Но Бруно целовался совсем в другом стиле, если можно так выразиться. Я ощутила тепло и защиту, и мне захотелось большего, но при этом я не впала в похоть и не утратила контроль над собой. Если бы Дона спросила меня, что мне понравилось больше, я бы не смогла дать ответ.
— Я знал, что ты придешь, Селия. Я ждал.
Эти слова прогрохотали в воздухе, и все разговоры рядом с нами затихли. Бруно резко отпустил меня, и мы все устремили взгляд на фигуру мужчины ростом не менее восьми футов. Абсолютно обнаженный, он смотрел на меня, стоя по другую сторону от защитного магического барьера. К тому же он был… возбужден. Я смущенно отвела взгляд.
Казалось бы, могущественный демон должен быть отвратительным внешне — уродливее мелких бесов. Но нет. Он был прекрасен. Его красота была так совершенна, что он мог бы позировать скульпторам и художникам, расписывающим фресками купола храмов. У него были крылья из светящихся перьев с жемчужными переливами, похожие на те, которые прилагаются к хеллоуинским костюмам. Вот только крылья были настоящие, идеальные и… красивые.
Но все это было показухой, и я это уже видела.
— Почему бы тебе не перестать выпендриваться и показаться всем в своем истинномобличье? Никто здесь не купится на историю о падшем ангеле.
Краем глаза я заметила мужчину в черном костюме, который поднес ладонь к губам и произнес:
— Он вступил в контакт. Доставьте вице-президента.
Демон негромко рассмеялся. Как же мне ненавистно было то, что звук его смеха пробуждал нечто во мне и тянул меня к нему.
— Быть может, тебе более приятно такое обличье?
Я моргнула и опустила глаза, потому что демон стал похож на обнаженного Бруно — вплоть до повязки на груди и пластыря на щеке. Он выглядел так, как мог выглядеть Бруно перед очень хорошим сексом. Это… впечатляло.
— Не пойдет. Попробуй еще разок.
Бруно, как и я, смущенно смотрел себе под ноги, потому что зрелище было не из тех, которыми хочется любоваться в присутствии нескольких тысяч людей. Правда, к их чести, никто не смеялся, потому что было слишком страшно. А неделю спустя, если мы все уцелеем? Этот ужас появится во всех таблоидах.
— Не могу поверить, что ты из кожи вон лезешь только ради того, чтобы заманить меня сюда и убить.
Демон щелкнул длинным раздвоенным языком, выглядевшим просто ужасающе, когда он высовывался изо рта копии Бруно.
— Селия, я делаю это не для тебя.
Обличье демона изменилось, вновь. Я смотрела только на его ноги, но сразу все поняла. Еще хуже… Я не выдержала, всплеснула руками, покраснела и отвернулась. Теперь он стал похож на Крида. Ох… Если он тело Крида воспроизвел с такой же точностью, как тело Бруно… Ох… Ничего себе.
Но как только барьер рухнет, ты станешь моей первой остановкой. Хотя… быть может, ты предпочтешь мясо посвежее?
— Черт побери, это еще кто?
Голос Бруно прозвучал так возмущенно, что я обернулась. О боже!
С Бруно я перевела взгляд на Крида. Оба, вытаращив глаза, смотрели на копию мускулистого, покрытого боевыми шрамами тела Гаэтано. А потом оба вздернули брови и перевели взгляд на меня. Я стояла, прижав одну руку к животу, а другой я прикрывала глаза от пламени горящих глаз демона. Наконец и беспомощно подняла руки.
— Ну ладно! Он звал меня на свидание! Но я даже не знаю его имени.
— Кристофер! — выкрикнула из толпы какая-то женщина.
Несколько человек сдавленно рассмеялись. Ну, все. Мое унижение достигло апогея.
В следующее мгновение Бруно и Крид дружно ахнули, и мою руку и лицо забрызгала кровь. Демон вернулся в свое истинное обличье — красная кожа, хвост. Он принялся скрести когтями невидимую стену. Те, кого я любила, закричали от боли. Я не нашла сил посмотреть на них и увидеть их раны. Я бы только сошла с ума от этого зрелища.
— Прекрати это! — крикнула я и наконец решила посмотреть демону в глаза. Я шагнула ближе к барьеру и выхватила нож с почерневшим лезвием. — Не трогай их. Хочешь мне смерти, так дерись со мной.
Демон обнажил в ухмылке зубы, острые, как бритвы.
— А я с тобой и дерусь, Селия. Эти двое — самые могущественные маги из присутствующих здесь. Если я убью их, ваш щит падет, и тогда я получу тебя. Что может быть проще?
Если так, то он был прав. Проклятье.
— Ты начал мне надоедать. — Я процитировала моего старого учителя театрального мастерства и одарила демона взглядом заносчивой чирлидерши, которую приглашает на выпускной бал нервный одноклассник. — Когда придумаешь что-нибудь новенькое, пошли за мной кого-нибудь.
Ничего труднее мне в жизни делать не доводилось, чем это — отвернуться и броситься бежать. От барьера, демона, Бруно и Джона. Матти одарил меня взглядом, полным нескрываемого гнева, но я взглядом сказала ему: «Быстрей, беги за мной, надо поговорить!»— и указала на большую потрепанную брезентовую палатку, в которой, как я заметила раньше, находился пункт первой помощи раненым священникам.
Матти спрыгнул с бочки, попытался схватить меня за руку, но я вырвалась и показала ему нож. Глядя ему прямо в глаза, я мысленно произнесла: «Мы должны подготовить роги! Позвони мне на мобильный и скажи Окалани одно слово: „Вперед!“».
Матти должен был узнать это имя. Он кивнул и убрал от меня руки, сделав вид, будто испугался, хотя на самом деле мог дать мне такого пинка, что я до города бы долетела и обратно вернулась. Больше меня никто не останавливал, пока я не добралась до палатки. На самом деле некоторые даже расступались и давали мне дорогу. Демон в ярости взревел — как это я посмела уйти от него. Мое сердце колотило по грудной клетке, словно паровой молот. Я боялась, что демон употребит все свои силы и вырвется за барьер.
Но он, как ни странно, притих. В общем, к тому моменту, как я вошла в прохладную белую палатку, я уже могла дышать. Я зажмурилась и выдохнула.
— Селия.
Я открыла глаза и увидела перед собой того человека, в которого демон преобразился третьим по счету. Ну конечно. Почему бы не встретить медика в палатке, где ухаживают за ранеными?
— Гаэтано.
Он едва заметно улыбнулся и повернулся к капельнице, чтобы отрегулировать количество лекарства, поступавшего в вену на руке раненого священника.
— Зови меня просто «Крис».
Мне не пришлось ничего говорить. В палатку вошел Матти. Он, конечно, сразу заметил, что я покраснела, и догадался, почему, поскольку причина моего смущенного румянца находилась всего в десяти шагах от меня. Матти с искренним сочувствием похлопал меня по плечу, вытащил из кармана носовой платок и протянул мне, чтобы я вытерла кровь с лица и руки. Только потом он сказал:
— Если ты переживешь это день, нам, пожалуй, надо будет поговорить.
Моим усталым вздохом, наверное, все было сказано.