– Да, Сергей! – послышался в трубке голос полковника Логинова. – Ты уже в поезде?
– Нет… – быстро сказал Андриянов, косясь через плечо. Он опасался, что наблюдатель на перроне все же заметил его маневр и в любой момент может вынырнуть сзади из тоннеля. – Я вышел! Это была подстава!
– Что?!
– Прови, эта девушка, она подставная!
– Стоп! С чего ты взял?
– Я выскочил за ней из поезда! – негромкой скороговоркой объяснил Сергей. – И только что увидел, как она села в машину! И вспомнил, что видел ее несколько раз! В смысле машину эту! За мной следили с самого начала!
– Значит, следят и сейчас?
– Нет! То есть я думаю, что нет! Я вышел через другой вагон!
– Ты что-то заподозрил?
– Нет! Просто хотел ей подарить на память кое-что… Давайте, я останусь! Я выслежу этот «Додж» и все узнаю…
– Нет!
– Но…
– Я сказал, нет! Теперь поздно! Слушай меня очень внимательно! Ты сейчас вернешься в поезд, но перед этим купишь на вокзале… какую-нибудь выпивку! Пиво, например! И изобразишь, что пьешь его! Чтобы все выглядело так, как будто ты ходил за выпивкой. Понял?
– Да…
– Тогда все! Как сядешь, позвонишь…
Едва закончив разговор с Сергеем, Виктор тут же перезвонил подполковнику Усларе.
– Да! – ответил тот.
– Мне только что звонил мой человек из Аргентины! – сказал Виктор, оглядываясь. К нему приближалась какая-то парочка, и он свернул, двинувшись поперек зала. – За ним следили с самого начала!
– В каком смысле?..
– В прямом! В общем, информация, которую я вчера вам сообщил, была дезой! Ее ЦРУ подсунуло специально!
– То есть Долорес не журналистка?
– Да нет, она журналистка! И сестра Мерседес! В остальном я не уверен. То есть в том, что она с пяти лет не видела свою сестру и что ее квартиру действительно обворовали…
– Вы хотите сказать, что Долорес в игре?
– Я не знаю! Я пока не могу понять, зачем нам подсунули эту дезу! Вот в чем проблема!
– Ясно, полковник! – после небольшой паузы сказал Услара. – Если вдруг поймете, сразу звоните, времени осталось очень мало…
– Хорошо!
Анхель проснулась отдохнувшей и бодрой. Посмотрев на часы, она потянулась. До того момента, когда прислуга должна была начать ломиться в номер по поводу и без, нужно было успеть снова загримироваться. Анхель с сожалением вздохнула и откинула одеяло.
В принципе, она могла позволить себе поваляться еще минут пять-десять, однако с гримом могли возникнуть непредвиденные проблемы. А общаться с прислугой через запертую дверь означало привлекать к себе внимание. Поэтому Анхель очень быстро совершила утренний туалет и приступила к изменению внешности.
Тщательно подогнанные накладки хоть и не с первого раза, но встали на свои места во рту. Парик надежно прикрепился специальным клеем. И Анхель сама себя не узнала в зеркале. Один только цвет волос очень сильно меняет женщину. Букли и накладки довершили процесс перевоплощения. Анхель больше не было. Она превратилась в Марию Хосе Мартинес.
Несколько минут Анхель придирчиво осматривала себя в зеркале, устраняя едва заметные недостатки. Наконец она пришла к выводу, что все в порядке, и отправилась одеваться…
Центральная площадь Маракайбо пестрела флагами Венесуэлы и красными рубахами. Одетые в них и в кепки-качучи сторонники Уго Чавеса приехали послушать его выступление из самых отдаленных уголков провинции Сулия. Однако в основном на площади были нефтяники из Маракайбо и окружавших его городов-спутников.
Усиленный мощными динамиками голос президента разносился над площадью. Его изображение крупным планом транслировалось на двух огромных экранах. Речь Чавеса была экспрессивной и вызывала живой отклик у аудитории. Он говорил о том, что долгие годы нефть для Венесуэлы была как слон в бассейне. Ее добыча не давала развиваться другим отраслям.
– Пришла пора положить этому конец! Мы должны превратить барахтающегося в бассейне слона в скакуна прогресса, который стремительно понесет Венесуэлу по двадцать первому веку к озерам счастья и процветания! Да здравствует Боливарийская революция! Да здравствует Венесуэла! – закончил свое выступление Уго Чавес.
Площадь разразилась овацией, после чего еще долго скандировала имя президента. Чавес тем временем спустился с трибуны и по живому коридору направился к муниципалитету Маракайбо. Тысячи людей, стоявших по сторонам, размахивали флажками, приветствовали президента и выкрикивали слова одобрения. Самые восторженные поклонники напирали на охрану и протягивали руки. Чавес то и дело останавливался, чтобы пожать их, потрепать по головам детей и сказать несколько слов.
Логинов с Теофило пробирались через толпу параллельным курсом. Все время выступления они простояли неподалеку от выгороженной пресс-зоны. Она располагалась прямо перед трибуной и была заполнена аккредитованными журналистами. Выступление Чавеса фрагментарно фиксировали несколько телеоператоров с камерами, остальная журналистская братия время от времени делала снимки.
Долорес тоже трижды сфотографировала Чавеса, а потом просто держала перед собой диктофон. Ремедиос Гонсалес стоял чуть позади и высматривал в толпе девушек. Никаких других действий они не предпринимали.
Когда Виктор с Теофило уже приблизились к муниципалитету, Логинову перезвонил Услара.
– Ну что скажете, полковник? – спросил он.
– Даже не знаю! Пока, слава богу, но… – ответил Виктор, зажав второе ухо рукой.
– Что-что? – не расслышал его за шумом толпы Услара.
– Я вам сам перезвоню! Через минуту! – крикнул Логинов.
– Хорошо! Жду!
На входе в муниципалитет Маракайбо стояла многочисленная охрана. Миновав ее, Виктор и Теофило поднялись на крыльцо и нырнули в божественно прохладное после раскаленной площади фойе.
– Звони «наружке»! – сказал Логинов.
– Уже звоню! – оглянулся кубинец и приложил к уху телефон.
Виктор, сместившись чуть в сторону, выглянул через большое окно на площадь. Уго Чавес, остановившись метрах в ста пятидесяти от муниципалитета, пожимал протянутые через цепь охранников руки своих восторженных сторонников.
Подобное «общение с народом» сущий кошмар для службы охраны любого президента. Однако в толпе вдоль живого коридора заранее рассредоточилось большое количество сотрудников спецслужб, одетых в штатское, так что шансов у затесавшегося в толпу киллера выхватить оружие и успеть открыть прицельный огонь было совсем немного. Да и не стало бы ЦРУ городить огород с приездом в Венесуэлу сестры Мерседес и подбрасыванием дезы через Сергея Андриянова, если бы все было так элементарно…