Огр счастливо вздохнул.
— Взгляни на этих уродов, — он небрежно махнул культей на мальчика и девочку. — Их зовут Люк и Клоди. А твое имя Жюли? Ну, познакомьтесь! Пожмите друг другу руки!
Юля ощутила, как мальчик и девочка еще крепче сжали ее пальцы.
Люк и Клоди…
Она словно услышала голос Жибе: «Дед говорит, что живет за своего брата и сестру, Люка и Клоди, которые погибли во время войны с бошами».
Неужели это те самые дети? Но разве такое может быть?!
Кажется, да…
— Люк и Клоди потому такие кривые и корявые, что их фотография сгорела. Понимаешь, я вез этих двух кукол и их снимки в своей походной сумке. Но я был ранен, не справился с мотоциклом, врезался в дерево… произошел взрыв. Все бумаги сгорели, меня и кукол разорвало на куски. Конечно, мои останки сгнили, — доверительно объяснял Огр, — поэтому мне пришлось искать чужое тело. Помнишь барсука?
Он хитро подмигнул нарисованным глазом, и Юля тихо застонала от ужаса.
— На счастье, один флакон с моим снадобьем тоже уцелел, — продолжал Огр. — Как только я наконец подчинил себе тело барсука, мне удалось заставить работать его довольно неуклюжие лапы. Барсук кое-как смог собрать останки кукол и оживить их. Правда, они получились довольно неуклюжие. Но не только потому, что их мастерил барсук! У меня не было фотографии, а я подзабыл, какими были эти дети раньше… Но я запомнил, что мельком увидел снимок на камине в вашем доме в ту ночь, когда к вам заглянул…
Окровавленная ухмылка барсука вновь проступила на его деревянной физиономии…
— Кажется, в этом доме раньше жила тетка Люка и Клоди. Она снимок и сохранила. Я подумал: явлюсь в виде Алекса, тайком заберу его — и бедные детки перестанут быть уродцами. Но не удалось! Так они и остались кособокими и ужасно бестолковыми! Хорошо, хоть немного моих флаконов со снадобьями нашли на вид-гренье и умудрились стащить.
Вдруг Огр схватил желтую лягушку и наставил ее на Юлю:
— Хочешь стать куколкой?
Юля, наверное, упала бы, но Люк и Клоди прижались с двух сторон, поддержали ее.
— Хочешь?
Она слабо покачала головой.
— Не хочешь, — кивнул Огр. — Отлично, я так и думал, что ты не захочешь! А теперь слушай внимательно. Мне необходима твоя помощь… Я открыл тайну, которая была прежде неведома даже самым мудрым и искусным магам. Я научился с помощью особого снадобья уменьшать человеческое тело, останавливать в нем жизнь, а потом возвращать его в нормальное состояние. Я могу увеличивать даже вещи! Именно так я увеличил куклу жандарма Флажоле.
Юля смотрела на него сквозь слезы. Но сейчас она плакала не о себе и не от страха. Ей было невыносимо жаль жертв Огра. И эта жалость придала ей смелость.
— Возвращать в нормальное состояние? — повторила она. — Да ведь Арлетт не дышит! Она мертва! А разве можно назвать живыми Люка и Клоди? И всех тех детей-кукол, которые лежат в этом сундучке?!
— На самом деле они просто спят! — возразил Огр. — Спят колдовским сном. Я могу разбудить их. Могу оживить их и вернуть в семьи! Представляешь, сколько будет радости!
— Но ведь это было в войну, — недоверчиво сказала Юля. — Очень давно! Их родители давно умерли!
— Ну конечно, конечно, — забормотал Огр, — но кое-кто из родственников остался. Например, жив брат Люка и Клоди. Его зовут Николя, он дед твоего приятеля Жибе. Кто-то найдет своих близких, а если даже и не найдет, это ведь все равно счастье — вернуться к жизни! Помоги мне! Нет, помоги им!
Огр махнул в сторону сундучка:
— Ты только представь, что будет, когда эти дети снова окажутся на улице, под лучами солнца, снова будут играть, веселиться! Сколько благодарностей услышишь ты, Жюли, русская девочка!
И Юля словно увидела узкие улицы Муляна между каменными домами. На этих улицах даже летом редко кого встретишь, а зимой они и вовсе пустынны. Многие дома стоят заброшенные, многие выставлены на продажу. Люди уезжают в города, увозят своих детей, поэтому здесь нет ни школы, ни магазинов. Остались одни старики. А если вернутся эти дети… Здесь все изменится!
— Но как такое возможно? — пробормотала Юля, недоверчиво глядя на Огра. — Вы правда сможете это сделать?
— Это нелегко, — сказал он серьезно. — Я могу это сделать, если сюда придет один человек. Только ты способна уговорить его прийти сюда. С тобой отправятся Люк и Клоди. Без них он сюда не проберется. У этого человека хранятся запасы снадобья, которые необходимы для оживления детей. И он, конечно, захочет участвовать в таком благом деле!
— Это… Алекс? — тихо спросила Юля.
— Глупости! — рявкнул Огр, но тут же сбавил тон: — Нет, это не Алекс. Мой дорогой мальчик уже сделал свое дело. Тут нужен взрослый и очень умный человек. К нашему счастью, такой человек есть неподалеку, это отец твоих подруг…
— Мсье Верьер? — догадалась Юля.
— Конечно, — ласково сказал Огр. — Ты умница. Поможешь мне воскресить этих детей? Приведешь сюда мсье Верьера?
— Не слушай его! — раздался в этот миг звонкий девичий голос. — Не верь ему! Огр остается людоедом!
* * *
— Дедушка, ну ты как? — тихо спросил Жибе.
Старик махнул рукой, но было непонятно, означает ли это, что ничего страшного нет или что ему совсем худо.
Еще в Нуайере, в гостях, когда дед схватился за сердце, Жибе хотел вызвать врача, но старик не разрешил:
— Ты сам на врача учишься, зачем кого-то звать? Да и лекарств в доме полно. Поехали домой, мне там сразу станет лучше.
Но даже дома лучше не стало, несмотря на лекарства и массаж груди, который сделал Жибе.
Однако вызывать врача дед по-прежнему не позволял. В постель ложиться тоже не захотел — прикорнул на диване под пледом и велел включить телевизор. Сказал, что хочет отвлечься. Но на экран не смотрел и наконец попросил выключить телевизор и свет, открыть ставни — и какое-то время лежал, уставившись в большой серебряный круг луны за окном.
Потом луна померкла. Короткая летняя ночь шла к концу, а дед все не спал. И Жибе не спал. Боялся: вдруг уснет, а дед в это время… а дед в это время покинет его навсегда?! Нет, Жибе ни на минуту не сомкнет глаз.
И не смыкал.
— Что-то происходит, — вдруг прошептал дед. — Что-то плохое.
— Где? — встревожился Жибе.
Старик промолчал, только беспокойно сбросил с себя плед.
— Тебе просто нехорошо, вот и кажется, — сказал Жибе, пытаясь его успокоить и размышляя, как бы умудриться незаметно позвонить доктору Леве, дедову приятелю. Беда в том, что номера его телефона Жибе не знал — а дед разве даст?!
— Кажется! — проворчал старик. — Ничего мне не кажется! Думаешь, если человеку восемьдесят лет, значит, ему непременно что-то должно казаться? У меня знаешь какое чутье? Вот так всю жизнь было — как чувствую беду, так она приходит. Перед тем, как твой отец погиб, то же было. Или когда нас Огр приехал забирать…