Устроившись на кушетке в гостиной и подвернув под себя полы синего халата, Энн уставилась на огонь.
Вошла Эдит с подносом, поставила его на столик рядом с кушеткой.
– Попозднее волосы вам расчешу, – обещала она.
Энн улыбнулась ей.
– Ты сегодня обращаешься со мной, как с маленькой!
С чего бы это?
Эдит усмехнулась.
– Да вы для меня завсегда маленькая девочка.
Энн взглянула на нее и сделала над собой некое усилие.
– Эдит! Я видела Сэру. Все хорошо.
– А я что говорила! Конечно, все хорошо. И было хорошо.
Суровое лицо верной служанки озарилось ласковой улыбкой.
Эдит постояла, глядя на Энн, и вышла из комнаты.
«Какой мир на душе! Какой покой!» – подумала Энн.
И в памяти ее всплыли слова, давным-давно запавшие ей в душу:
«Мир Божий, что превыше всякого ума…». [24]