— Я тебя умоляю. Ты все прекрасно понимаешь, Крид. Мы все время будем гадать, нам все время будет хотеться узнать, было ли это самым лучшим или просто намеком на нечто большее.
Он улыбнулся. Легко, не натужно. Такую улыбку я видела у него в самый первый раз, когда мы только познакомились. Эта улыбка делала его реальным, достижимым и откровенно… таким, с которым можно встречаться. И не было в этом ничего хорошего, если учесть, что дома у бабушки меня ждал роскошный букет роз.
— Вряд ли я сумею добиться большего. Ты понятия не имеешь, какие были ощущения.
О, я очень даже имела понятие. Я поспешно чмокнула Крида в щеку и убрала его руку с дверного косяка.
— Одевайся. Увидимся на вечеринке.
— Я бы попросил тебя задержаться. Побудь здесь несколько минут, осмотри грот. Я включил свет. Это одно из лучших моих творений. Кто знает — может быть, ты больше никогда здесь не окажешься. Я быстро. Обещаю.
Я была готова вежливо отказаться, но непроизвольно кивнула. Только после десятка шагов моя походка стала уверенной. Но когда я вернулась в большой зал пещеры, колени у меня снова подкосились — но по другой причине. Это было… потрясающе. «Включенный свет» оказался миниатюрным солнцем, расположенным высоко под сводами. К счастью, это был просто мощный светильник, и он не мог обжечь мою кожу.
Крид создал рай — тропический дождевой лес посреди виноградника. На ветвях деревьев, которые некогда были всего-навсего их корнями, щебетали и перекликались птицы. Пахло свежей травой, эвкалиптом и цветами.
— Тебе нравится? — послышался голос Крида позади меня, совсем рядом. Значит, он подошел ко мне, пока я, широко раскрыв глаза, любовалась всей этой красотой.
Крид успел снова облачиться во фрачную пару, и пахло от него исключительно хорошим одеколоном. Если бы сейчас в грот вошла экскурсия, люди вряд ли бы заметили что-то необычное.
Я улыбнулась и кивнула, глядя на проносящихся над моей головой воробьев.
— Роскошно. А пещера тут вообще была, когда ты приступил к делу?
— Изначально тут протекал ручей. Раньше здесь вообще ничего не сажали и почву не обрабатывали. Вот почему эту землю не приобрело ни одно из крупных винодельческих хозяйств. Я понял: если идея сестер сработает, то мне нужно насытить почву магией снизу, из-под земли. Теперь бывший ручеек стал водопадом, и часть воды из подземного озера перекачивается по трубам в цистерны для полива виноградников, а другая часть поддерживает растительность в гроте.
В голосе Крида зазвучала вполне оправданная гордость.
— У тебя все прекрасно получилось. Никогда не видела ничего подобного.
Крид широко улыбнулся.
— Пожалуй, нам стоит вернуться. Помощник разозлится, если я задержусь.
Мы повернулись и пошли к выходу. Наши каблуки негромко постукивали по каменному полу, и эти звуки были едва слышны на фоне других.
— Эндрю? Так ведь это он и послал меня сюда. Сказал, что ты проводишь тут экскурсию.
Крид испустил звук, похожий на удивленное мычание.
— Вот не знаю: то ли дать ему хорошего пинка… то ли повысить в должности. Он чертовски хорошо знал, что я не провожу никаких экскурсий в гроте. А также он прекрасно знал, чем я здесь на самом деле занимаюсь.
— И чем же? Какому заклятию я помешала?
— Это было не заклятие. Это был ритуал очищения. — Видимо, Крид заметил мои нахмуренные брови, потому что когда мы шли по сумрачному туннелю к выходу, он добавил: — Как бы это ни выглядело со стороны, я не слишком хорошо справляюсь со своей ролью на публике. Вот почему лицом компании всегда был Джордж Миллер. А у меня жуткая боязнь сцены.
Это удивило меня.
— Ты выглядел там совершенно естественно. Уверенный, обаятельный. Правда.
Крид прикоснулся к моей пояснице, чтобы помочь мне взойти по крутой тропе, выводящей из пещеры. От руки Крида исходило приятное покалывание, и мне пришлось употребить кое-какие усилия для того, чтобы не отвлечься от разговора.
— Спасибо, но это все актерство. Я этого добиваюсь с помощью ритуала очищения. Первый раз я провел его как раз перед тем, как выйти на сцену. С помощью ритуала я избавляюсь от всех негативных эмоций — страха, раздражения, агрессии, и я могу действовать и выглядеть спокойно. Уже несколько месяцев я растворяю эти чувства в почве, поэтому работники винодельческого хозяйства даже не догадываются о том, каким чудищем я был после того, как погиб Джордж. Растениям все равно, какая энергия их питает — отрицательная или положительная. Так телу безразлично, что поступает в него: сахар или мед и даже фрукты или овощи. Все распадается абсолютно одинаково.
— И сразу же после того, как ты выступил, тебе потребовался новый ритуал очищения? Вот это да. Значит, у тебя действительно есть боязнь сцены.
Крид рассмеялся — негромко и нервно, но в этом смехе я почувствовала удовлетворение, и из-за этого у меня мурашки по коже побежали.
— На самом деле этот конкретный ритуал предназначался для эмоций другого сорта. Я увидел тебя в этом платье и вдруг утратил всякую способность ясно мыслить. Я тебе уже сказал, что ты потрясающе выглядишь?
Гм-м-м… О. Хорошо, что нас окутывала темнота. Я покраснела и не хотела, чтобы Крид это заметил.
— Моя речь должна была продолжаться еще минут пять. К счастью, я заранее предупредил Пэм и Сэм о том, что могу сорваться, если нервишки сдадут. И они сделали так, что все выглядело естественно.
— Стало быть, ты избавлялся от…
Крид договорил за меня:
— Похоти. Да. И когда предмет, на который направлена конкретная эмоция, входит в круг… ну, словом, результат ты видела сама. Хорошо еще, что это был не гнев. Тогда мы сровняли бы грот с лицом земли.
— Но я не входилав круг. Я старалась вести себя как можно более осторожно.
Мы подошли к главному зданию поместья, и Крид открыл для меня дверь.
— Гротпредставляет собой круг. Малый круг — это всего-навсего «яблочко», потому что мне неохота каждый раз ходить по всему залу и всюду зажигать свечи.
О, вот оно что.
— Прошу прощения.
На лицо Крида упал свет, и я увидела, что он улыбается.
— Не извиняйся. Эффект получился… куда более приятным.
Я не знала, что сказать, поэтому легонько шлепнула Крида по бицепсу. Мы вошли в дом, ожидая увидеть вечеринку в полном разгаре. Ведь нас не было всего минут пятнадцать. Но у главного входа царила полная тишина, а из соседнего зала доносились крики и завывание сирен. Мы с Кридом в страхе бросились к дегустационному залу.
Люди сгрудились перед плоским телевизором. Они смотрели выпуск новостей. Камера показала дальним планом место взрыва, и на экране возникло лицо репортера.
— Разрушения колоссальные, Чет. От стен периметра не осталось ничего, разрушены и две внутренние стены. Уже подтверждены сведения о пятерых погибших среди объединенных сил полиции и спецназа ФБР, но власти полагают, что число жертв увеличится, как только отряды проникнут внутрь.