Сразу после завала был вырыт противотанковый ров с надолбами из каменных глыб на противоположной стороне и тропинкой для патрулей. Судя по звуку брошенного камешка, до дна оказалось метра три, но шириной ров получался на все восемь.
Разведчики соскользнули вниз и позволили себе передохнуть. Свет прожекторов иногда пробегал по откосам, словно пальцы ожившего трупа — липкий, бледный, — и тогда Джек видел потные, грязные лица своих друзей. Он теперь думал о них лишь так и надеялся, что они думают о нем то же.
Иногда в низком угрюмом небе пробегали странные радужные сполохи, чудила атмосфера. Андрей тихо стукнул себя по ладони, потом приложил ладони с растопыренными пальцами к ушам и расплылся в идиотской улыбке. Джек заулыбался в ответ. Он понял, что скоро рассветет. Андрей нахмурился и шлепнул Джека по губам — мол, нечему тут… Джек кивнул, пытаясь удержаться от очередной улыбки, несвоевременной, но понятной: ну и разговор!
«До чего же тихо, — удивленно думал он, упершись затылком в осыпающийся скат. — Странно. Пока ползли, казалось, что кругом шум, а оказывается — тихо». Вспомнилось, как пели в лагере:
Так бывает — в дни войны
Есть минуты тишины,
Когда бой затихает устало,
И разрывы уже не слышны…
Наверху, по дорожке, гулко пробухали шаги. В ров, описав крутую дугу, упала алая звездочка странно пахнущей самокрутки.
Джек тихо вздохнул, и Дик еле слышно запищал. Они вдвоем перебросили наверх Андрея, потом Джек помог вылезти Дику, и они вдвоем с Андреем вытянули самого Джека. Несколько секунд лежали за надолбом, всматриваясь. Потом разом перебежали дорожку и снова плюхнулись у подножия одного из холмов. Дик уполз в сторону, через минуту вернулся и просигналил по рукам Андрея и Джека: «Между холмами земля пропитана нефтью. Ползем вверх».
«Нефть, — сообразил Джек. — Собираются поджечь, если наши прорвутся к холмам. Будь все проклято!..»
Холмы опоясывались траншеями с ячейками, перекрытыми высохшими до звона бревнами, землей, мешками с песком. Дальше шла линия колючей проволоки, еще одна линия траншей, а венчал каждый холм приземистый грибок дота. Судя по всему, работы над линией еще не были закончены.
Разведчикам пришлось вернуться в ров.
Это был очень длинный день. Джек измучился, и это еще слишком мягко сказано. На дно рва вышли грунтовые воды, вода испарялась, и во рву царила неожиданная холодная духота, кислая какая-то. И Дик, и Андрей преспокойно спали, иногда только открывали глаза, чтобы осмотреться.
Джек уснуть не мог. Работы продолжались, то и дело кто-то ходил, казалось, совсем близко. Странная смесь скуки и напряжения не давала успокоиться, забивала даже чувство голода, хотя несколько раз Джек жевал шоколад, а когда Андрей и Дик проснулись под вечер, все трое съели паштет из захваченной Андреем банки.
Когда окончательно стемнело, Дик поднялся:
— Пошли искать.
* * *
Джек никогда бы не поверил, скажи ему кто-нибудь, что можно почти спокойно ходить по вражеским позициям. Ну, правду сказать, они больше все-таки ползали, но все равно — в нескольких шагах от них бандиты ходили, говорили, спали, дежурили… Кто-то помочился возле замерших разведчиков. Андрей, судя по всему, потихоньку выходил из себя. Джек просто не понимал, что они ищут. Но Дик наконец остановился и, приподнявшись, указал вперед.
Рядом с одним из блиндажей стоял открытый легковой автомобиль. Бензиновый, со срезанным верхом. В нем, на откинутых сиденьях, спали двое. Еще один дрых у входа в блиндаж, и двое стояли по обе стороны от этого входа.
Дик просигналил: «Шишка. Берем. Андрей — машина. Джек — тот, что дрыхнет. Работаем по сигналу».
Холм экранировал звуки. Джек подобрался сбоку, он даже видел — рядом, в каком-то полушаге — чуть свесившуюся вбок голову «своего», закрытую тряпьем чалмы. Сломать ему шею? Учили, конечно, но… Джек не был уверен, что выйдет. И достал подарок Эриха.
Быстро, испуганно и тонко пискнул испуганный маленький зверек. В полуотключке Джек захватил лицо спящего, зажав рот и, видя еще не проснувшиеся, удивленные глаза, с силой всадил финку в печень, заваливая врага на себя. Ощутил ладонью теплую влагу открывшегося для крика рта, содрогание тела… и увидел, что оба часовых уже лежат на земле. Дик, забравшись на землянку, просто свесился и двумя взмахами перерезал обоим глотки.
«Отпусти его», — мягко соскочив, показал рукой Дик.
Джек обнаружил, что все еще держит убитого и кровь течет у того изо рта и по руке Джека. Выпустив труп, он вытер нож и ладонь о его тряпки.
Подошел, пригибаясь, Андрей. Они с Джеком, отвернувшись от землянки, прислушивались и вглядывались… а Дик возле наспех сбитой двери пытался понять, что внутри землянки. Потом указал Андрею в землю, а Джека поманил за собой.
Дверь была на ременных петлях и не заскрипела. Внутри горел свет — лампа-переноска на столике, — и кто-то спал на раскладной кровати, а молодой парень — белый — сидел за столом и… читал.
Дик метнул в него тесак с порога, и тот опрокинулся на пол, рукой ударил в стол, зашарил, пытаясь опереться и встать… но повалился ничком окончательно, дернулся и замер. Шума особенного не было, и тот, на кровати, продолжал спать.
На стояке кровати висела куртка — маскировочная куртка, не лохмотья. И синий берет с хорошо различимой эмблемой: черный глаз в перевернутой алой пятиконечной звезде. Дик показал большой палец; Джек кивнул, его буквально пронизывало лихорадочное возбуждение, но он удовлетворенно отмечал, что не суетится и не делает резких движений. Встав в угол, он взял на прицел дверь, пока Дик доставал шприц со снотворным. Но новозеландец, достав шприц, держал его в руке и почему-то смотрел куда-то на стену. Джек проследил за его взглядом…
Сперва ему показалось, что на стене висит зеркало. Потом он присмотрелся и понял, что это не зеркало, а диск из полированного металла. Странного металла. В глубине его словно бы переплетались дымные спирали. Движущиеся дымные спирали. Танцующие, живые, неостановимые…
— Дымящееся Зеркало… — изумленно выдохнул Дик, и спящий тут же проснулся. Мгновенно, но Дик, повернувшись, всадил шприц ему в шею. С еле слышным хрипом бандит — он тоже был белый, лет сорока — схватил воздух рукой, глаза закатились, и он мягко повалился обратно в постель. Дик, не обращая на него внимания, с еще большим изумлением пробормотал: — Дымящееся Зеркало…
* * *
В последующие несколько часов Джек вполне понял, что значили циничные слова офицера, в лагере преподававшего технику работы с пленными: «Чтобы дотащить пленного, можно бросить своего раненого, мальчики». Спутав бандиту руки и ноги, ему заткнули рот и, пропустив петлю под мышками, поволокли ползком, подтягивая груз за собой.
Вы никогда не втягивали восьмидесятикилограммового мужика на высоту три метра, перед этим его на такую же глубину спустив? А бесшумно и то и другое? Джеку раньше такого делать не приходилось. А бандит висел вроде этакого тюка и осложнял жизнь, как хрупкий, да еще и скоропортящийся груз с маркировкой «не кантовать!». И при всем том нельзя было даже выругаться.