— Значит, обряд завершился? — дрожащим голосом переспросил он. — И я еще жив?! Значит, все получилось?! Или…?!
— Не парься, Глебка! — прервал его Александр. — Идем лучше домой. Поешь, отдохнешь. Все прошло, забудь!
Он наклонился, чтобы поднять с земли куртку и мешок, и в этот миг взгляд Глеба нечаянно упал на кольцо Соломона, поблескивающее на его пальце. На ободке четко виднелась надпись на чисто русском языке: «Ничего не проходит!» Неприятное чувство охватило журналиста. Но в этот момент Саня выпрямился, взял его под руку, и они со Снегиревым повели его прочь из пещеры.
На улице уже темнело. Прохладный вечерний воздух придал компаньонам сил, и они быстро добрались до дома деда Матвея. А там их ждала жаркая баня и накрытый стол. Все радостно поздравляли Глеба с благополучным освобождением от огненного мыслеобраза, но при этом почему-то старались не встречаться с ним взглядом. Сначала парень не придал этому значения. Он с наслаждением выкупался, восторгаясь тем, что ему не приходится просить для этого разрешения у «огненного братана». Он чувствовал температуру воды и ощущал ее вкус. За ужином он смаковал каждое блюдо. Обычные соленые огурцы и картошка вызвали у него такую бурю эмоций, что он чуть не расплакался, как младенец. Дед Матвей извлек из погреба большую бутылку красного вина и извиняющимся тоном заметил:
— К сожалению, ничего крепче не осталось.
Вино пошло на ура. Друзья распили бутылку за здоровье Глеба и за успешный исход ритуала. Журналист пил вместе с остальными, но какое-то смутное тревожное чувство терзало его душу. Он вновь бросил взгляд на кольцо Соломона, но теперь на нем не было никаких надписей.
После ужина Саня и дядя Коля отправились по домам, а дед Матвей принялся устраивать всех оставшихся на ночлег. Глеба и Снегирева он выпроводил в бывшую комнату своей жены, а сам занялся приготовлением постели для Никитотия.
Оказавшись один на один со своим бывшим однокурсником, журналист не выдержал и спросил:
— Жека, а вы от меня ничего не скрываете? Что-то физиономии у вас всех больно подозрительные.
— Что ты?! — как-то слишком поспешно воскликнул Снегирев и осекся.
— Так я и знал! — взволнованно выдохнул Глеб.
Он быстро подошел к двери, ведущей из комнаты, и запер ее на ключ. Затем приблизился к окну и плотно задернул шторы.
— Пытать будешь? — усмехнулся Женя.
— Зачем?! Сам расскажешь! А дверь я по привычке запер и окно зашторил тоже. Скоро полночь…
— И что?!
— А то, что если хоть капля монстра во мне осталась, то кошки его почувствуют и придут за ним… сюда. В пещере их магия деда Матвея сдерживала и энергия места силы. А здесь… Даже не знаю, что может случиться!
Снегирев побледнел, но все еще держал себя в руках.
— Дед Матвей говорил, что если после одиннадцати из комнаты не выходить и ни на что внимания не обращать, то все будет нормально, — сипловатым голосом произнес он.
— Да, но это правило отменяется, если рядом буду я! — со страшной улыбкой заметил журналист. — Впрочем, мы скоро все узнаем.
В этот момент на стене начали тикать часы, и раздалась тихая музыка. Лампочка под потолком заморгала и погасла.
— Что это? — заикаясь, спросил Женя.
— А ты никогда не досиживал до полуночи? — поинтересовался Глеб.
— Нет. Я после работы уставал очень и уже в одиннадцать спал мертвым сном.
— Завидую твоей нервной системе! А теперь давай-ка присядем и подождем.
Друзья примостились на кровати Снегирева. Вторая кровать стояла напротив, у окна. Внезапно на ней страшно заскрипела сетка, и по комнате прошел резкий порыв холодного ветра. Женя вздрогнул и вцепился в локоть друга.
— Что за хрень, Глебка? — тихо прошептал он.
— Прости, Жека, я сам точно не знаю всех этих процессов. За все это время я хорошо усвоил лишь одно: обычным людям лучше не соваться в потустороннее. Поэтому в твоих интересах мне все рассказать! Итак, что произошло со мной во время ритуала?
Снегирев молчал. Неожиданно снаружи раздался отчетливый колокольный звон. Между ударами колокола под окнами комнаты послышался звонкий детский смех.
— Откуда здесь ребенок? Ночью?! — удивился Женя. — Нужно пойти посмотреть!
— Нет там никакого ребенка. Сиди спокойно!
— Я так не могу. А вдруг он заблудился?
Парень решительно встал и направился к окну.
— Жека, сядь! — крикнул Глеб. — Не трогай шторы!
Как раз в этот момент Снегирев взялся за одну занавеску и отдернул ее в сторону… С улицы пробивался слабый свет луны. Вдруг что-то гигантское и черное шлепнулось со всего маху о стекло. Послышался яростный визг. Женя от страха выпустил ткань из рук и плюхнулся на пол. Журналист кинулся на помощь к своему другу. Он вдоль стены подобрался к окну и резко задернул шторы. После этого на ощупь нашел в темноте однокурсника и чуть ли не волоком оттащил его к дальней кровати.
— Ч-что это было? — запинаясь, спросил Снегирев. — Как будто гигантский зверь в окно кинулся.
— Да не зверь это! — почти спокойным тоном произнес Глеб. — Духи нас пугают, мы ж на кладбище! Потому и стекло в окне не разбилось. Но сидеть нужно тихо, не высовываясь. А то следом за духами придут кошки. А вот с теми лучше не связываться, тем более когда они голодные.
Не успел он договорить, как на кухне послышалась отчетливая возня. Журналист тихонько присел на край кровати и шепнул однокурснику, чтобы тот молчал. Шум усиливался. Затем послышались урчащие звуки и повизгивания. Внезапно все смолкло.
— Кажись, ушли, — одними губами произнес Женя.
В этот самый миг скрипнула ручка двери, ведущей в комнату. Кто-то пытался осторожно открыть дверь. Снегирев клацнул зубами и вцепился в руку Глеба. Тот лишь положил свою ладонь на ледяные пальцы друга и едва слышно сказал:
— Тс-с!
Дверь потрясли, но она не поддавалась. Кто-то слегка подтолкнул ее, а затем явно послышалось недовольное ворчание. И вдруг откуда-то раздался тихий свист, и голос деда Матвея мягко проговорил:
— Не сейчас, мои крошки! Пока еще не время! Идите ко мне, я вам кое-что вкусненькое припас.
Мягкие шаги удалились от двери, но еще долго на кухне слышались жуткие, чавкающие звуки. Когда все стихло, Глеб едва смог отцепить ледяные пальцы Снегирева от своей руки.
— Так-так… — медленно произнес он. — Получается, ритуал пошел не по тому сценарию. Значит, монстр остался во мне, и дед Матвей решил уничтожить его вместе со мной… Не так ли, Жека?
— Глеб, ты все неправильно понял! — горячо сказал Снегирев. — Ритуал был проведен правильно. Но в последний момент появился дух бывшей жены нашего колдуна и попытался увести мыслеобраза в Абсолют. Дед Матвей не дал этого сделать и отпустил твоего «квартиранта». А тот, гад, решил на всякий случай подстраховаться и оставил в тебе частицу огня. Он сказал, что это никак не помешает твоей жизни. Сделал он это лишь для того, чтобы ловцы из Абсолюта оставили его в покое.