— Письмо сильно пострадало? — спрашивает Тэсс. — Может, лучше вытащить его из конверта, пока чай не просочился внутрь?
Я, хмурясь, смотрю на нее:
— И заодно ознакомиться с приватной корреспонденцией сестры Коры? Сомневаюсь, что она будет в восторге.
На конверте нет обратного адреса. Должно быть, письмо принесли прямо в монастырь, а не прислали по почте. А вдруг мы только что невольно уничтожили какую-то невосстанавливаемую важную информацию? Тэсс убегает, а я подковыриваю ногтем красную восковую печать, на которой красуется буква «Б».
Я не стану ничего читать, решаю я, только спасу письмо, и все.
Как оказалось, тревожиться было не о чем. Низ письма слегка покоричневел от чая, но шесть строчек текста вполне можно было прочесть — если бы буквы не складывались в какие-то странные, совершенно бессмысленные, с моей точки зрения, комбинации.
Ко мне подлетает Тэсс с полотенцем наперевес.
— Ну что, я сильно его испортила? — Прикусив губу, сестренка принимается вытирать стол. — Там что-нибудь важное?
— Не знаю. Кажется, там какой-то код. — Я машу письмом перед ее лицом.
— Честно? — Тэсс выхватывает у меня письмо и морщит лоб. Сейчас она до смешного похожа на Отца, ломающего голову над переводом. — Это шифр Цезаря, — спустя минуту сообщает она.
— Могу я узнать, что сие означает?
— Это подстановочный шифр, где каждая буква заменяется на какую-то другую. Считается, что Цезарь сдвигал буквы вправо на три позиции: вместо А использовал Г, вместо Б — Д, и так далее. А тут, кажется, буквы сдвинуты влево на две позиции, то есть… — Тэсс делает паузу: —…А превращается в Ю, Б — в Я, В — в А, ну так до конца. Это разумно, не так легко расшифровать.
Я во все глаза изумленно смотрю на сестру, потрясенная ее цепким умом.
— Но ты справилась меньше чем за минуту!
Тэсс краснеет.
— Я читала отцовскую книгу по криптографии. Ты же знаешь, как мне нравятся головоломки, уравнения и всякое такое. Месяц назад я писала миссис О'Хара шифрованные записки. Только она не очень хорошо их читала, пришлось дать ей ключ. Обычный человек не догадается, что к чему, так быстро. А может, и вообще не догадается.
Я смеюсь. Не исключено, что, кроме Тэсс, вообще никто не сообразит, в чем тут дело.
— Значит, ты можешь это прочесть?
— Да.
По мере того как сестренка расшифровывает текст, ее улыбка все бледнеет и наконец исчезает вовсе.
— Тут сказано: «Наготове после свежих новостей из Харвуда. За последние два дня арестовано 8 девушек» — вроде бы так правильно, потому что иначе получается 6 девушек за 0 дней, а так не бывает, — «без суда. Их держали под усиленной охраной в подвале здания Национального Совета», — голос Тэсс срывается, и я кладу руку ей на плечо, — «пытали и морили голодом. Не удивлюсь, если потом они просто исчезнут. Даже под давлением шесть из них поклялись, что не могут пророчествовать. Оставшиеся две заявили, что могут, но одна из них сумасшедшая, а вторая просто глупа. Семьи задержанных волнуются. Это можно использовать в наших интересах».
Некоторое время мы обе молчим.
— Несчастные девушки, — в конце концов говорю я.
Братьям нужна я, а вовсе не они. Восьми невинным пришлось страдать, для того чтоб я, целая и невредимая, спала в своей постели. Тэсс швыряет письмо обратно на столик и смотрит на меня.
— Как, — требовательно спрашивает она, — можно использовать такой ужас в чьих-то интересах?
— Сестра Кора надеется, что народ начнет тошнить от Братьев, и вскоре он будет готов последовать за новыми лидерами. И тогда страной станет руководить альянс Братьев и ведьм, — объясняю я, меряя шагами переднюю. — Чем хуже люди станут думать о Братьях, тем лучше для нас.
Насупившись, Тэсс упирает руки в боки:
— Значит, она позволит бедным девушкам гнить в тюрьме, потому что народ из-за этого может взбунтоваться? Это неправильно! Мы наверняка можем как-то это изменить!
Я вглядываюсь в окошко у входной двери. По улице движется крытая черная карета, и в тишине отчетливо слышен стук копыт. Клены машут оголившимися ветвями, теряя под порывами ветра последние красные листья.
— Я не знаю, что тут можно сделать.
— Схожу за Маурой, — решает Тэсс.
Она убегает, а я беру письмо, возвращаюсь в переднюю гостиную и снова зажигаю газовые лампы. Потом я сажусь в обитое шелком кресло у камина, гляжу на декорированный виноградными гроздьями камин и мечтаю о том, чтоб кто-нибудь объяснил мне, как теперь быть.
Тэсс вместе с Маурой возвращается буквально через минуту. Маура в ярости, ее голубые глаза мечут молнии:
— И что Кора собирается предпринять? Или она просто будет ждать, пока этих бедняжек поубивают? И кто знает, сколько девушек Братья еще сцапают?!
— А что она может поделать? Она же нас защищает, — замечаю я.
Маура шлепается на диванчик. На ней еще одно новое платье, сапфировое, в тонкую черную полоску.
— Алиса говорит, что прямо сейчас собрался военный совет, чтобы обсудить возможные действия.
— Военный совет? — спрашиваю я, а Тэсс тем временем усаживается рядом с Маурой.
— Военный совет Сестричества. Мне Алиса рассказала. Кейт, ты тут уже целый месяц, ты хоть что-нибудь знаешь? — Маура вздыхает. — В совете, конечно, сестра Кора, а еще — Грэтхен, София, Джоанна, Эвелин и Инесс. Шесть самых авторитетных и опытных Сестер. Они обсуждают что-то важное и будут голосовать, но Алиса говорит, что они вряд ли к чему-нибудь придут, потому что Инесс и Кора последнее время в контрах.
Алиса то, Алиса се!
— Откуда Алисе все это известно? — брюзгливо спрашиваю я.
— Она шпионит постоянно, вот откуда, — признается Маура, и я смеюсь. — Но зато это полезно. Она еще услышала, как Джоанна и Инесс говорили о последнем пророчестве Бренны. Она сказала Братьям, что новая прорицательница сейчас в Нью-Лондоне. — И Маура, охорашиваясь, убирает за ухо рыжий локон.
— Так вот какие «свежие новости из Харвуда», — говорю я, взмахнув письмом. — Вот Братья и зашевелились, ищут везде пророчицу.
Тэсс, нагнувшись, берет у меня письмо и впивается в него глазами, будто надеясь, что в расшифровку вкралась ошибка.
— Это мы во всем виноваты, — говорит она.
— Ни в чем мы не виноваты. Это все Бренна, у которой рот не закрывается, — возражает Маура. — Что, если она возьмет и проречет, где именно мы находимся? Назовет точный адрес монастыря?
Я не свожу глаз с коричневого ковра под ногами.
— Может, удастся подослать к ней Рори? Чтобы Рори убедила ее помалкивать.
Тэсс бросает письмо на колени, обтянутые гороховой юбкой: