— Им грозит опасность? — спросила Джудит. Глаза ее были полны тревоги, и Стрэнд понял, что мысленно она перебирает все возможные беды, в которые в наши дни могут угодить в Нью-Йорке молодые люди.
— О нет, ничего страшного, — улыбнулся Стрэнд. — Вообще-то даже наоборот. — И он рассказал ей о предложении Хейзена помочь устроить Кэролайн в колледж, который находится так далеко от дома, и о причинах, обуславливающих этот выбор. Но о реакции Элеонор и о причинах, по которым, как она считала, младшую сестренку следует держать дома, говорить не стал. Слишком уж болезненная тема… Далее вспоминая об этом, он вдруг ощутил неприязнь к старшей дочери и испугался этого чувства… — Первой моей реакцией было ответить отказом, — продолжил он. — Боюсь, просто была задета моя гордость. Осознание того, что меня исключили из процесса принятия решений, считая, видимо, что я не способен позаботиться о собственной дочери. Этот Хейзен, уик-энд, проведенный у него, заставил почувствовать себя неудачником…
— Чепуха! — сердито воскликнула Джудит. До этого она сидела неподвижно, вертела в пальцах кофейную чашку, а тут вдруг резко отставила ее в сторону.
Он нежно похлопал коллегу по руке.
— Я более чувствителен, чем кажусь на первый взгляд, верно?
— А что думает ваша жена? — спросила Джудит.
— О, это совсем другое. Я ей пока не говорил…
— Почему? — удивилась Джудит.
Он пожал плечами.
— Не знаю. Там, в чужом доме, где полно посторонних… А потом, когда мы вернулись к себе, она что-то почувствовала и я… Не знаю, что на меня нашло, но я предпочел притвориться, что никакой проблемы не существует. Из меня всегда был никудышный притворщик. Ну, мы немножко поссорились… Боюсь, — после паузы добавил Стрэнд, — ссора будет иметь продолжение и сегодня. А в общем-то ничего страшного. Как-нибудь переживем, — с напускной веселостью заметил он. — Ну, что скажете?..
— Я не знакома с вашей дочерью, — ответила Джудит, — но, если бы это был мой ребенок, я бы дала ему шанс. Я бы просто ухватилась за него. И благотворительность тут ни при чем. Возможно, тут сказываются мои предубеждения… да и обстановка в нашей школе, которая всегда оставляла желать лучшего. Но убраться из этого ужасного города, поступить в хороший колледж — это же просто дар небес!.. Потому как получение образования в Нью-Йорке есть не что иное, как продолжение войны, только другими средствами.
Стрэнд рассмеялся.
— Сам Клаузевиц [19] не сказал бы лучше! Надо процитировать это моему новому другу Хейзену. Возможно, следует высечь эти слова на порталах над входом в каждую школу. — Он оставил официантке на чай. — Думаю, нам пора.
— И куда вы пойдете? — осторожно осведомилась Джудит.
Стрэнд замялся.
— Пока не знаю. Решу по дороге.
Дождь на улице усилился; высокому мужчине и крошечной женщине было сложно укрыться от него под маленьким зонтиком Джудит.
— Решил пустить даме пыль в глаза, — сказал Стрэнд. — Возьмем такси. Знаете, мне начинают нравиться замашки богатых. К ним легко привыкаешь.
В машине оба довольно долго молчали.
— Мне больно видеть, как вы убиваетесь, — сказала наконец Джудит. — Мало вам других проблем. Почему бы не позволить мистеру Хейзену поговорить с Кэролайн? Пусть девочка подумает и примет решение сама.
Стрэнд кивнул.
— Наверное, вы правы. Хотя моя жена наверняка придерживается другого мнения. Совсем другого. Что же касается меня… — Он вздохнул. — Я раздираем противоречиями. Борьба между эгоизмом и мудростью. Только не совсем понятно, где эгоизм, а где мудрость.
Такси подъехало к дому Джудит — он находился всего в трех кварталах от того места, где жили Стрэнды. Женщина спросила:
— Если вы не слишком торопитесь, может, зайдете выпить? Немного виски не повредит. Прочищает мозги.
— А что, хорошая идея, — согласился Стрэнд. Он был от души благодарен Джудит за почти материнскую заботу. И понимание. Ведь она понимала, чувствовала, что ему хочется отсрочить возвращение домой.
Он никогда прежде у нее не бывал. Квартира находилась на верхнем этаже старого здания. И видимо, изначально была оборудована под мастерскую для художника. Огромное, во всю стену, окно выходило на север, спальня располагалась в алькове. Стены были увешаны полками с книгами, мебель светлая (он почему-то ожидал увидеть темно-коричневую); все блистало чистотой и опрятностью. Ни следа, ни признака того, что сюда когда-либо ступала нога мужчины.
Стрэнд сел на уголок большого дивана и следил за тем, как хозяйка достает лед из холодильника, — кухонька была отгорожена от комнаты раздвижными белыми дверями. Джудит была такая маленькая, что ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы достать с полки бутылку виски и два стакана. Стрэнд заметил, что бутылка наполовину пуста. И подумал: неужели Джудит Квинлен выпивает вечерами в одиночестве?
Она положила в стаканы кубики льда, налила виски, добавила воды из-под крана и поставила их на маленький поднос рядом с блюдечком с соленым миндалем. Потом опустила поднос на журнальный столик перед диваном, сказала: «Прошу вас» — и уселась рядом.
Они взяли стаканы. Джудит приподняла свой:
— Добро пожаловать в мой дом.
Виски показалось изумительным на вкус.
— Нет, вы только представьте себе, — улыбнулся Стрэнд. — Сидим и пьянствуем средь бела дня, да еще в понедельник. Прямой путь к разврату.
Оба весело расхохотались.
— А у вас очень славно, — заметил Стрэнд. — Так тихо, уютно и спокойно. И кажется, так далеко от… — Он умолк. Никак не удавалось подобрать слова, чтоб выразить, от чего именно далеко. И он добавил: — Просто далеко.
Джудит поставила свой стакан на столик.
— А теперь, — сказала она, — я собираюсь сделать то, что хотела сделать уже очень давно… — И она быстрым движением опустилась вдруг на колени, обняла и поцеловала его.
Совершенно потрясенный Стрэнд сидел неподвижно и больше всего почему-то боялся, что из стакана, который он по-прежнему сжимал в руке, прольется виски. Но после первых нескольких секунд неловкости, чувствуя ее нежные, мягкие губы на своих, расслабился, откинулся назад, увлекая ее за собой, и больше не думал о виски. Обнял ее свободной рукой и поцеловал — крепко и страстно. Он чувствовал, как порхают ее пальцы, — возятся с пуговицами на его рубашке. Наконец ей удалось расстегнуть рубашку, и маленькая рука начала нежно ласкать и поглаживать кожу на груди, спускаясь все ниже и ниже. Нет, она просто поразительное существо, эта мисс Квинлен!.. Она принялась осыпать мелкими нежными поцелуями его щеку и еле слышно шепнула на ухо:
— Ты нужен мне! Нужен!..