— Тебе удалось что-то узнать? — понизив голос, осведомилась она. — Кто поджег здание?
По ее голосу я понял: миссис Линкольн здесь совершенно ни при чем.
— У меня вообще-то проблемы. Ты мне поможешь?
Мэриан, сделай так, чтобы все было как раньше. Верни меня в прежние времена, когда я постоянно застревал с ребятами в «Стой-стяни» и читал журналы об автомобилях.
— Разумеется!
Конечно, она имела в виду: «Все, кроме того, что запрещено».
— Давай встретимся в Равенвуде? Мне нужно поговорить с тобой и с Мэконом.
Воцарилась тишина.
— О чем? — спросила Мэриан.
И опять возникла пауза.
— Итан Уот, я нахожусь в крайне сложной ситуации. Если высшие хранители догадаются, что я опять нарушила правила…
— Ты просто навестишь друга. Это ведь можно?
Или нельзя?
— Дело касается не только библиотеки. Я насчет восемнадцатой луны…
Мэриан! У меня нет никого, кроме тебя и Эммы, сейчас пребывающей во тьме. С мамой я уже не смогу поговорить.
Я надеялся, что она согласится. Люблю Мэриан за то, что она читает мои мысли.
— Скоро буду, — произнесла она и повесила трубку.
Захлопнув крышку мобильника, я положил его на ступеньку. В данный момент мобильная связь мне не понадобится. Я посмотрел на ночное небо, где начали загораться звезды.
«Эль?»
После долгого молчания я почувствовал, как Лена присоединилась к моему сознанию.
«Привет, Итан».
«Пора нам самим разобраться. Времени очень мало. Найди дядю. Я позвонил Мэриан, сейчас заеду за Линком».
«А Эмма?»
«Ей и без меня тяжело. Позовешь бабушку?»
«Ее нет дома. Приглашу тетю Дель. И Ридли».
Ридли нам вряд будет полезна, но раз на совете будет Линк, то она спятит, если ее не позовут.
«Не переживай, вдруг нам повезет. Может, Рид занята. Тыкает иголками в куколок, изображающих школьную команду поддержки».
Лена рассмеялась, но мне было не до шуток. Кроме того, я сразу вспомнил ядовитый запах в комнате Эммы. Сидя в одиночестве на крыльце, я почувствовал, как Лена коснулась губами моей щеки.
«Жди меня».
Там наверняка будет еще один человек, но мы с Леной не решились произносить ее имя даже на кельтинге.
Грейс и Мерси увлеченно смотрели «Свою игру». Эмма сидела возле них и притворялась, что гадает над каждым вопросом. А Сестры делали вид, что все знают, поэтому у меня появились неплохие шансы потихоньку улизнуть из дома.
— Кто спит три года? Ага, кончашима, Грейс! Я тебе не скажу!
Кончашима — ругательство, которое бабушка Мерси придумала специально для тех случаев, когда хотела вывести сестер из себя. Она наотрез отказывалась объяснять, что оно означает. Если честно, я предполагаю, что она и не понимала этой абракадабры.
— Сама ты кончашима, Мерси! — фыркнула Грейс. — Я и без тебя отвечу! «Чем занимались все мужья Мерси, вместо того чтобы зарабатывать на жизнь? Спали!»
— Неужели, Грейс Энн? А я думала, они спрашивают, сколько времени ты клевала носом в церкви на пасхальной проповеди, спрятавшись за моей великолепной шляпкой с центифолиями!
— Там было «три года», а не «три часа»! Если бы его преподобие не наслаждался звуками собственного голоса, может, мы что-нибудь и услышали бы! И вообще, я сидела за Дот Джессап, которая нацепила огромный головной убор в цветах да перьях. Мне все равно ничего не было видно!
— Улитки, — прервала их Эмма, снимая передник.
Сестры недоуменно воззрились на нее.
— Сколько времени спит улитка? Три года. А сколько еще мне вас ждать к ужину, девочки? И куда, кстати, ты собрался, Итан Уот?
Я замер в дверях. Эмму не проведешь.
Некоторые вещи не меняются. Эмма не выпустит меня из дома одного, да еще и поздно вечером, после визита Абрахама, пожара и прочих катаклизмов. Она поманила меня за собой, на кухню, как будто я сильно напроказил, и мне предстоит расплата.
— Я-то понимаю, что ты задумал.
Она огляделась вокруг в поисках Одноглазого Ужаса, но я оказался быстрее и спрятал устрашающую ложку в задний карман джинсов. Карандашей под рукой у нее тоже не было. Похоже, что Эмма безоружна. Настала моя очередь.
— Эмма, я обещал Лене поужинать с ее родственниками!
Я бы с радостью выложил ей правду, но пока не выясню, зачем она ходила к бокору в Новый Орлеан, лучше мне молчать.
— Сегодня?! — подбоченясь, выдала она свой главный аргумент. — Когда я готовлю на ужин фаршированную свинину?! Золото Каролины, трехкратный обладатель голубой ленточки?! Ты меня не обманешь! — фыркнула Эмма, качая головой. — Ты променял мою фаршированную свинину на чародейский павлиний паштет на золотой тарелке?
Эмма была невысокого мнения о кулинарных способностях Кухни, и, если честно, я разделял ее убеждения.
— Я забыл тебя предупредить!
Между прочим, я не соврал. Память у меня отшибло, хотя с утра Эмма говорила о том, что ждет нас на ужин. Эмма скрестила руки на груди. Ее можно понять, ведь раньше такое блюдо казалось бы мне просто раем на земле.
— Л-и-ц-е-м-е-р-и-е. Девять букв по горизонтали. Ты что-то замышляешь, Итан Уот, и родственники Лены здесь ни при чем.
Эмма тоже что-то скрывала. Но я никак не мог придумать, как это назвать, поэтому выпалил:
— Эмма, я тебя очень люблю, — и я обнял ее.
Она мгновенно растаяла и сменила гнев на милость.
— Ох, Итан Уот! То, что ты говоришь, так же далеко от истины, как мама Уэсли от бутылки виски, — ответила она напоследок.
Эмма может сколько угодно стоять на пышущей жаром кухне и незаслуженно (или наоборот) распекать меня — все равно будет по-моему.
— Не волнуйся за меня. Я всегда возвращаюсь домой!
— Мягко стелешь, Итан! — упорствовала она, но быстро смягчилась и погладила меня по голове.
— Я в одиннадцать прилечу сюда! — заявил я, хватая со стола ключи от машины и чмокая Эмму в щеку.
— В десять, и ни минутой позже! А то завтра заставлю тебя купать Харлона Джеймса. А лучше — всех четверых!
Я ретировался из кухни, не расставаясь с Одноглазым Ужасом.
— Ого, приятель! — пораженно воскликнул Линк, высовываясь из окна «Вольво», и машина тут же накренилась. — Извини!
— Сядь на место.
— Видишь черные ямы? — спросил Линк, плюхнувшись обратно на сиденье. — По дороге до Равенвуда прямо напалмом прошлись или огнеметом, а потом следы резко обрываются…