– От тоби и Коробцов. От тоби и атака. Якщо, Юрец, и дали так пиде, ми цю банду без шуму и пилу розгромимо.
– Ты бы, хохляцкая твоя рожа, поменьше радовался. Дрезина – это только начало. Пробный, так сказать, шар. То, что ты ее остановил – просто чудесно. Выношу благодарность. У нас появилась отличная огневая позиция. Часть людей закрепится на ней и…
– Прикроет огнем тех, кто пойдет в атаку.
– Правильно, – Юрий посмотрел на лес в бинокль. – Проклятое солнце. Придется дожидаться, пока оно перейдет за зенит, или тучки набегут. Раньше рыпаться не стоит. Мы слепы…
– Собираешься атаковать или так и будешь сидеть?
– Там видно будет, Степа…
– Слышь, Корнилов, а ты не слишком от меня конспирируешься? – в голосе Стука слышалась обида. – Там видно будет… Я що, перший рик замужем?
– Не перший, не перший рик, – усмехнулся Юрий. – Просто… Ты возвращаешься в Жуковку и вплотную занимаешься нашими бунтарями. Здесь я сам справлюсь. Это ведь – обычная войнушка. А там… Там думать, Степа, потребуется. Ты и Хорошев обязаны нейтрализовать кротов, которые дожидаются прихода Коробцова. Возвращайся, братан. На тебя вся надежда.
Стук что-то пробурчал себе под нос, однако встал и забросил автомат на плечо. Лесть, которой Корнилов сдобрил свой приказ, сработала.
– Ты, Юра, поосторожнее тут. А с жуковскими бродягами мы разберемся. Прижмем к ногтю так, что и не пикнут. На те й кит, щоб миши не дримали.
– Давай-давай, кот. И еще, Степа… Не очень-то посвящайте в свои планы Максимовича.
– Ты думаешь? Не может быть!
– Кто знает, – вздохнул Юрий. – Скорее всего, он – наш. Но… В общем, ты меня понял.
– Зрозумив! До встречи, Юра.
Проводив уходящего Степана взглядом, Корнилов вновь взял в руки бинокль. И опять не увидел никаких движений со стороны леса. Неужели Коробцов смирился с захватом дрезины?
Юрий изнывал от бездействия и неопределенности. Он в который раз изучал поле между Жуковкой и лесом. То самое, которому вскоре предстояло стать полем боя. Чахлая трава. Кое-где низкие заросли кустарника. Остатки снега в низинах. Грязь и лужи, наполненные талой водой. Пара приличных высоток, с которых будут хорошо простреливаться все подходы. Это – на случай обороны. Но если все пойдет так, как надо, обороняться они не станут и, согласно первоначальному плану, разобьют коробцовских вояк на походе к столице Рублевской Империи. Пока же Корнилов разместил три своих группы так, чтобы закрыть все подходы к Жуковке. Одна была рядом, две других – по флангам. К приему гостей все готово. Вот только где они, гости? Пусть только себя обнаружат…
Корнилов в сердцах ударил кулаком по земле. Ждать или догонять? Уж лучше догонять. Опять, что ли, посмотреть на чертов лес?
Воспользоваться биноклем он не успел – в поле что-то блеснуло. Справа. Теперь и без оптики были видны люди в серых комбинезонах, которые приближались к дрезине. К Юрию подбежал командир группы, прикрывавшей правый фланг.
– Разрешите доложить…
– Сам вижу. Что у них там за чудо-юдо с обручем на голове?
– Главный, судя по повадкам. Снять его?
– Не спеши. Подпускай всю компанию поближе, а десяток ребятишек обойдет их с тыла. И чтоб ни выстрела без моей команды.
Отдав нужные приказы, Корнилов присоединился к группе, которая готовилась встретить противника огнем с правого фланга. Он рассматривал в бинокль мужчину, надевшего поверх противогаза металлический обруч. Было в нем что-то очень знакомое. В манере двигаться, жестах. Настолько знакомое, что лоб Юрия покрылся холодной испариной. Коля Еронов. Дракон собственной персоной. Значит, все-таки пришла пора встретиться со старым дружком.
Корнилов не спешил отдавать приказ на открытие огня, однако планы его были нарушены самым неожиданным образом – над лесом взвилась красная ракета. Сигнал Коробцова к атаке или что-то еще? Уже неважно.
– Огонь!
Юрий так и не понял, что произошло. Дети Дракона, словно тоже услышав его приказ, вдруг встали во весь рост и бросились к дрезине. Правда, лишь для того, чтобы падать в грязь под градом пуль, как срезанные колосья, чтобы уже никогда не подняться. Одному из людей Еронова пуля выбила окуляр противогаза. Умер он не сразу. Выронив свой «калаш», с минуту ходил кругами, пока не рухнул в лужу, подняв тучу брызг.
Корнилов понял: все дело в красной ракете. Именно из-за нее люди Дракона так бездарно подставились. Они потеряли не меньше двадцати человек, прежде чем залегли. А группа Корнилова продолжала поливать врага свинцовым ливнем, не позволяя никому поднять даже голову.
Если здесь исход боя был предрешен, то грохот автоматных очередей со стороны леса свидетельствовал о том, что новая атака коробцовских войск нацелена в центр позиций жуковских. Необходимо как можно быстрее кончать с детьми Дракона на правом фланге.
– Что разлеглись?! Вперед, вперед, скоты!
Вопил Еронов, пытаясь поднять своих людей, однако вдохновить их на новую атаку было не так-то просто. Корнилов взял Дракона на мушку, но стрелять не стал. Коля не будет знать, откуда получил пулю, а знать он обязан.
И тут один из врагов встал. Автомат свой он оставил на земле и поднял руки. Следом за ним поднялся второй. Третий. Облепленные грязью, имевшие весьма жалкий вид Дети Дракона сдавались. Группа, которую Юрий заслал противнику в тыл, сработала четко. Вот и самому Еронову пришлось расстаться с амбициями. Он бросил автомат, но рук не поднял. Стоял, исподлобья наблюдая за тем, как к нему идет жуковский офицер. Корнилов понял, что произойдет, за секунду до того, как все случилось. Когда офицер наклонился, чтобы поднять брошенный автомат, Еронов выхватил десантный нож и воткнул его врагу в затылок. Ударом ноги свалил его на землю, подхватил «калаш» и бросился к лесу. По Дракону сразу открыли огонь, но он петлял как заяц и подпрыгивал, когда пули врезались в землю у самых ног. Еще каких-то пятьдесят метров, и Еронов скроется в ложбине. Юрий вскочил. На ходу расстегнул кобуру и вырвал из нее «ТТ».
Поступок его был совсем не командирским. Чапаеву не следовало скакать впереди на лихом коне, а требовалось руководить боем из более-менее безопасного места. Но сейчас Корнилову были по боку все чапаевские заморочки. Перед глазами вставали жуткие картинки того, что устроил Дракон в Ромашково. «Новая религия, мать твою? Я тебе покажу и новую религию, и кузькину мать заодно!»
Еронов почуял, что за ним гонятся – на ходу обернулся и выпустил очередь. Корнилов бросился на землю. Пули вырвали куски дерна у самого его лица. Когда Юрий поднял голову, Дракон уже успел спуститься в ложбину, а Корнилов заметил фигурки людей, которые перебежками двигались от окраины леса к Жуковке. Он обернулся. Жуковские тоже не сидели сложа руки, однако были еще слишком далеко. Он бежал слишком быстро и оторвался от своих. По всем прикидкам враги доберутся до ложбины раньше. Но не останавливаться же на полпути!