– Вита, просыпайся. Мы к Иволону подлетаем, – прозвучал его голос совсем рядом, и я почувствовала, как губы мужа коснулись моего видневшегося из-под одеяла плеча.
– Ммм, – сонно протянула я, переворачиваясь на спину и с трудом разлепляя глаза, – это хорошо, но спать так хочется...
– Дома отоспишься. А сейчас подлетим, Зул транспортировщик в наш топливный ангар посадит и пойдем, – разъяснил муж ближайшие планы. – Гриф наверняка готов нас накормить вкусной похлебкой.
От одной мысли о Грифе и его супе во рту появилась слюна, а в голове замелькали различные обонятельные образы – один «красочнее» другого. И тут... снова возникло необъяснимое ощущение – словно что-то чуждое и пугающее коснулось моего сознания, вызвав одновременно недоумение и любопытство. Вздрогнув, замерла, стремясь не отпустить это ощущение.
– Что с тобой? – озабоченный тон сразу склонившегося ко мне Рида отозвался теплом в душе.
И тут же ощущение этого чуждого прикосновения опять посетило меня, тоже проявив... интерес! Словно тоже почувствовав отголосок этого тепла и... заинтересовавшись им. Что это?!
– Не знаю, странное предчувствие чего-то или кого-то... не могу понять, что это, – тихо прошептала в ответ и продолжила сосредоточенно «вслушиваться» в свои ощущения, одновременно принимаясь сканировать окружающий энергетический фон. Команда корабля, снаружи колоссальные всплески энергии, излучаемой Иволоном, вокруг множество импульсов и потоков космоса, крошечные язычки жизней обитателей планеты... даже наших оленей я засекла. Все нормально, но... и тут снова – где-то на задворках восприятия шевельнулось чужеродное прохладное внимание. И... до меня дошло!
– Р-рид, – потрясенно пробормотала я, резко сев в кровати. На Иволоне есть жизнь! Своя! Изначальная! Разумная! Я ее чувствую... Вот что обнаружила тут гильдия.
Сосредоточившись на собственных записях, подводила итоги трех прошедших месяцев. Строгая отчетность по всему хозяйству нашей шахты была в моем ведении, без всего объема данных мы уже давно не могли бы разобраться с текущими делами, поэтому приходилось скрупулезно фиксировать все хозяйственные и торговые обороты, чтобы потом детально проанализировать состояние дел.
Сейчас, спустя семнадцать лет после моего появления на ледяной планете, Иволон совершенно преобразился. Теперь это была полностью обжитая самостоятельная планета с развитой инфраструктурой как на поверхности, так и под ней. Стархи, поддерживаемые Верховным Комусом, за десятилетие смогли осуществить тут множество самых смелых технологических проектов. Теперь планета стала доступной для проживания любых рас – имелись наземные туристические комплексы очень популярные в ближайших галактиках. Как ни удивительно, предпосылкой развития туризма на Иволоне стали обнаруженные мною истинно местные живые организмы. Теса Зула с командой других кренов уже столько лет занимается изучением их характеристик, но однозначно сказать о них не может. А вот мне повезло больше. Не знаю, что там на счет морфологи, физиологии и прочих критериев живого, но энергетически существа, названные со временем дренами, воспринимались мною гораздо понятнее. Собственно, это был какой-то аналог энергетической формы жизни.
Мне они виделись гигантскими неподвижными нематериальными «сосульками», изредка вкрапленными в поверхность планеты. Очень древними, невероятно мощными и... лечебными. Да, именно особые выбросы энергии, никогда ранее не встречавшиеся мне, заинтересовали нас в этих организмах. Каким-то образом их обнаружила и гильдия. Что они намеревались делать с ними, не известно, но стархи нашли прекрасный способ использования новых жизненных форм. В местах их скопления, указанных мною, строились лечебные комплексы. А сам процесс врачевания неизвестным облучением (кстати, эту энергию не улавливали даже стархи! только я) получил название криодронии. Возможности криодронии поражали – пока не было выявлено ни одного случая, чтобы использование данной методики не привело к излечению. Любого заболевания, независимо от расы и степени развития болезни у пациента! Настолько сильным регенерирующим посылом обладали импульсы этой чудодейственной энергии. Противопоказаний и побочных эффектов так же не было выявлено. Изначально я опасалась, что подобное вмешательство может навредить этим живым формам. Ведь дроны были малочисленны – всего на Иволоне я смогла распознать двенадцать представителей чуждой жизни. Так же, наблюдая за ними, я выяснила, что дроны очень медленно формируются. По моим ощущениям, для «взращивания» такой энергетической «сосульки» должно пройти не одно тысячелетие. К моему облегчению, потребление этого лечебного излучения его носителям вреда не наносило. Они вообще не воспринимали нас чем-то схожим и достойным контакта, только в отношении меня проявляя относительный интерес и признавая сродство.
Так и получилось, что лечебный туризм на Иволоне, приобретя необычайную популярность на прочих планетах, стал востребованнее добычи гелия-3. Его, конечно, еще добывали, но в очень незначительных количествах и для каких-то собственных нужд иволонцев. С обретением мною силы полноценного проводника необходимость в топливном гелии у стархов отпала, а потребности прочих цивилизаций были им безразличны. Но вот мне приходилось ежегодно уделять неделю на подпитку гигантских цистерн-накопителей сияющей энергией. Для этих целей я оттягивала из вакуума вселенной свободные потоки, излучаемые космическими телами. Каждый раз уставала я неимоверно, но и здесь криодрония позволяла быстро восстановиться. А в последние годы мне стал помогать сын.
Именно эти накопительные резервуары шли на нужды стархской цивилизации, используясь и в производстве, и для заправки кораблей.
Но стархи не были бы стархами, если бы полагались только на меня. Принцип самообеспечения, после выставленного гильдией' кордона, был положен в основу стратегии выживания на планете. И сейчас мы пришли к тому, что каждый отдельный собственник, каждый владелец дома на Иволоне (не важно, подземной шахты или наземного закрытого комплекса!) полностью мог обеспечить себя необходимым. Не было поселения без собственных теплиц и животного комплекса. Во многих шахтах после прекращения добычи топливного гелия были открыты различные производства, обеспечивающие жителей планеты необходимым минимумом. И, конечно, между Иволоном, Ваэлом и Тильзаном шел постоянный товарообмен, осуществлялась взаимопомощь, и в приоритете всегда находились интересы своей цивилизации.
Они так же продолжали сами обеспечивать себя натуральной пищей, носить изготовленную вручную одежду и не заморачивались изобретением того, что можно было получить в природном виде.
Спустя пару лет после моего возвращения на Иволон, сюда была перенесена и столица стархской цивилизации. Верховный Комус решил, что если проводник не желает «осесть» ближе к ним, придется самим в большинстве своем переселиться.
Наша с Ридом шахта была одной из самых доходных. Семья Тшехар вела дела в нескольких направлениях, получая приличный доход. Так, у меня была известная на всю галактику семеноводческая станция, где проходили акклиматизацию многие растительные виды и выводились новые сорта. Рид являлся единственным, зацепив за собой юридически это право, заводчиком иволонского оленя. Именно у него покупали животинку «на племя». А разведение оленей, с учетом любви стархов к мясу, стало едва ли не планетарной традицией. Была у нас и собственная криодронная лечебница, находящаяся на поверхности шахты. К нашей удаче, именно там я обнаружила первых двух дронов.