И хорошо еще, если римляне увели от здешних берегов весь свой флот. Что, если они все-таки оставили пару кораблей, на всякий случай?
Узнать это наверняка невозможно. Даже у римлян стратегическая разведка поставлена так себе. А у прочих ее и вовсе… впрочем, ладно. С парой-тройкой римских кораблей их почти стопарусный флот как-нибудь управится.
Коршунов вздохнул, присел на бухту каната, поглядел на ту часть судна, которая сейчас была кормой. У рулевого весла стоял Книва. Парень на удивление быстро освоил методику управления, и боранский кормчий мирно дремал, прислонившись спиной к борту. Впрочем, никаких особых хитростей сейчас и не требовалось. При спокойном море да попутном ветре. Дремал не только боранский кормчий. Вся Коршуновская боевая команда бездельничала. Даже неугомонный Ахвизра дрых, устроившись в тени паруса. Коршунов тоже ощутил сонливость. Сейчас, по его прикидкам, конец октября. На черноморском побережье Кавказа – самое сладкое время. Алексей мельком глянул вперед…
И всю его сонливость как ветром сдуло.
Последние боранские кораблики, уже скрывающиеся за скалистым мысом, разворачивались! Причем два из них, уронив паруса, выгребали к берегу, прямо на камни, а третий, тоже встопорщившийся веслами, наоборот, направлялся в открытое море.
Что за черт?
В следующую минуту все стало ясно. Когда из-за мыса возник еще один корабль, намного крупнее боранских суденышек, и уверенно устремился к тому из «боранцев», который уходил в море.
Коршунов поспешно вытащил самострел с прилаженным монокуляром. Ах ты, мать твою…
Слаженно работая десятками весел, словно огромная многоножка, римский корабль (а это несомненно был римский корабль, даже боспорские были существенно меньше) настиг боранское судно. Удар… длинные весла заработали в обратном направлении – и «римлянин» устремился на новую жертву. На этот раз – с герульской командой.
В перекрестье монокуляра Алексей отчетливо видел два громадных «глаза», намалеванных на бортах «римлянина» по обе стороны от форштевня.
– Подъем! – заорал Коршунов. – Подъем! Ромляне!
А римский корабль тем временем успел протаранить еще одно судно. Алексей видел, как суетятся на его палубе воины в блестящих шлемах. Звонкий удар – словно лопнула огромная струна – от борта «римлянина» потянулась дымная трасса.
Коршунов быстро перевел монокуляр и увидел, как вспыхнул парус одного из «герулов».
Но это был еще не полный список сюрпризов. Когда очередной жертве удалось ускользнуть от тарана, над бортом римского корабля нависла гигантская «виселица» и – хряп! – уронила вниз заостренное грузило размером с лошадиную голову.
Алексей увидел, как несколько моряков поспешно накручивают ворот, вновь поднимая груз, а пораженный им кораблик быстро погружается в море.
– Трирема! – выдохнул Ахвизра, вставший рядом с Коршуновым. – Доннар! Ты был прав, Аласейа! Они ушли не все!
Сзади громко ругался по-борански кормчий. Требовал, чтобы все садились на весла. Мол, надо выгребать к берегу, иначе – пропали.
Кормчего никто не понимал, кроме Алексея. Да его никто и не слушал. Вся команда их корабля сгрудилась на носу, с каким-то жадным интересом наблюдая, как «римлянин» расправляется с беспомощными боранскими суденышками.
Флотилия рассыпалась в разные стороны. Большинство чесануло к берегу, хотя там не было ничего хорошего, кроме торчащих из воды камней.
Кажется, именно этого и добивался «римлянин» – чтобы враг выбросился на берег.
Ну уж нет!
Коршунов оттолкнул оказавшегося на пути воина и бросился к кормчему.
– А ну держи прямо, старый дурак! – заорал он по-русски.
Боран уставился на него, но на автомате продолжал выворачивать руль, и нос корабля уже смотрел на береговые скалы.
Алексей, не вступая в дискуссию, треснул борана по морде так, что того швырнуло на палубу.
– Книва! – заорал он. – К рулю! Живо на прежний курс! – И, сложив руки рупором: – Одохар! Только не к берегу!
Рикс услышал, энергично кивнул. Тоже не дурак. Понимает: если враг чего-то хочет, делай наоборот.
А большая часть готских кораблей уже забирала влево, к скалам.
– Держать прежний курс! – надрываясь, закричал Коршунов.
И тут же над морем прокатился куда более мощный рев Одохара:
– Гревтунги!!! Делай как я!!!
Готские суденышки продолжали двигаться навстречу триреме. А трирема, с не меньшей скоростью, приближалась к ним. При этом еще успевая очень ловко маневрировать и топить подворачивавшихся под удар «герулов». Маневрировала она с идеальной четкостью. Коршунов видел римского моряка у правого борта, державшего румпель. Тот тоже, конечно, даром времени не терял, но главной составляющей успешных маневров была четкая работа гребцов.
Не все герулы повели себя, как овцы, завидевшие волка. С некоторых начали стрелять по «римлянину». Один кораблик даже отважно попытался подойти борт к борту. Но сверху упало «грузило» – и на этом попытка взять трирему на абордаж закончилась.
Все это время Коршунов не отводил монокуляра от римской палубы. Гребцов он не видел – их скрывали борта. Зато тех, кто суетился на палубе, он видел отлично. Да, это были воины. Причем неплохо вооруженные.
Снова лопнула басовая струна, и дымящийся снаряд сорвался с палубы триремы. На этот раз – мимо. Огненная стрела с шипением ушла под воду. Весла по правому борту триремы дружно задрались вверх. В считанные секунды корабль развернулся на девяносто градусов – и протаранил еще одного «герула». Алексей обратил внимание на то, что сначала раздался треск, а уж потом торчащий над водой таран – бронзовая голова барана – вырезался в борт жертвы.
«Ага, – сообразил Коршунов. – Главный штырь – ниже ватерлинии. Ну естественно!»
Трирема «стряхнула» останки протаранненого судна, сделала новый поворот – прямо по головам оказавшихся в воде герулов. Алексей увидел, как воин в сверкающих доспехах с красным гребнем на шлеме хлопнул по плечу того, кто держал румпель, махнул рукой – и трирема взяла новый курс – четко на корабль Коршунова. Ошибиться было невозможно. Даже без помощи монокуляра.
Алексей оторвал глаз от монокуляра. Ну точно! Они вырвались вперед. Естественно. Ведь на других кораблях флотилии спустили паруса, а их полотнище «цвета снега и крови» по-прежнему вздувалось пузырем – Коршунов забыл дать команду.
А вот боран, которому Алексей дал по морде, наверняка бы не забыл.
«Цыц! – скомандовал Коршунов совести. – Не до тебя!»
Что же делать, черт возьми?
Страшная трирема увеличивалась прямо на глазах. Вся Коршуновская команда сгрудилась на носу – кто с копьем, кто с луком. Отважные парни. Книва старательно правил. Боран сидел на палубе и пялился на приближавшегося «римлянина». Он лучше всех представлял, что будет.