Речитатив Эмер напоминал текст для релаксации – или колыбельную. «Песня, убаюкивающая мертвых», – отстраненно подумала Джейн, хотя Эмер наверняка сказала бы, что цель ритуала – помочь Ди возродиться. Только в другом теле… И уже не с нами.
Похоже, старшая Монтегю искренне верила в загробную жизнь и последующую реинкарнацию. Хотя она была глубоко опечалена смертью Ди, в ее голосе слышалась еле заметная зависть девушке, которая стоит на пороге Страны Вечного Лета, мифического рая из ее детских снов. Джейн понимала, что ей следует взять пример со старшей ведьмы и постараться отыскать в уходе Ди хоть что-то хорошее, но сейчас у нее просто не было на это сил. Прекрасный мир из молитв Эмер стал бы достойным завершением этой чересчур короткой жизни – и Ди его, без сомнения, заслужила – но могла ли одна их вера сделать его реальным?
«А вдруг она заблудится? – подумала Джейн с тревогой. – Испугается и собьется с пути… А может, ее вообще уже нигде нет».
Эмер плеснула на землю вином из глазурованного провансальского кувшина. Утром она объяснила Джейн, что отсутствие тела не имеет значения, а физических расстояний для Ди больше не существует. Ритуал предназначался для ее души и тех, кто ее оплакивал, а потому достиг бы цели даже без традиционного захоронения.
И все-таки Джейн не могла не думать о том, какая участь постигла тело подруги. Оно составляло такую важную часть Ди – ее мозолистые руки, волосы цвета воронова крыла, горло, из которого то и дело вырывался хриплый смех… Все это осталось у Аннетт. Последнюю пару дней они внимательно просматривали все криминальные сводки, но так и не нашли ни одной зацепки. Рациональная часть Джейн понимала, что Аннетт просто сожгла тело до золы, но сердце отказывалось верить, что подругу постигла такая неприглядная участь.
А еще Джейн не могла перестать сравнивать их импровизированный викканский ритуал с пышными тройными похоронами, состоявшимися в тот же день в Верхнем Ист-Сайде. По всеобщему мнению, светская львица Линн Доран и две ее кузины трагически погибли в авиакатастрофе, пересекая на личном самолете Атлантический океан. В истории явно читался почерк Хасины – среди обломков обнаружили даже пилота. Еще одна невинная жертва этого чудовища. Джейн не сомневалась, что церемония прошла с помпой, которая больше пристала бы главе государства. Три родственницы Хасины отдали жизни добровольно; у Ди ее отняли силой. И все же Доранов оплакивал весь город, а Ди достался лишь безымянной камень в густой траве. Джейн честно постаралась обзвонить всех, кто знал подругу в прежней жизни, еще не омраченной знакомством с ведьмами: коллег по пекарне в Сохо, викканский ковен, бывших соседей по комнате, – но безуспешно. Об уходе Ди скорбели лишь несколько человек, ставшие ее семьей в последние месяцы.
Мейв мягко сжала ладонь Джейн, но лицо Харриса, сидевшего по другую сторону от нее, казалось высеченным из мрамора. Девушка предпочла бы, чтобы он снова на нее кричал, проклинал, швырялся вещами. Но он молчал, и Джейн начинало казаться, что он никогда больше не вспомнит о ее существовании. «Мне тоже больно, – мысленно призналась она его каменному профилю. – Мы могли бы об этом поговорить. Возможно, это чуть-чуть нас сблизило бы». Однако зеленые глаза, прикованные к Эмер, так ни разу и не обратились в ее сторону.
Старшая Монтегю склонилась с легкостью, которую от нее никак нельзя было ожидать, и принялась чертить руны по четырем сторонам надгробия. Напевный монолог не прекращался ни на секунду. Теперь она пересказывала историю Ди, выплетая из ее жизни прекрасный, исполненный смысла гобелен, но Джейн слушала вполуха. Вместо этого она вглядывалась в пустоту в сердце. Эта пустота имела очертания Ди и при каждом касании отзывалась новыми волнами боли.
После ухода Ди отсутствие Малкольма стало еще более ощутимым. Джейн знала, что отослала его справедливо – по крайней мере, ей хотелось так думать. Однако теперь она осталась единственным человеком на ферме, который не входил в род Монтегю, и эта чуждость начинала вызывать неловкость. По сути, у нее больше не было причин здесь находиться – не считая, конечно, того обстоятельства, что ей просто некуда было идти.
Часть ее стремилась вернуться во Францию, к старой жизни, но девушка понимала, что это невозможно. Хасина разгуливала на свободе и имела десяток причин охотиться за ее головой. Даже если Джейн окончательно откажется от мысли изгнать ее из тела Аннетт, у той будет почти бесконечность, чтобы выпестовать месть и нанести решающий удар. Вернувшись во Францию, она только подставила бы множество невинных людей. Элоди, Антуана, Марджори, ту женщину с первого этажа, которая всегда просила купить ей булочку, когда я шла мимо ее офиса на обед…У Джейн оставалось достаточно средств с «секретных» счетов Малкольма, чтобы снять небольшую студию где-нибудь на окраине – и, возможно, это было бы наилучшим выходом. Чары изменения внешности выторговали бы ей еще немного времени. Однако сейчас девушка даже не могла помыслить о том, чтобы уехать – просто уехать, неважно куда. Это означало бы закрыть ту главу ее жизни, в которой была Ди, а она пока не была к этому готова… Возможно, в отличие от самой Ди.
«Ее больше нет», – подумала Джейн тупо. Как такое возможно? Ди всегда переполнял жар, жизнь и жажда действий. Что останется от нее без этого вечного движения и страстной энергии? Что произойдет с пустотой, образовавшейся в их жизнях? Затянется ли она со временем, утоленная новыми знакомствами и впечатлениями, или превратится в бездонную черную дыру, которая поглотит и весь остальной мир Джейн? Если ее душа уйдет в Страну Вечного Лета и забудет нас, а тела не осталось, что произойдет с той Ди, которую мы знали? Что случится с ее воспоминаниями и теми маленькими черточками, которые и составляли ее личность?
Эмер говорила об этом несколько недель назад. «Чем больше времени прошло со дня смерти… чем меньше человек помнят покойного и хранят принадлежавшие ему вещи…» Тогда она перечисляла причины, которые делают невозможным контакт с Селин Бойл – но ведь с Ди все обстояло с точностью до наоборот! Эта мысль обожгла Джейн, точно огнем. Теперь ей приходилось сдерживаться, чтобы не броситься прочь из этого скорбного Круга, взлететь по лестнице и начать рыться в личных вещах Ди, которые вернут подругу к жизни. «Только тень, и лишь на пару часов, – напомнила себе Джейн, но в ушах уже нарастал горячий шум. – Я смогу сказать, как сожалею… И дам ему шанс проститься с ней по-настоящему».
Девушка сжала кулаки, борясь с порывом немедленно покинуть церемонию. Но рядом раздавались всхлипывания, чьи-нибудь руки то и дело утирали слезы, и она чувствовала, что должна как следует проводить Ди в это последнее путешествие. Трудность заключалась в том, что на самом деле она не хотела ухода подруги – может быть, и не должна была хотеть. Не вполне.
При звуках заключительной молитвы Джейн послушно склонила голову – и тут же почувствовала электрический разряд, когда Эмер разомкнула созданный Ли Круг. «Счастливого пути», – искренне шепнула она душе Ди, где бы та сейчас ни находилась. Зная характер подруги, Джейн не сомневалась, что она не задержится в Стране Вечного Лета надолго. Девушка подумала о десятках приключений, которые предстоят Ди в новом теле, и невольно улыбнулась.