Юля кивнула, растерянно оглядываясь, и заметила, что те же самые дети, которые украли игрушки, поспешают к небольшой роще, окаймлявшей поле, на котором раскинулся вид-гренье.
— Слушайте, а может, флаконы забрали вон те мальчик и девочка? — воскликнула она. — Я видела, они с таким интересом все это разглядывали!
— Мадемуазель иностранка? — удивился продавец. — Полонез?
Юля сначала озадачилась, при чем тут танец полонез, но почти сразу вспомнила, что это значит — полька. И совсем не танец! Торговец принял ее за жительницу Польши.
— Нет, я из России, — пояснила она.
— Спа-си-бо, при-вет, Мос-ква, — отчеканил по слогам торговец, довольно засмеялся и спросил: — О каких детях говорит мадемуазель?
— Да вон же они! В таких заплатанных пальто, в грубых ботинках! Девочка кудрявая, а мальчик в большой кепке! Они вон там, — махнула рукой Юля. — В рощу сейчас зайдут!
Мсье Верьер, торговец, Лиза и Таня внимательно смотрели в ту сторону, куда она показывала.
На их лицах было одинаково озадаченное выражение.
— Я никого там не вижу, — пожал плечами Верьер.
— Я тоже, — кивнул продавец.
— Мы тоже, — поддакнули Лиза и Таня.
— А я вижу, — тихо сказала Юля. — То есть видела. Но сейчас они уже за деревьями.
— Возможно, мадемуазель показалось? — деликатно спросил торговец. — Ведь никто больше не видел никаких детей.
— Я видел, — раздался рядом неразборчивый голос, как будто обладатель его держал во рту горячую кашу.
Все растерянно оглянулись на незаметно подошедшего Жибе.
Как великую ценность, он прижимал к груди несколько дисков с сериалом «Доктор Хаус». Этот сериал, знали девочки, Жибе просто обожал и мечтал собрать все сезоны. Судя по его довольному виду, собрал-таки!
— Привет, Жибе, — хором поздоровались мсье Верьер, Лиза с Таней и Юля.
Торговец глядел на него недоверчиво:
— Вы видели?!
— Я вон там стоял и видел, как дети потихоньку взяли флакончики и ушли, — кивнул Жибе.
— И вы ничего не сказали?! — всплеснул руками торговец. — Вы пособник воришек, вот вы кто, молодой человек!
— Я думал, вы тоже видели, — покраснел Жибе. — Ведь это ваш товар, вам за ним и следить.
— Разумное замечание, — сказал мсье Верьер. — Прошу нас извинить, но я устал держать посуду.
Он кивнул торговцу и пошел к паркингу.
— Я помогу! — Жибе перехватил диски под мышку, осторожно взял у Верьера часть тарелок и понес к автомобилю.
Девочки некоторое время оставались на месте.
— Странно все это, — сказала Лиза.
Юля насупилась:
— Ты не веришь, что я их видела, этих детей?!
— Ну мало ли что может померещиться, — пожала плечами Таня. — Больше никто ничего не видел.
— Но ведь Жибе… — заикнулась Юля.
— Жибе — он настоящий рыцарь, — хихикнула Лиза. — Спас прекрасную даму.
— Ты думаешь, он соврал? — возмутилась Юля.
— Да конечно, — уверенно ответила Таня. — Он же знает, что ты его не очень-то любишь. Вот и решил к тебе подлизаться. А на самом деле ничего не видел.
— А я? — спросила Юля.
— И ты не видела. Тебе просто показалось.
Юля хотела было обидеться, а потом подумала: а вдруг и в самом деле показалось? Померещилось? Померещился же ей ночью барсук, который заслонялся лапкой от света! Могли и эти дети померещиться — такие странные, бедно одетые, убогие какие-то…
«Я их уже видела раньше, — снова подумала Юля. — Но где?!»
Тем временем сестры повели ее смотреть очередной пет-шоп. За десять евро продавали целый домик с качелями и кроватками. И десять разных зверей.
— Прямо не могу! — жадно сказала Таня, которая обожала пет-шопы. — Прямо даже обидно, что у нас в Париже точно такой же домик есть, с такими же зверями. А еще один мама не разрешит покупать — да и зачем? Может, ты хочешь, Юль?
— Нет, — покачала та головой. — Я спокойно к пет-шопам отношусь. У меня несколько собачек есть, мне хватит. Вот если бы тут какие-нибудь книжки со страшилками продавались… У нас в России издают всякие такие «Книги ужасов». Это класс! Оторваться невозможно! А во Франции сборники ужастиков есть? Я бы купила!
— Пойдем поищем, здесь много книг! — обрадовались сестры.
Юля уже вообразила, как будет пугать одноклассников крутыми французскими страшилками в собственном переводе, но напрасно. Они перебрали все книги на большом лотке, однако ничего похожего на крутые страшилки или хотя бы не очень крутые ужастики и в помине не было. Зато оказалось много старинных фотографий. Некоторые лежали кучей в коробке, некоторые торчали из альбомов, некоторые были вставлены в красивые старинные рамочки.
Подошел мсье Верьер:
— Девочки, я за вами, пора ехать домой.
— Пап, смотри, такая же рамка, как у нас на камине, — сказала Таня.
Ее отец кивнул, потом вынул из груды снимков один и с любопытством принялся его разглядывать.
— Девочки, вам это фото ничего не напоминает? — спросил он.
Девочки посмотрели и пожали плечами. Большой сад; в нем стоит не то олень, не то корова и видна фигура какого-то солдата…
А Юля на него не смотрела. Она смотрела на рамку — такую же рамку, которая стояла на камине в их спальне.
В той рамке на камине были фотографии грустных, бедно одетых детей. Так вот, двоих из них — кудрявую девочку и мальчика в слишком большой кепке — Юля видела сегодня! Она вспомнила! Видела именно такими, какие они были на снимке. В плохоньких пальтишках, несмотря на каникюль, в тяжелых башмаках, в нитяных чулках.
Это они украли сломанную лягушку и флакончики.
Или их здесь не было? Или они Юле померещились?
Как барсук?
А барсук все же померещился?
Или…
* * *
Минувшие сутки оказались одними из самых тяжелых для солдата… Тяжелей было только первое время плена в 42-м году. Его взяли контуженого, в беспамятстве, но все равно было до боли стыдно, что не пал смертью героя, а оказался в плену. И звездочку с его пилотки сорвали враги… Именно тогда он дал себе слово, что убежит — и продолжит сражаться.
Это сражение длилось до их пор. Но пока он проигрывал…
Той ночью солдат попытался преследовать Огра и, чудилось, вот-вот настигнет его.
Барсук метался из стороны в сторону, петляя по улицам деревни, изредка шмыгая в кошачьи лазы в воротах и стараясь скрыться в садах и дворах, однако призрак птицы постоянно реял над ним, отслеживая каждое его движение. А солдат двигался по пути, который указывала взмахами своих крыльев птица.