– А почему же тогда она напала на меня?
– Ну а что ж ей оставалось? Ты для нее угроза, вот она и бросилась на тебя.
– Дык я ей ничего дурного-то и не сделал.
– Ты что же, змей никогда не видывал? Нравов их не знаешь?
– Пару раз, издалека… У нас боятся их как огня.
– А чего их бояться? Просто так не укусят.
– Так и не укусят, как же! – буркнул Йошт, поглаживая ужаленную змеей руку. Боль при нажатии все еще ощутима.
– Напугал ты ее сильно, потревожил, вот она и саданула тебя. А змеюка-то матерая попалась, яду больно много прыснула, видать, детенышей совсем недавно выходила. У них всегда так, а то как же потомство оборонить? Как кличут тебя и откуда ты?
– Говорил уже – Йоштом меня кличут, из венедов я, из Карпени.
– Во как! А что же тебя так далеко занесло-то? Никак странник?
– Да не странник я, – недовольно буркнул Йошт. – Я с караваном шел купеческим. Вот отстал малость из-за этой проклятой змеюки.
– С караваном, значит, шел. Гм, никак помощничком купца аль погонщиком?
– Да нет же, я вольного найма в охране шел.
– Никак воин? Вот те раз! – подивился волхв, окидывая острым взглядом Йошта. Тело худое, руки в кости тонкие. – Да уж… Мельчает нынешнее племя воев, мельчает. Дружиннички…
Йошт заскрипел зубами. «Конечно, воин из меня… одно название, – горько подумал рыжеволосый венед, – знаю, что не держал в руках ничего тяжелее охотничьего ножа».
Однако слова волхва больно кольнули. А Веслав сидит и с улыбкой на устах смотрит на прихворавшего гостя. Явно насмехается…
– Гм, а почему? Изгнали, поди, с дружины-то?
– Я отстал! – раздраженно бросил венед.
– Ого! Как же так? Ну и дисциплина нынче у воев, смех один…
Йошту не смешно.
– Мы остановились возле града, ну того, что совсем недалеко отсюда. Большой град, красивый, не видел таких никогда. Вот и решил пробраться да на жизнь града посмотреть. Хотя и наказывал старший из дружины не ходить за стены града, а ослушников велел сразу же высечь при всей дружине. А кто во хмелю будет пойман, так того и вовсе взашей погонят.
– И что же ты, не побоялся наказа воеводы?
– Я-то думал – лишь глазком одним гляну и назад. – Йошт тяжело вздохнул. – Да только в граде заплутал и не поспел к утру. Когда выбрался, на месте, где вчера стояли, только костры и тлеют.
– Ну как тебе наш град, понравился?
– Угу, большой, красивый и людей много.
В горнице за дверью послышался щебечущий девичий голосок. Дверь отворилась и в комнату вошла девушка, Йошт с удивлением признал молодуху, которой строил глазки у колодца.
– Чуть лбами… не стукаются. – Голос Йошта дрогнул при виде молодой красавицы. Та поклонилась волхву, волхв ответил кивком, подошла к столу и поставила миску со щами на стол. По комнате разливается вкусный запах. Девушка пододвинула к середине длинное блюдо с хлебом, накрытое белым полотенцем, отодвинула краешек, оголилась золотистая корочка. Девчачьи глазки смеются, стреляют. Волхв перехватил ее взгляд, улыбнулся:
– Это дочь моя, Горяной кличут. – Волхв кивнул в сторону молодой девушки, та вновь поклонилась, щечки еще больше порозовели, потом добавляет серьезным голосом: – А людей и вправду сейчас много. Разные народы приходят в наши края. И нашего роду, славянского, и чужеземцы, города да веси растут как грибы после дождичка, крепчает земля славянская, торг с ромеями идет бойкий. Богам такое любо. Только одна беда – орды степняцкие… Нет покоя от них, хоть и князь наш позорный мир держит с ними, а веси да гонтища стонут от поборов. Купцов разоряют. Но от добра добра не ищут, и на это воля богов. Настанет время – окрепнем и их обуздаем. И веси да поля пожженные и потоптанные вновь отстроим, не впервой народу русскому. Да… А что же ты земли покинул родные да в охранники подался, иль не мил стал тебе родимый край?
Йошт смутился, слова с трудом приходят на язык. Кажется, и это приметил старый волхв, рот ползет до ушей…
– Я мечтал воином стать, да и тятька так хотел. Случая долго ждал, да вот подвернулся – прознал, что в соседнем поселении караван купеческий остановился, мужиков крепких собирают в наем. И за службу златом платят щедро. Ну вот я и бегом туда.
Йошт смотрит в сторону миски, в которую Горяна заботливо крошит хлеб, рот наполняется слюной. Волхв улыбается, в глазах по-прежнему резвятся огоньки.
– Ты вот что, двигайся поближе да щей отведай. Тебе сил надо набраться, чтоб хворь быстрее отступила, – говорит волхв и протягивает миску со щами Йошту.
Йошт приподнялся и пододвинулся ближе. Вдруг он густо покраснел, опустил голову. Пытается встать, пыхтит, но руки от слабости подламываются.
– Ты чего это, Йошт из Карпени?
– Дык я это… мне надо… ну, выйти надо мне… – стесненно говорит Йошт, косится то на волхва, то на девушку.
– А-а-а, по нужде, что ль?
– Угу.
– Ну так ты слаб еще вставать-то. Эй, Горянушка, принеси-ка из предбанничка ведерко!
Девушка быстро исчезла за дверью. Через минуту обернулась с деревянным ведром, железные обручи туго обхватывают у дна и края деревянные полоски. Поставила возле Йошта, а сама не уходит. Йошт пододвинулся к краю, остановился, покраснел еще сильнее.
– Я так не могу…
– Никак, стесняешься? – удивляется волхв. – Гм, чего так, дело-то житейское… Ну ладно, Горяна, милая, выйди. Пусть наш гость дела свои сделает. Я тебя кликну.
Горяна хихикнула и, мотнув длинной русой косой, скрылась за дверью. Однако Йошт сидит по-прежнему, изредка косится в сторону волхва. Тот закряхтел, поднялся.
– Ну и я тебе не буду мешать, – сказал волхв и направился к окошку. Руки заложил за спину, смотрит вдаль, насвистывает какую-то веселую мелодию.
В горнице раздался звук падающей струи. Волхв уже закончил насвистывать, а Йошт все еще опорожняет мочевой пузырь. Комнату наполняет острый запах.
– Хех, ну и долго ж ты терпел, паря, мог бы и раньше попросить.
Наконец Йошт закончил, покряхтел, задвинул ведро подальше под кровать и зарылся в мягкое пуховое одеяло.
Волхв оторвался от окна и опять устраивается на краешек кровати.
– Горянушка, милаша, зайди, забери.
В горницу вошла Горяна и направляется к кровати. Йошт вновь смущается.
– Не надо… я сам… – сдавленно говорит девушке Йошт, глаза прячет.
– Да ничего страшного. Не надломлюсь, – мягким голоском ответила девушка, ловко подхватила ведро и выпорхнула из комнаты. И Йошту почему-то не захотелось спорить, он лишь смотрит ей вслед, горячая кровь прилила в голову, да так, что пошла кругом, а сердце сильнее забилось.