветшалых палаток, тут и там резвилась ребятня. Детей постарше видно не было, на станции с десяти лет уже начинали понемногу вовлекать в общественные работы – каждая трудоспособная единица была на счету. За ребятней приглядывала пара бабок – надо было на кого-то оставлять детей, пока родители трудились на фермах и в туннелях. Своеобразный аналог детского сада.
– Что это у тебя? – Сергей заметил в руках у Миши потрепанную книжку.
Миша отчего-то замялся. А вдруг засмеет? Он привык, что к книгам относились здесь небрежно.
– Да так, – протянул парень, – книжка одна.
Сергей усмехнулся.
– То, что книжка, я вижу. Да дай посмотреть, ничего с ней не станет, верну в том же виде.
Книжка оказалась сборником стихотворений Тютчева.
Сергей наугад раскрыл книгу, как вдруг из нее выпала какая-то картонка. Он наклонился, чтобы подхватить ее с пола. Картонка оказалась фотокарточкой, и когда врач развернул ее лицевой стороной к себе, у него вдруг подкосились ноги. Во рту стало сухо, руки задрожали, и он едва не выронил книгу из рук.