– С чего вы взяли?! – в душе очень испугалась я.
– Полетел за вами, вопреки здравому смыслу. Посчитал, что нрены могут опоздать или не найти вас вовремя. И ради возможности прорваться сквозь кордон, я деталей не знаю, но они устроили на поверхности планеты настоящую панику, взорвав все имеющиеся у них цистерны с готовым топливом. Пока космические крейсеры гильдии отвлеклись на взрыв, разбираясь в причинах происходящего, транспорт и сумел проскочить кордон и почти сразу в прыжок ушел. Вроде бы ни один выстрел их в итоге не задел. Зато владелец этой шахты теперь банкрот. Говорят, и так долгов было немало, а тут лишился всякой прибыли на будущий год как минимум.
Грудь сдавило тревожным волнением. Я знала, что Рид должен оплату еще за прошлый год всем стархам из своей группы, плюс запасы на будущий год тоже надо на что-то закупать, а еще же и Зул из-за нас в сверхтраты влез... Эх, мне бы на Иволон сейчас. С моей помощью, остужая оборудование, можно было бы снова сработать в авральном режиме и максимально быстро выработать необходимый объём ценного топлива, чтобы заполнить наш транспорт и, выгодно сбыв его, обеспечить себя доходом. Страшно подумать, сколько же я неприятностей мужу причинила своей неразумной поспешностью. Может, и правда лучше ему без такой жены?..
Но тут же все упаднические мысли постаралась прогнать, буду в него верить. И в нас тоже!
Алагарн наше совместное с его сыном появление за трапезой отметил благожелательным взглядом. Понимая, что он рассчитывает на то, что я освоюсь в обществе его сына и потом с наибольшей долей вероятности выберу его в супруги, мстительно усмехнулась про себя. Чтобы они там себе ни воображали, другого мужа себе искать не буду.
С этим внутренним настроем и прожила оставшееся время полета.
* * *
Обдумывая сложившуюся ситуацию и стремясь найти в ней плюсы, полагала, что хотя бы
Ваэл увижу. Как-никак эта планета была родиной моего отца. О нем, кстати, я тоже очень хотела узнать по возможности больше – было интересно, как столь «ценный» проводник оказался на пиратском звездолете и полжизни провел изолированно от своей расы. Но, вопреки всем надеждам, окружавшие меня стархи всячески данной темы избегали, отвечая уклончиво или и вовсе игнорируя мое любопытство. Это настораживало...
Но что совершенно сразило меня, так это отказ в желании познакомиться с планетой. По прибытии на один из основных оплотов стархской цивилизации меня целенаправленно и с максимальной осторожностью доставили в то самое «безопасное место». Тюрьма была бы более привлекательна! Нет, в плане бытового комфорта все было в порядке. Но сам смысл сооружения, напоминавшего какой-то подземный закрытый и жутко охраняемый бункер, меня доконал. И в этом месте им видится мое дальнейшее пожизненное пребывание?! Да шахта на Иволоне в сотни раз привлекательнее...
Осознав весь драматизм ситуации, я рухнула на кровать в отведенном мне трехкомнатном помещении и в отчаянии разрыдалась.
В дверь стучали, кажется, меня звал Пирос, наверное, опять накормить намеревался. Но мне сейчас кусок в горло не полез бы. Безопасное место совершенно поразило меня аурой мрачного одиночества, какого-то холода и отчужденности. Шахта на Иволоне представляла собой пусть тоже подземный и укрытый от всего, но дом, наполненный жизнью, внутренним теплом и счастьем. Здесь же я чувствовала себя... в могиле.
Принюхавшись, поняла, что здесь давно никто не обитал, а предыдущим жильцом был... мой отец. Так странно было внезапно осознать это, узнать его аромат, словно ощутить спустя столько времени после расставания навечно. Он жил в этом склепе. Кажется, я начинала понимать, почему он предпочел существование на пиратском звездолете этому месту. И его внутреннее наполнение: мебель, покрывала, украшения – не имело никакого значения, я даже не вглядывалась в него. Все затмевало подавляющее чувство безжизненного холода и пустоты. Тут что-то словно экранировало меня, отрезая от ставшего уже привычным ощущения энергетического контура Вселенной. Было такое чувство, словно из меня вынули душу, оставив взамен ледяную ноющую пустоту. Это место убивало, лишало жизненной силы. И тут я должна жить, растить своего ребенка? Меня вновь передернуло.
Непроизвольно коснувшись спрятанного под одеждой ошейника, я подумала о муже. Он стал единственным, кто подарил мне жизнь – настоящую, полнокровную и счастливую. И самое главное – возможность прожить ее так, как захочу.
А еще в эти мгновения я окончательно простила отца. Вот именно сейчас, осознав окончательно, от чего он меня уберегал, чего не желал мне... что действительно любил, сильно, дорожил мной. И снова вспыхнула злость, протест, долго копившееся несогласие... несогласие с подчинением, нежелание быть покорной! Это долго зрело во мне, но сейчас я не просто понимала, я чувствовала... ощущала этот сгусток гнева скрученной тугой спиралью внутри себя. С невероятным разрушительным потенциалом. И поняла: я не позволю больше управлять собой. Чем бы ни наделила меня отцовская кровь, она дала мне и право прожить свою жизнь так, как хочу я. Так, как могли проживать ее мои древние предки, так, как они чувствовали ее...
Я не буду ждать спасения от мужа, я не буду зависеть от кого-то, не пойду на поводу чужих интересов! Наконец-то я поняла, что должна поступать только сообразно собственному видению и ощущениям, так как мне одной дано было видеть и понимать больше остальных...
– Витара, – осторожное прикосновение к плечу сопровождалось тихим призывом. Опомнившись, приподнялась с постели и оглянулась. Рядом с кроватью, по-старушечьи сгорбившись, стояла очень пожилая стархиня. Я не столько видела это в ее облике, сколько чувствовала ее уже пресытившуюся всеми возможными эмоциями и чувствами жизненную силу. Кем она была?
– Кто вы? – растерянно уточнила я.
– Грина. Я вырастила твоего отца. Все ждала, что дождусь его дочь... он всегда мечтал о девочке, совсем маленьким потерял сестру, – тяжело присев на кровать, принялась пояснять мне женщина. – Ждала и одновременно надеялась, что не дождусь. Не увижу тебя... здесь. Он так не хотел, чтобы его дети жили в клетке.
– Я не буду тут жить, – спокойно, с ощущением глубокой внутренней убежденности возразила я ей и сразу переспросила: – А родители, семья моего отца? Кроме сестры был еще кто-нибудь? Есть у меня другие родственники?
– Они погибли тогда же. Отец Лаоша был проводником, его существование всегда держали в тайне. Но потом он отказался поддержать один влиятельный клан, и это предрешило его конец. Из всей семьи спасся только маленький Лаош, его поселили тут, стремясь сохранить последнюю надежду.
Значит, опыт прошлых потерь не научил стархов, по крайней мере, нашлись те, кто предпочел уничтожение древней мощи угрозе своим нынешним интересам. Но у меня был большой жизненный опыт и собственные уроки, вынесенные не без потерь. Возможно, мне единственной из всех моих последние предков, взращенных в несколько «стерильных» условиях, удалось самой пройти своей дорогой в жизни, испытать и горе, и счастье. Отец научил меня многому. Меня! И я решила, что буду дальше сама отвечать за собственную судьбу и найду свое предназначение. Пойду дорогой левиоров. А смысл моей жизни явно не в том, чтобы просто обеспечить стархов потомками с кровью древних. Пора было вернуть древней касте полноценную жизнь!