Всадники безо всякого интереса смотрели на труп; их верховые животные, похожие на лошадей, спокойно помахивали хвостами.
— В чем дело? — спросил дежурный офицер, застегивая оружейный пояс.
— Лейтенант Таленк, сэр. Он ушел туда. Сказал, что что-то заметил. Прошло уже пятнадцать минут: его не видно, и рация не отвечает.
— Не думаю, что здесь может быть какая-то опасность, — сказал офицер, глядя на темнеющую равнину. — Но все равно, лучше его поискать. Сержант, возьмите отделение и найдите лейтенанта Таленка.
В «Джон компани» служили профессионалы. Они заключили долгосрочные контракты и отлично знали, что на новых планетах их подстерегают всевозможные опасности.
Рассыпавшись цепью, солдаты осторожно двинулись по равнине.
— Что-нибудь случилось? — спросил геолог, выходя из пристройки у буровой вышки. В руках он держал лоток с образцами породы.
— Не знаю, — ответил офицер.
В этот момент из оврага появились всадники, и произошло невероятное: меньше чем за минуту прекрасно обученные, вооруженные до зубов наемники были смяты и уничтожены. Всадники пронеслись сквозь цепь, оставив за собой девять трупов.
— Сейчас они будут здесь! — закричал геолог и, отшвырнув лоток, бросился бежать.
Заревела сирена, и из палаток выскочили солдаты, расхватывая на ходу оружие.
Атакующие обрушились на лагерь, как землетрясение, — внезапно и сокрушительно. Еще секунду назад это была лишь отдаленная, смутная угроза — и вот они уже здесь… Все произошло настолько внезапно, что многие солдаты и офицеры погибли, не успев даже поднять оружие.
Лошади лавиной неслись прямо на проволоку. Передняя на полном скаку врезалась в заграждение, пробив его своим весом. Ярко вспыхнула электрическая дуга, и мертвое животное растянулось у ног дежурного офицера. Тот с ужасом глядел на оскаленную морду, не в силах сдвинуться с места. Секунду спустя вылетевший из седла наездник всадил стрелу ему в глаз.
Смерть была повсюду. Всадники мчались вдоль изгороди, посылая тучи стрел из своих коротких луков, и даже в полутьме безошибочно поражали цель. Вокруг падали на землю убитые и раненые. Одна стрела попала в сирену, и та замолчала.
Всадники исчезли так же внезапно, как и появились, буквально растворились в сумерках. В наступившей вдруг тишине явственно слышались стоны и проклятья.
Свет дня совсем померк, и темнота еще больше усилила панику. Вспыхнувшие лампы осветили кровавый хаос в лагере. Только когда Бардов, начальник экспедиции, начал отдавать распоряжения через громкоговоритель, порядок немного восстановился: медики занялись пострадавшими, а солдаты тем временем подготовили к бою орудия.
Прожектор осветил темную массу всадников у оврага.
— Огонь! — яростно закричал командир. — Уничтожить их!
Его последние слова потонули в грохоте залпа. К небу поднялись клубы дыма и пыли, и орудийный гул разнесся по бескрайней равнине.
Защитники лагеря так и не успели понять, что стремительная лобовая атака была лишь отвлекающим маневром. Основной удар всадники нанесли с противоположной стороны, обрушившись на лагерь, как цунами…
— Закрыть люки! — приказал дежурный пилот, нажимая на кнопку включения пневмозамков. В рубке космического корабля он находился в относительной безопасности, но, видя на экранах, что происходит внизу, продолжал бессознательно давить на кнопку.
Ревущая лавина нападавших перехлестнула через заграждения. Некоторые животные упали, и их затоптали вместе с всадниками. Но следом накатывались новые и новые волны атакующих: они затопили весь лагерь, сея смерть и разрушение.
Пилот включил корабельную связь.
— Говорит второй офицер Вейкс. Я спрашиваю, есть ли на корабле кто-нибудь старше меня по званию? — он вслушался в молчание, а когда заговорил снова, голос его звучал приглушенно и неясно. — Отзовитесь все по очереди, офицеры и рядовые, начиная с машинного отделения. Радист, записывайте.
Нерешительно, один за другим, отзывались голоса, а Вейкс, включив главный экран, смотрел на бушующую внизу ярость.
— Семнадцать! Это все, — радист не верил сам себе. Он протянул список пилоту, и тот, бегло взглянув на него, потянулся к микрофону.
— Я принимаю командование. Приготовиться к взлету.
— Мы не можем помочь им? — робко спросил кто-то.
— Помогать некому, все погибли. Оставлять здесь корабль, к тому же почти без экипажа — самоубийство. Один из экранов вышел из строя… и второй… Они разбивают камеры и привязывают что-то к опорам. Не знаю, смогут ли они нас задержать, и проверять не собираюсь. Старт через 65 секунд!
— Они все сгорят в огне наших двигателей, — радист сжал кулаки.
— Нашим уже все равно. А что касается этих, то чем больше — тем лучше.
После взлета корабля остался дымящийся круг. Но как только раскаленная почва немного остыла, по пепелищу двинулись всадники. Казалось, их бесчисленным полчищам не будет конца — из темноты появлялись новые и новые отряды…
— Глупо позволить птице-пиле ранить себя, — сказал Бруччо, помогая Язону динАльту стянуть через голову металлизированный свитер.
— Глупо стараться принести мир на эту планету! — ответил Язон приглушенным голосом и, сняв свитер, поморщился от боли. — Я как раз наливал суп, и тарелка помешала мне вовремя выстрелить.
— Всего лишь поверхностная рана, — определил Бруччо, осматривая красную царапину на боку у Язона. — Пила прошла под ребрами, не задев их. Твое счастье.
— Ты имеешь в виду — счастье, что я не убит? Ты когда-нибудь слышал о птице-пиле в кают-компании?
— На Пирре всегда следует ожидать невероятного. Даже дети знают это.
Бруччо принялся смазывать рану обеззараживающим средством, и Язон крепко стиснул зубы.
Раздался щелчок, и на экране появилось обеспокоенное лицо Меты:
— Язон, я слышала, ты ранен.
— Умираю!
Бруччо громко воскликнул:
— Ерунда. Поверхностная рана, 14 сантиметров в длину, яда нет.
— И все? — спросила Мета.
— Да, и все, — с огорчением подтвердил Язон. — Литр крови и килограмм мяса: ничего особенного — обычная заусеница. Что мне надо сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия? Лишиться ноги?
— Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, — холодно сказала Мета, и экран потемнел.
— Хватит! — резко сказал Язон, надевая свитер. — Не нужно понимать меня так буквально. Да, я знаю о теплых чувствах, которые питают ко мне пирряне. И я улечу с этой милой планеты, не раздумывая и пяти минут.
— Ты улетаешь? — спросил Бруччо с некоторым проблеском интереса. — И по этому поводу сегодня собрание?