— Вторая ловушка, — пробормотал журналист и приготовился к очередному броску.
В четвертый тоннель он не попал. То ли не прицелился толком, то ли рука дрогнула, но только камни ударились о плиты и скатились на пол.
— Ладно, — успокоил себя Глеб, — снова попробую — второй и четвертый!
Он засунул руку в карман и обнаружил, что осталось всего два камня.
— Как раз, — хмыкнул парень.
Проезжая мимо второго коридора, он как следует прицелился и кинул в него камнем. За броском ничего не последовало.
«Похоже, второй тоннель чистый!» — подумал журналист.
Чтобы в этом убедиться, он запустил последним камнем в четвертый ход. Но и здесь ничего не произошло.
— Как так?! — удивился Глеб. — Или я чего-то не понимаю, или…
Он не успел додумать, что же «или», как свастика сделала очередной круг и вновь приблизилась ко второму проходу. Неожиданно парень заметил, что тот сильно изменился. Он словно уменьшался на глазах. Журналист подошел к самому краю луча, на котором стоял, и стал наблюдать за происходящим. Он увидел, как потолок подземного хода постепенно опускается на пол, сжимая его. Глеб поежился, представляя, что мог случайно оказаться именно там. Теперь он с нетерпением ожидал появления последнего, четвертого тоннеля.
К его огромной радости, с четвертым входом ничего не случилось. Он оставался незыблемым и выглядел совершенно обычно. Парень вздохнул с облегчением и спрыгнул на землю, проезжая мимо кота. Тот уже успел поесть и теперь отдыхал на рюкзаке. Голова у журналиста закружилась, и он был вынужден прилечь прямо на пол, чтобы немного прийти в себя.
Когда сознание прояснилось, он сел и осветил фонарем стены пещеры. Как ни странно, но выглядели они монолитно, без каких-либо следов обрушений.
— Вот видишь, — обратился Глеб к Жорику, — если бы я случайно не встал на эту свастику, вряд ли бы мы вообще догадались, что здесь присутствуют какие-то ходы.
Он встал, взял кота и посадил его за пазуху, затем надел на плечи рюкзак и решительно двинулся к символу, распростершемуся на полу. Встав на луч, парень почувствовал, что его вновь понесло. Проделав два круга вдоль стен пещеры, журналист тщательно подготовился и прыгнул в четвертый тоннель.
Он немного не рассчитал и, неловко упав на колени, больно ушибся о камни. Однако, кроме этой боли, никаких других неприятностей не последовало. Пыль осела, и Глеб смог рассмотреть подземный ход, в котором он оказался.
Выглядел он совершенно необычно. Из его стен росли кристаллы различных цветов и оттенков, а пол украшали плиты разнообразных форм. Журналист поднялся на ноги и, взглянув вниз, заметил, что камни валяются только у входа в тоннель.
— Похоже, не один я сигал сюда со свастики, — усмехнулся он.
Парень сделал несколько шагов вглубь коридора, как вдруг вокруг него стало заметно светлее. Он огляделся по сторонам, но не увидел никаких источников света.
— Что за ерунда? — пробормотал Глеб и выключил фонарь.
Освещение продолжало становиться интенсивней. Теперь оно приобрело светло-оранжевый оттенок. В этот момент журналист вдруг четко осознал, что он и является источником света. Тотчас у него за пазухой завозился и зафыркал Жорик. Затем он издал какой-то протяжный вопль и вырвался из-под куртки Глеба наружу. В диком возбуждении кот начал носиться вокруг парня, прижимая уши к голове.
— Кажется, я перестарался немного с прыжками, — сам себе сказал журналист, чувствуя, как в его теле начинает разливаться жар. — Нужно срочно расслабиться, а то братан наружу вырвется!
Он тут же скинул с плеч рюкзак и прилег на пол, облокотившись на него.
— Все хорошо, — шептал парень, — со мной все отлично.
Но предательский жар продолжал усиливаться. Глеб закрыл глаза и начал задыхаться. Ему казалось, что он проваливается в жерло вулкана и горячая лава вливается в его легкие. В какой-то момент ему стало настолько плохо, что он потерял сознание. Оранжевое пламя взметнулось вокруг журналиста. Жорик издал жуткий вопль и кинулся к нему на грудь…
В полной темноте падали крупные оранжевые хлопья. Глеб ничего не видел, кроме них. Он не понимал, кто он и где он… Лишь огненный снегопад кружился вокруг него. Внезапно он ощутил чье-то присутствие рядом. Кто-то огромный и невидимый приближался к нему в темноте. На самом деле журналисту было совершенно безразлично, кто это. Он не испытывал никаких чувств и эмоций, словно превратившись в стороннего наблюдателя. Неожиданно из темноты возникло огромное уродливое существо. На лысом черепе зияли огромные пустые глазницы. Шерсть, клочками покрывающая тело, жутко воняла и вызывала дикое отвращение. Огромные клыки растягивали пасть в неестественной ухмылке. Существо поднялось на задние лапы и, балансируя, замерло над Глебом. В голове парня что-то прояснилось. Он более внимательно взглянул на монстра и подумал: «Это же Жорик!»
В эту самую секунду существо издало громоподобный рык и со всего маху ударило журналиста. Парень отключился…
Глеб очнулся в полной темноте. На ощупь он отыскал фонарь и включил его. То, что он увидел, повергло его в глубочайший шок! Неподалеку от него валялся полностью выгоревший рюкзак, а рядом с ним ничком лежал несчастный Жорик, не подающий признаков жизни. Шерсти на нем почти не было, а то, что осталось, скаталось черными комочками. Все вокруг — стены, пол и потолок пещеры — было покрыто толстым слоем копоти и сажи, как будто кто-то долго и упорно жег костры. Парень немедленно кинулся к коту и начал осматривать его, освещая фонариком. Видимых ран у него не было, но то, что он не шевелился и (как показалось Глебу) не дышал, произвело на журналиста удручающее впечатление.
— Как же так, Георгий Матвеевич? — испуганно произнес он. — Неужели огненный братан на тебя набросился? Зачем же ты полез?! Удирать надо было! Я бы сам как-нибудь справился.
Парень стал судорожно оглядываться, пытаясь найти хоть что-нибудь, с помощью чего можно было бы привести Жорика в чувство. Однако вокруг ничего не было. Неожиданно взгляд Глеба упал на рюкзак. Он помнил, что там должна была быть аптечка. И хотя тот полностью выгорел, журналист бросился к нему и принялся рыться в обгоревших остатках. К своему удивлению, он обнаружил, что в нескольких карманах сохранились его вещи. Тут оказались: паспорт, кошелек с небольшой суммой денег, нашатырный спирт, который он засунул туда по запарке после похода со Снегиревым, несколько пачек жидкого кошачьего корма и три ириски.
— Мда… негусто, — пробормотал журналист. — Но хорошо хоть это осталось. Интересно, может, дать коту понюхать нашатырь?!
Он засомневался, опасаясь, что может сжечь Жорику дыхательные пути. Но с другой стороны, кот все равно лежал словно мертвый, поэтому парень решился на риск. Он открутил крышку с бутылька и слегка втянул носом воздух. Резкий запах аммиака тут же ударил ему в голову.
— Пожалуй, Жорику этого будет многовато, — откашливаясь, сказал Глеб.