— Слушай, у меня не кружится голова, меня не тошнит, я не терял сознание… — Он со свистом втянул воздух, когда Сэйри начала промывать рану на щеке.
Придя в себя, Бек расстегнул рубашку, но, начав ее снимать, он охнул.
— Дай я помогу, — Сэйри стащила рубашку медленно, осторожно. Она с ужасом смотрела на синяки, уже начавшие проступать в тех местах, куда попали кулаки и ботинки.
— Ох, Бек, тебе нужен рентген.
— Из-за этого? — Он со стоном попытался выпрямиться на кровати. — Это все ерунда.
— Прошу тебя, позволь мне вызвать «Скорую». Ты будешь в больнице через пятнадцать минут.
— Я усну через пятнадцать секунд, если ты перестанешь причитать и уйдешь отсюда. Но для начала не могу ли я получить немного вот этих таблеток?
Сэйри открыла упаковку и высыпала на ладонь три таблетки. Ей пришлось поддерживать ему голову, пока Бек запивал таблетки.
Бек осторожно опустил голову на подушку и закрыл глаза.
— Перед тем как уйдешь, отключи телефон, пожалуйста.
— Ладно.
— Насыпь Фрито в миску сухого корма и проследи, чтобы у него была вода. Да, и выпусти его сделать свои дела.
— Ни о чем не беспокойся.
— Ворота…
— Я помню.
Сэйри закрыла ставни, чтобы свет не мешал Беку, включила вентилятор. Она дождалась, пока Бек уснул. Направляясь к двери, Сэйри знаком велела Фрито следовать за ней. Но Лабрадор улегся на пол у кровати, положил голову на лапы и посмотрел на нее огромными печальными глазами.
Сэйри на цыпочках вышла.
В середине дня Бек очнулся от беспокойного сна и увидел Сэйри у своей постели.
— Сэйри?
— Ты стонал. Думаю, кончилось действие болеутоляющего.
Бек посмотрел на будильник на тумбочке.
— Почему ты все еще здесь?
— Прими еще три таблетки. — Она сунула лекарство Беку в рот и дала запить водой.
Мерчент проглотил таблетки и спросил:
— Как насчет репортеров?
— Около часа дня к воротам подъехал телевизионный фургон, судя по номерам, из Нового Орлеана, из него вышли двое мужчин. Они покрутились у дома, потом сели в машину и уехали.
Бек прикрыл глаза.
— В двенадцатичасовых новостях вскользь упомянули о беспорядках и пообещали подробный рассказ в вечернем выпуске. Было заявление Нильсона. Чарльз Нильсон сожалеет о вспышке насилия, утверждает, что на тебя набросились не его люди, а рабочие Хойла.
— Он прав. Я их узнал.
— Несколько раз звонил твой сотовый. Я не проверяла сообщения, посмотрела лишь на номера звонивших. От Нильсона тебе звонили дважды.
— Перезвони ему. Узнай, что ему нужно. Если ты, конечно, не против.
— Вовсе нет. Я знала, что Хафф будет о тебе беспокоиться, и ему я позвонила сама. Я сказала, что с тобой все в порядке, что ты отдыхаешь дома и что, если кто-то, включая и его самого, появится возле твоего дома, я пристрелю любого.
Бек улыбнулся.
— Думаю, ты так и сделаешь. От Криса что слышно?
— Я потом расскажу тебе о нем. Крис тебе не друг, Бек. Он открыл глаза.
Сэйри медленно покачала головой и тихо повторила:
— Он не друг.
Бек не отводил от нее глаз, потом его веки опустились, и сон одолел его.
В тот же вечер Сэйри вновь позвонила Хаффу. Он прорычал в трубку «алло», и она сказала:
— Это Сэйри. Я все видела в шестичасовых новостях. Она слышала, как отец дышит, и представляла, как Хафф вцепился в трубку, костяшки пальцев побелели. Он наверняка курил сигарету, а глаза сверкали от ярости.
— Ты позвонила, чтобы позлорадствовать?
— Я позвонила из-за Бека. Когда он проснется, ему захочется узнать, как ты отреагировал.
Сэйри и сама сначала не поверила тому, что сказал диктор, за его словами последовал репортаж. Управление по технике безопасности прислало своих людей к Хойлу и закрыло завод.
— Печально, когда у человека могут отнять его бизнес, и сделает это кучка бюрократов, зарабатывающих бумагомаранием и за всю жизнь не проливших ни капли пота, — сурово заявил Хафф. — Это твоих рук дело?
— Нет, твоих. Ты сам на это напросился, Хафф. Тебя неоднократно предупреждали. Если бы ты выполнил требования…
— Если бы я поджал хвост, ты хочешь сказать? Спорить с ним было бессмысленно. Хойл никогда бы не признал своих ошибок. «Хойл Энтерпрайсиз» не сможет снова приступить к работе до тех пор, пока не будет проведена тщательная проверка каждого цеха.
Управление требовало не только досконального выполнения всех рекомендаций, но и уплаты серьезных штрафов за допущенные нарушения. Сумма могла оказаться внушительной.
— Что ты собираешься делать? — спросила Сэйри.
— Я собираюсь раздавить этих ублюдков, как навозных мух. Они не в своем уме, если верят, что я позволю им переделать мой завод.
— Когда Бек проснется, что мне ему сказать?
Хафф передал для Мерчента сообщение, потом спросил зло:
— Радуешься, да? Добилась, отомстила!
— Это не моя месть, Хафф.
— Ты выступила против родного отца. Если это не месть, то как ты это назовешь?
— Я никогда бы не назвала тебя отцом.
Сэйри повесила трубку, прежде чем Хафф успел ответить.
— Алло?
Крис улыбнулся.
— Что ж, ты хотя бы со мной разговариваешь, — сказал он Лайле Робсон.
— Привет, Крис.
Она говорила с ним ледяным тоном, точно как в тот день неудавшегося романтического пикника.
— Соскучилась?
Она слишком долго молчала, чтобы ответом стало «нет». Крис негромко рассмеялся.
— Я так и думал. Что, батарейки к вибратору сели? Почему бы мне не заглянуть к тебе и не дать ему отдохнуть?
— Я не желаю тебя видеть до тех пор, пока не прояснится это дело с твоим братом. Понятно? Я не хочу в это вмешиваться. Я говорю серьезно, Крис. Если ты скажешь моему дяде Реду, что в то воскресенье я была с тобой…
— …Джорджа уволят.
Он слышал, как Лайла судорожно втянула воздух.
— Что?
— Инспектора из Управления по безопасности ищут виновного. Директор по технике безопасности вполне подойдет, ты не согласна? Если бы Джордж как следует выполнял свою работу, он бы знал, что конвейер нуждается в ремонте. Он бы остановил его и не включал до тех пор, пока квалифицированный ремонтник все не исправит. Билли Полик не потерял бы руку, агитаторы Нильсона не пикетировали бы у ворот нашего завода, и мы бы до сих пор работали, а не простаивали.