— Это не меняет дела, — спорю я, взгромождаясь на свою парту. — Вдруг свидетелей будет несколько?
Вайолет с противным скрипом отодвигает свою парту в сторону от Алисиной и впервые подает голос:
— А если вам не удастся зачаровать свидетелей? Тогда мы все окажемся в опасности!
— И что это должно означать? — огрызается Алиса, покачивая пальцем ониксовую серьгу в ухе. — Маура изумительно владеет ментальной магией и принуждением, а я всегда смогу ей помочь.
— Но что, если у вас не получится? Что будет, если откроется, что Сестричество — это ведьминское гнездо? Что тогда будет со всеми нами? С моим отцом?
— Не будь дурочкой, — яростно говорит Алиса, — твой отец всегда сможет сказать, что был под чарами принуждения или что он вообще ничего не знал о магии. Я могу стереть его память, так что ему даже врать не придется.
Вайолет с такой силой швыряет на парту грифельную доску, что та раскалывается пополам, и половина девушек подскакивает от испуга.
— Черта с два!
— Вайолет, ты что?! — задыхается Алиса, и ее уши краснеют.
— Нет уж! Ментальная магия — это тебе не игрушка, которую можно всем под нос совать и хвастаться, чтоб завидовали. Я не хочу, чтобы ты свела с ума моего отца, как ту бедную девушку в прошлом году.
Алиса прижимает руку к декольте. Если бы я не знала, что у нее нет сердца, я бы наверняка прониклась к ней жалостью.
— Да как ты смеешь!
Вайолет вызывающе и злобно смотрит на свою лучшую подругу:
— Ты бы поняла меня, если бы твой отец что-то для тебя значил. Но тебе есть дело только до его кошелька.
Алиса выскальзывает из-за парты и, возмущенно задрав нос, шествует к Мауре:
— Ну теперь я знаю, кто мне настоящие подруги!
— Все это слишком важно, чтобы ждать. Чем больше у нас будет ведьм, способных к ментальной магии, тем лучше мы сможем защитить себя, — настаивает Маура, отказываясь признать, что большинство уже не на ее стороне. — Нельзя сидеть тут сложа руки и дожидаться, пока Братья заберут нас поодиночке. Мы можем сами начать их преследовать.
— Как? — совершенно не по-дамски фыркает Вайолет. — Будешь бросаться на каждого Брата, который встретится тебе на улице, и изменять его память?
Странно, что Вайолет не превратилась в камень, думаю я, заметив, как свирепо зыркнула на нее Алиса.
— А почему бы и нет? Все лучше, чем сидеть тут и ждать, пока безумная пророчица выдаст нас со всеми потрохами. Мы должны что-то делать, и я рада, что среди вас есть, — она многозначительно смотрит на Мауру, — не только малодушные трусихи.
— Все обдумать, вместо того чтобы переть напролом, — это вовсе не трусость, — говорю я и стискиваю зубы.
— А может, ты просто хочешь, чтобы стычки с Братьями начались как можно позже. Может, ты вообще благоволишь к ним, но скрываешь это? У тебя ведь кавалер в Братстве! — глумится Алиса.
Мое сердце обрывается. Неужели Маура сказала ей, что я по-прежнему встречаюсь с Финном?
— Ах, как это патетично — заступаться за человека, который тебя бросил!
— У тебя ухажер в Братстве? — ахает рядом Рилла. — Ты никогда не рассказывала!
— Ты всегда так делаешь, Алиса, — сетует Вайолет. — Высмеиваешь людей, которые с тобой не согласны. Знаешь, всем позволено иметь собственное мнение, не только тебе.
— Да ты просто завидуешь, потому что нам от тебя никакого толку! Ты не владеешь ментальной магией, а твои иллюзии просто кошмарны! Если бы твой папочка не предложил себя Сестричеству в качестве дармового кучера, ноги бы твоей тут не было, толку нет — тебя спасать! — орет Алиса, и ее красивое личико делается красным.
— Ах, вот как?!
Вайолет прищуривается, и на Алисином зеленом платье внезапно появляется множество пауков. Сотни пауков.
Это просто иллюзия — пугающая, ужасная иллюзия, если ты боишься пауков. Судя по тому, как орет и дергается Алиса, она их боится.
— Уберите их! Уберите!
Маура подходит к Алисе, которая уже стряхнула нескольких пауков на пол. Те со страшной скоростью бросаются врассыпную, заставляя некоторых девушек с визгом взлететь на парты. Дейзи запускает в особенно крупного паука книгой, расплющив его.
— Успокойся, они ненастоящие. Но ты не сможешь с ними бороться, пока не сосредоточишься, — говорит Алисе Маура.
— В первую очередь нужно бороться не с ними, — говорю я.
Кажется, под руководством Мауры Алиса берет себя в руки, потому что пауки наконец исчезают.
— Иллюзии? Ну давай посмотрим, — говорит Вайолет, и Алиса начинает расти, перерастает меня и становится одного роста с книжным шкафом у задней стены классной комнаты. В ее золотистых волосах появляются два изогнутых бараньих рога, а кожа приобретает оливково-зеленый оттенок, свойственный разве что книжным монстрам.
Рилла начинает хихикать. Перл прикрывает рот ладонью. Даже Евгения и Мод, которые обычно смотрят в рот Алисе, с трудом удерживаются от улыбок. Алиса, вскрикнув, бросается к висящему над камином зеркалу и сгибается в три погибели, чтобы заглянуть в него. Увидев фрагмент своего отражения, она вскрикивает снова.
— Вайолет, наверное, уже хватит, — увещеваю я, слезая с парты.
— А мне кажется, нет! — возражает Вайолет, наградив Алису свиным пятачком. Рори за моей спиной хрюкает от хохота. — Слишком много она себе позволяет. А ведь она даже не самая лучшая ведьма среди нас.
— Ты тоже не самая лучшая, так что нечего задаваться, — отрезает Маура, и спина Вайолет горбится, плечи сутулятся, в черных волосах проступает седина, великолепную кожу прорезают морщины, а беззубый рот западает. Вайолет превращается в старую каргу. Девчонки в ужасе дружно ахают, а Алиса разражается кудахчущим смехом. Даже я отступаю на шаг, пораженная реалистичностью иллюзии.
— Маура, — со вздохом говорю я, — прекрати.
Маура самодовольно ухмыляется:
— Разбей эти чары… если сможешь.
О, мне бы хотелось попробовать! Не только потому, что сейчас я на стороне Вайолет, но и потому, что Маура бросила мне вызов, а я никогда не уклоняюсь от вызовов, и мне нравится решать трудные задачки. Потянувшись к своей магии, я чувствую, как она бурлит во мне, готовая выплеснуться наружу, подпитываемая смесью страха и злости. Но я колеблюсь. Если я не смогу разрушить наведенную Маурой иллюзию, она никогда в жизни не даст мне этого забыть. А если я смогу это сделать, если я уничтожу иллюзию на глазах у дюжины свидетельниц — сможет ли она меня когда-нибудь простить?
— Что ты со мной сделала? — вопрошает Вайолет, поднося к лицу скрюченные пальцы.
— Просто теперь снаружи ты такая же уродливая, как внутри, — ехидничает Алиса.
— Хватит! — повелительно говорю я и для начала сосредотачиваюсь на Вайолет, потому что знаю: развеять иллюзию Мауры будет не так-то просто.