Я поворачиваюсь к Мэй, подмечая темные тени, залегшие вокруг ее глаз, и горестные складки у рта.
— Ты собиралась отправиться сегодня с нами в Харвуд? — спрашиваю я, и она кивает, убирая диаграммы в шкаф за спиной Костяшки. — Хорошо. Мне нужно, чтобы кто-то покараулил, пока я буду хозяйничать в кладовке с лекарствами.
Мэй дарит мне печальную улыбку.
— Буду счастлива помочь. Обернись все иначе, быть может, среди пациенток были бы Ли и Хуа.
Сестра София пристально смотрит на нас:
— Вы собираетесь проделать это сегодня? Пациентки снова смогут колдовать уже через несколько дней, но они будут в плохом состоянии. У большинства из них сформировалось пристрастие к опию, и на то, чтоб вывести из их тел эту заразу, потребуется несколько недель. Даже если говорить только о физиологии и не учитывать психическое состояние, они еще долго будут слабыми и больными.
— У нас нет нескольких недель, — перебиваю я. — Нужно устроить побег до вечера среды, иначе будет слишком поздно.
София подходит к доске, берет кусок мела и громадными буквами пишет: «УРОК ЦЕЛИТЕЛЬСТВА ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ОТМЕНЯЕТСЯ».
— Тогда пошли, — говорит она. — Мэй, ты тоже. В кухне у меня наверняка найдется лишняя пара перчаток.
После ленча я отзываю Елену, чтоб посвятить ее в подробности своего нового плана. Пока мы шепчемся, склонив друг к другу головы так, что ее черные локоны почти смешиваются с моими белокурыми волосами, я вдруг вижу застывшую в дверях столовой Мауру. Ее прелестные черты искажает шок. Спустя миг она отворачивается, но по ее напрягшимся плечам я понимаю, как потрясло сестру зрелище нашей милой беседы. Конечно, это можно было предвидеть, но я все равно чувствую укол вины. Я заканчиваю разговор с Еленой так быстро, как только могу, благодарю ее за то, что она заручилась помощью еще двух гувернанток, и мчусь наверх переодеться в черное облачение Сестричества.
Через несколько минут я уже сижу в карете с Софией, Адди и Мэй в ожидании, когда к нам присоединится Перл.
— Подвиньтесь, я еду с вами, — заявляет Тэсс, взбираясь по ступенькам. Она так пихает меня, что я оказываюсь почти что на коленях у Мэй, которая едва ли это замечает. Губы Мэй шевелятся, беззвучно произнося слова мантры, а пальцы перебирают четки мала.
— Уж конечно же нет! — выкрикиваю я, привстав.
— Успокойся, Кейт, — говорит София, и я опускаюсь обратно на кожаное сиденье. — Я ей разрешила. Мы скажем сиделкам, что она — наша новая ученица, которая хочет научиться ухаживать за больными. Они будут очарованы.
Тэсс перекидывает косы на плечи:
— Да, я сегодня особенно очаровательна.
Я с подозрением смотрю на сестренку. Все мы одеты в мрачный бомбазин, но на ней простое ярко-розовое девчачье платье с пышными юбками, обшитое по горловине и манжетам кремовым кружевом и подпоясанное широким черным кушаком. Она выглядит прелестной маленькой куколкой, а вовсе не могущественной юной ведьмой. Ее наряд — такая же маскировка, как наш сестрический траур.
— Не смотри так, — говорит Тэсс, пихая меня в бок. — Я могу быть такой же упрямой, как ты. Я хочу только повидаться с Зарой, никаких неприятностей от меня не будет. И вообще, ты мне еще раньше разрешила ехать.
— Это было до того, как я узнала, что сегодня у нас особая миссия, — шиплю я, похлопав по кожаному мешочку, в котором лежит дюжина маленьких закупоренных бутылочек. В них содержится смесь размельченных розовых лепестков с лекарственными травами Сестры Софии, призванными смягчить наркотическое похмелье. — Умеешь же ты до бешенства довести!
— Значит, я очень на тебя похожа, — шутит Тэсс.
Мэй вздыхает, ее пальцы по-прежнему перебирают бусины четок.
— Смотрю на вас и по сестрам скучаю.
— Ты уверена, что тебе по силам в этом участвовать? Мы поймем, если ты не сможешь, — мягко говорит сестра София.
— Нет, я думаю, что смогу быть полезной. А иначе я только зря испереживаюсь, и все.
Мэй горько улыбается, и я крепко ее обнимаю. Мне повезло, что у меня есть такая подруга, которая берется за рискованную задачу, несмотря на то что ее душа переполнена страданием.
Но даже сейчас, когда мое сердце разрывается от боли за Мэй и благодарности к ней, я не могу перестать думать о том, чем грозят нам по-прежнему непогрешимые пророчества.
— Я нервничаю, — признается Тэсс, когда мы с ней поспешно идем в сторону Зариной комнаты. — Что, если я ей не понравлюсь?
— Ты всем просто ужасно нравишься. Это твое природное свойство.
Смотрительница и сиделки, не переставая, квохтали над Тэсс с той самой минуты, как она вышла из кареты, приговаривали, какая она, должно быть, потрясающе самоотверженная девочка, раз заинтересовалась такой тяжелой работой. К тому же сестренка замечательно показала себя в палате с неконтактными пациентками, даже когда среди них обнаружилась наша знакомая. Кажется, Мина Кост нас не узнала, хотя мы были знакомы всю жизнь. Ее карие глаза стали абсолютно безжизненными, а золотистые локоны спутались и утратили блеск. И все только потому, что она тайно встречалась с парнем? Сколько же раз я рисковала оказаться на ее месте, когда виделась с Финном? Кстати, сегодня вечером у нас с ним опять назначена встреча. Я просто оказалась более удачливой, чем она.
Я глубоко вздыхаю, чтоб усмирить собственные разыгравшиеся нервы, и толкаю дверь в клетушку Зары.
Зара ссутулилась в своем кресле, понурив кудрявую голову. Она то ли смотрит на заснеженные холмы, то ли дремлет. Я не знаю, чего ожидать от нашей встречи. Кажется, дурманящие свойства настойки опия никак не влияют на ее воспоминания о прошлом, но задержалась ли в голове крестной наша встреча недельной давности?
— Зара?
Вздрогнув, она приходит в себя, и взгляд ее карих глаз становится диким.
— Кто здесь? Что вам надо?
— Это я, Кейт, — тихо, мягко говорю я. — Кейт, дочь Анны. И посмотрите — я привела Тэсс.
— Здравствуйте, — застенчиво улыбаясь, говорит Тэсс. — Очень рада с вами познакомиться.
Зара встает, разворачивается ко мне. В ее голосе звучит осуждение:
— Она же совсем ребенок! Как ты разрешила ей прийти в подобное место? Анна бы этого не одобрила.
— Ничего я ей не разрешала, она своим умом живет, — поясняю я, но замечание крестной тем не менее ранит меня. Интересно, что еще из моих поступков не одобрила бы мама?
— Я настояла на том, чтобы прийти. Я прочла вашу книгу, — говорит Тэсс. — Нам ее дала Марианна.
— Мою книгу? — Зара оседает обратно в кресло, ее воинственности как не бывало. — Марианна спасла ее?
— Да. Только некоторые места нельзя прочесть, их размыло водой. Перед тем как Марианна смогла добраться до крыши, под которой вы ее спрятали, прошел дождь. — Тэсс оправляет черный кушак на талии. — Но я смогла почти все разобрать.