Арчер улыбнулся и осторожно высвободил рукав.
— Я знаю, Манфред. Вы правы. На следующей неделе я приму меры. Положитесь на меня.
Арчер вышел из пультовой и спустился в студию. Барбанте последовал за ним, перебросив через руку черное пальто из мягкой ткани, и направился к мисс Уилсон, самой симпатичной из артисток, занятых в программе. Та разговаривала в углу с другой актрисой, исполнявшей характерную роль, и делала вид, что совсем не ждет Барбанте. Роста в нем от горшка два вершка, физиономия — смотреть не на что, кто бы мог подумать, что такие вот красотки будут ждать Барбанте, этого надушенного холостяка, с завистью подумал Арчер. Должно быть, есть в этим коротышке особенные качества, оценить которые могут только женщины. Причем с любого расстояния, вплоть до мили. А в условиях плохой видимости — по приборам. Арчер увидел, как на губах девушки расцвела нервная улыбка, свидетельствующая о том, что она готова сдаться на милость победителя, и отвернулся, недовольно хмурясь.
Но к нему уже спешила Элис Уэллер, и суровые морщины на лице Арчера тут же разгладились. Элис все старались гладить по шерстке, ведь жизнь у нее вообще складывалась неудачно, а в последние два года она катастрофически старилась.
— Как я сегодня? — спросила Элис, близоруко щурясь. Она уже надела свою ужасную шляпку, которая сидела у нее на голове, как хлебница. — Во второй сцене я все сделала, как ты и хотел? — низким молящим голосом спросила она.
— Сегодня ты была неподражаема, — ответил Арчер. — Как всегда.
— Спасибо. — Элис покраснела от удовольствия, а ее пальцы забегали по сумочке. — Очень приятно слышать от тебя такие слова. — Стараясь изгнать мольбу из голоса, Элис добавила: — Может так случиться, что я понадоблюсь тебе на следующей неделе, Клемент?
— Конечно! — воскликнул Арчер. — Я в этом почти уверен. Я тебе позвоню. Надеюсь, сходим куда-нибудь на ленч.
— Вот было бы здорово, — живо откликнулась Элис. — С нетерпением буду ждать…
Арчер наклонился и поцеловал ее в щеку.
— До свидания, дорогая. — Отходя, он заметил, что Элис вновь покраснела.
— Азартные игры… — говорил Эррес, когда Арчер подходил к нему. — Азартные игры — проклятие человека труда. — Он и Стенли Атлас играли в «орла и решку». — Одну минуту, Клемент. Должен же я его обчистить.
— Стенли, — повернулся Арчер к актеру-негру, который полез в карман за новыми монетами, — сегодня ты опять затягивал.
— Правда? — Стенли достал два четвертака.
— Ты знаешь, что затягивал. — В голосе Арчера слышались нотки раздражения. — Ты бы попытался рассмешить и смерть.
Атлас улыбнулся. Когда он улыбался, двойной шрам на щеке начинал напоминать кавычки. Лицо у Атласа было очень спокойное, и едва ли кто мог подумать, что он когда-то бывал в местах, где в драке люди пускают в ход бритву. Модная одежда, литературная речь… лишь легкий акцент указывал на то, что детство его прошло в Тампе.
— Мои слушатели ждут от меня этого, Клем. — Атлас подкинул два четвертака. — Голос черного, ленивого Юга. Реки, неторопливо несущие свои воды, ивы на берегах, мулы на пыльных дорогах…
— Когда ты в последний раз видел мула? — спросил Арчер. Атлас снова улыбнулся.
— В двадцать девятом году. В кино.
— Тем не менее, — Арчера раздражало это умиротворенное черное лицо над белым воротничком, — отныне я прошу тебя прибавить скорости, говорить быстрее.
— Да, босс, — кивнул Атлас, — конечно, босс, будет исполнено, босс. — Он повернулся к Эрресу и через несколько мгновений остался без двух четвертаков.
В студию, застегивая пуговицы пальто, вошел О'Нил. Пальто это, отороченное норкой, ему подарила актриса-жена, купающаяся в деньгах. Иногда он надевал и котелок. Арчера восхищала смелость О'Нила, появляющегося на людях в пальто, отороченном норкой, да еще и в котелке. В данный момент О'Нил придал своему лицу очень серьезное выражение, которое шло ему, как бородка — олдермену.
— Ага, — улыбнулся Эррес, — отороченный норкой О'Нил.
— Привет, Вик, — поздоровался О'Нил. — Стенли, Клемент. Хорошее шоу. Спонсор доволен.
— Сегодня мы умрем счастливыми, — заверил его Арчер.
— Клемент и я собираемся выпить с моей женой, — сказал Эррес. — Составишь нам компанию?
— Спасибо, — ответил О'Нил. — Не могу. У меня дела. — Он посмотрел на Арчера. — Клем, можно тебя на минутку?
— Через минутку вернусь, — пообещал Арчер Эрресу и последовал за О'Нилом в дальний угол. Студия практически опустела, лишь звукорежиссер сидел за роялем и наигрывал мелодии песен. Сейчас вот звучала «La vie en rose». [3] Звукорежиссер напрочь забыл о тех звуках, за которые получал деньги: шум дождя, шаги по дорожке, усыпанной гравием, скрежет сталкивающихся автомобилей. Он переключился на мелодию песни о несуществующем теплом острове посреди южного океана. Играл он плохо, но зато с чувством, и слушатели сразу понимали, что звукорежиссера очень тянет в те далекие спокойные, меланхолические дали.
О'Нил остановился и повернулся к Арчеру.
— Послушай, Клем, — прошептал он, — один человек устраивает нашему спонсору небольшую вечеринку, и он хочет, чтобы ты пришел.
— С удовольствием. — Арчер никак не мог взять в толк, почему О'Нил потащил его в дальний угол и перешел на шепот. Сообщение на секрет явно не тянуло. — Мы только заскочим в «Луи», заберем Нэнси Эррес и приедем. Какой адрес?
О'Нил покачал головой.
— Нет, — вновь зашептал он. — Эрреса не приглашают.
— А-а… — протянул Арчер. — Ну, тогда извини.
— Спонсор хочет поговорить с тобой.
— В любое время с девяти до пяти. Спонсору скажи, что после работы со мной договариваться сложно.
— Хорошо. — Чувствовалось, что О'Нил с трудом сдерживается. — Я ему совру, что у тебя разболелась голова.
— Ложь — основа современных общественных отношений. Так что деваться нам от нее некуда, Эммет.
О'Нил ответил долгим взглядом темно-синих глаз. Взгляд был дружелюбным, хотя в нем и читалось некоторое замешательство. О'Нил чем-то напомнил Арчеру бульдога, который пытается общаться с людьми, но не знает, чем восполнить отсутствие дара речи.
— Извини, Эммет. Я обещал Вику, что поеду с ним.
— Понятное дело. — О'Нил энергично кивнул. — Не бери в голову. Сможешь заглянуть завтра в мою контору? Мне надо тебе кое-что рассказать.
Арчер вздохнул.
— Пятница у меня выходной, Эммет. Нужно ли так спешить?
— Скорее да, чем нет. Дело важное. Как насчет одиннадцати?
— В половине двенадцатого. Завтра мне захочется выспаться.