Восемь ступенек.
Преодолев их, я выбрался к деревянному люку с железным кольцом. После двух-трех попыток я открыл его, и туннель зашило солнечными лучами. Я вылез наружу. Теперь я стоял посреди кукурузного поля, возле узкой тропинки. Трава шелестела на ветру. Поле отливало золотистым. Небо было того самого цвета, который я назвал «гэтлинский голубой» — полупрозрачная и безоблачная синева.
«Ты здесь?»
Ответа не последовало, и вдруг я догадался, где нахожусь. Я бы узнал это место из тысячи, ведь я столько раз видел его на фотографиях. Я — на плантации моего предка Эллиса Уота! Того, который погиб здесь во время Гражданской войны! Вдалеке виднелся мой дом, точнее, поместье Уотов.
Я не мог сказать, изменилось ли в нем что-то, за исключением распахнутых голубых ставень. По крайней мере, я точно не потеряюсь! Именно сюда вела подпольная железная дорога, и тут беглые рабы, наконец-то, обретали свободу.
Но зачем портал перенес меня в прошлое?
«Лилум? Где ты?»
У обочины валялась половина ржавого велосипеда. В общем, эта штука выглядела так, словно велик распилили и через раму продели шланг. Наверное, так раньше поливали поле. Около колеса стояла пара грязных резиновых сапог.
«И что дальше?»
Я опять бросил взгляд на железную конструкцию, и вдруг я понял, что от меня требуется. Меня охватила отвратительная беспомощность. Я не смогу полить гигантское поле. В одиночку я не справлюсь.
Солнце палило все нещаднее, листья высыхали на глазах, еще немного, и все будет сожжено дотла. Раздался знакомый стрекот — приближалась саранча.
«Зачем ты мне это показываешь?»
Я уселся на пыльную дорогу и уставился в бескрайнее небо. Мимо меня с жужжанием пролетела здоровенная пчела и села на цветок. Я потрогал сухую почву — она была теплой и мягкой — и зарылся пальцами в песок. Ладно, хотя бы попытаюсь…
Натянув на ноги раскалившиеся сапоги, я поднял ржавое колесо. Держась за ручки, я принялся толкать его перед собой, поливая ряды кукурузы. Колесо вращалось с оглушительным скрипом, от духоты вскоре закололо затылок, но я упорно продолжал трудиться, пробираясь через ямы и рытвины.
Внезапно раздался грохот, как будто впервые за сто лет отворилась тяжелая каменная дверь или отвалилась скала, загораживавшая вход в пещеру. Меня озарила догадка: это же вода!
Она медленно поднималась из недр, куда уходил шланг.
Из последних сил я подналег на колесо, и по земле заструились едва заметные струйки. Влага заполняла пересохшие канавы, превращаясь в ручьи. Они постепенно соединялись между собой. Еще миг, и они превратились в реку…
Я бросился бежать, глядя, как спицы вращаются все быстрее, пока они не слились в блестящий круг. Шланг, как змеиная кожа, лопнул. Вода затопила собой все, от пыли не осталось и следа. Я почувствовал себя так, словно я впервые поехал на велосипеде или почти взлетел. Я, наконец, сделал то, для чего появился на свет!
И я застыл на месте.
Колесо судьбы!
Оно было у меня прямо под носом — ржавое, погнутое и древнее, как мир. Оно находилось у меня в руках, я нашел его на земле, когда-то принадлежавшей моей семье!
И я подумал о Джоне, лежащем на полу у меня в комнате. О словах Лилум: «Жертвоприношение должен совершить только тот, кому уготовано суровое испытание!»
Значит, оно уготовано мне. Я — Единый, кто стал двумя.
Жара спала, а огромная пчела поднималась в небо. Я смотрел на нее, пока не потерял из виду.
Вдруг послышались раскаты грома, сверкнула молния, и хлынул дождь!
Воздух гудел от магии — точно так же, как у Великого Барьера, только в сотни раз громче, у меня даже в ушах зазвенело.
— Лилум! — крикнул я своим жалким смертным голосом, который казался писком по сравнению с окружающими меня звуками. — Я знаю, что ты здесь!
— Да, — ответила она.
Настоящая Лилум была невидима и являлась безымянной, бесформенной силой, которая пронизывала все вокруг. Собравшись с духом, я воскликнул:
— Я готов!
— Слушаю тебя.
— Я понял, что должен сделать.
— А кто же ты? — повис в воздухе очередной вопрос.
Гроза прекратилась. Я подставил лицо солнечным лучам и произнес слова, которые не давали мне покоя с тех самых пор, как в самых темных уголках сознания зародилась тень подозрения:
— Я — Единый, кто стал двумя, — заорал я. — Одна часть моей души находится в мире смертных, а другая — в Иномирье!
Признавшись в этом, я сразу же почувствовал громадное облегчение. Теперь мне уже не нужно держать на своих плечах необъятный небосвод, — подумал я.
— Верно, — бесстрастно промолвила она. — Ты должен заплатить цену, и тогда появится новый порядок.
— Да.
— Но должен быть тверд в своем решении. Солнцестояние близко.
Я молча вдыхал прохладный воздух. Ко мне вернулось прежнее ощущение покоя.
— Если я выполню его, то все вернется на свои места. Лена будет в порядке. Верховный совет хранителей перестанет мучить Мэриан и Лив. В Гэтлине больше не будет засух и землетрясений.
Теперь я ставил собственные условия. Лилум долго молчала, а затем произнесла:
— Нет ничего определенного, но… появится новый порядок.
«Если я умру, то хотя бы ради кого-то», — пронеслось у меня в голове, и я добавил:
— Вот кое-что еще. Пусть Эмме не придется отдавать бокору то, что она пообещала ему!
— Она добровольно заключила сделку. Здесь я ничего не изменю.
— Мне все равно! — крикнул я, прекрасно понимая, что это бесполезно.
— У любого действия есть последствия.
Да, тут не поспоришь. Меня ждет реальное суровое испытание.
Я закрыл глаза, вспоминая Лену, Эмму и Линка. Мэриан и папу. Маму. Всех, кого я любил.
Хотя принимать решение было куда легче, чем мне показалось поначалу. Поэтому я сделал шаг вперед и заявил:
— Обещай мне.
— Я даю тебе клятву. Обет.
— Скажи вслух.
— Да, я обещаю, — прогремела Лилум и произнесла какое-то слово на незнакомом языке.
Странные звуки походили на раскаты грома, но я понял скрытую в них истину.
— Я согласен.
Через мгновение я вновь перенесся в гостиную Лилиан Инглиш. Учительница была в глубоком обмороке. Из телефонной трубки на полу доносился взволнованный голос моего отца:
— Алло? Алло?!
Я на автопилоте взял трубку и повесил ее. Потом набрал 911 и сообщил, что Лилиан Инглиш нужна срочная медицинская помощь. Мне пришлось тут же нажать на рычаг, поскольку диспетчером в службе спасения работала Сисси Ханикатт. Она могла запросто меня вычислить. Нельзя, чтобы меня дважды застали дома у моей преподавательницы по английскому. Но в любом случае я успел сообщить им адрес.