– Ну зачем вы так, – осторожно возразил Михаил. – Почему вы думаете, что она непременно у нового кавалера ночует? Может быть, у подруги что-то случилось, и Аня должна побыть с ней. Или еще что-нибудь…
– Да что я, дочку свою не знаю?! – рассердился отец. – Я по ее голосу лучше чем по писаному читаю.
Больше ничего существенного узнать у Аниного отца не удалось. Интересно, почему он так уверен, что Анна «залегла на дно» с новым кавалером? Можно подумать, у нее женихи не переводятся, стоит только одному на минутку отлучиться, так остальные стоящие в очереди тут же кидаются к ней, ломая ноги. Но странно все-таки… Куда она могла подеваться? На работе предупредила, что не выйдет, дома предупредила, что ночует в другом месте. Классическая картина попытки скрыться, не вызывая тревоги у близких. Раз всех кругом предупредила, то и искать никто не станет. Что там Лазарев говорил про голос? Он так уверен, что у Анны новый любовник и причин для беспокойства нет, потому что голос у нее был веселый, звонкий, радостный? Наверное. Чему же радоваться, Анна Сергеевна, если вас красавец-журналист только-только бросил?
Что-то не так. Что-то происходит непонятное. Аня Лазарева исчезла прямо из-под носа, без видимых причин. И где ее искать теперь?
Давно уже Настя Каменская не проводила таких беспокойных ночей. Собственно, «давно» в данном случае означало месяца два. Мало того, что дурацкая бутылка дурацкого алкаша-журналиста не давала ей покоя, так еще и Анна Лазарева исчезла. И всему виной ее, Анастасии, легкомыслие и доверчивость. С чего она взяла, что Лазарева не имеет к преступлениям никакого отношения? Только с того, что так или приблизительно так заявил ей ученый профессор? Тоже мне, аргумент. Мало ли что ей наука скажет, всему верить, что ли? Тем более Самойлов и не говорил о невиновности Анны, он только утверждал, что семь убийств не являются серией. Может, Лазарева и не серийная убийца, но она вполне могла совершить одно из семи преступлений. Почему нет? А теперь очевидно, что с бывшей баскетболисткой что-то не в порядке.
Домой Настя пришла поздно и еще от лифта услышала, как надрывается в квартире телефон. Разговаривать ни с кем не хотелось, и она решила не торопиться. Если настойчивый абонент дождется, пока она откроет дверь и снимет грязную обувь, тогда она поднимет трубку, а коль не дождется, значит, так тому и быть. Не очень-то и хотелось. То есть, положа руку на сердце, совсем не хотелось.
Но абонент оказался настойчивым, и трубку пришлось снимать. Это была мать Насти, звонившая с традиционной вечерней проверкой.
– У тебя грустный голос, – заметила Надежда Ростиславовна. – Что-нибудь случилось?
– Просто устала, – вяло ответила Настя. – Голос обыкновенный, какой еще голос может быть после рабочего дня.
– Как ты себя чувствуешь? Спина не болит?
– Нет, все в порядке, ничего не болит.
– Что у тебя сегодня на ужин?
– Еще не знаю, я только вошла. Сейчас посмотрю, что есть в холодильнике.
– Доченька, ты завтра должна к нам приехать, – твердо заявила мать. – Это не дело.
– Что – не дело? – машинально повторила Настя, думавшая в этот момент совсем о другом.
– То, как ты питаешься. Приезжай завтра после работы, я куплю продуктов и наготовлю тебе еды на несколько дней. Я понимаю, у тебя нет ни сил, ни времени ходить по магазинам и стоять у плиты, ты приходишь поздно и усталая. Поэтому ты должна приехать к нам и взять продукты.
– Мама…
– Ничего не хочу слушать, – отрезала мать. – Ты же не хочешь, чтобы я переехала жить к тебе, пока Алеша за границей.
Это точно, Настя этого совсем не хотела. Поэтому решила быстро согласиться, чтобы не развивать опасную тему и не обижать Надежду Ростиславовну.
– Хорошо, мамульчик, я приеду завтра, – покорно сказала она.
– Вот и славно, – тут же успокоилась мать, – я все приготовлю к твоему приходу. Борщ тебе сварить?
– Нет-нет, борщ не надо. И вообще никакого супа не надо.
– А что ты хочешь? Отбивные?
– Ага. И папиных цыплят хочу.
– Ладно, посмотрю, что лучше. В котором часу тебя завтра ждать?
– Не знаю, мама, с моей работой это плохо прогнозируется. Не раньше девяти, я думаю.
Может, это и хорошо, что завтра она поедет к родителям. Ей необходимо разобраться с самой собой, со своим внезапным желанием уйти на другую работу. И лучше отчима ей советчика не найти.
После разговора с матерью Настя переоделась в теплый махровый халат и уселась на кухне, сделав себе нечто вроде бутерброда. Она, конечно, опять забыла купить хлеб, и единственным, что ей удалось найти, была полузасохшая горбушка, которую можно было попытаться привести в чувство при помощи духовки или микроволновой печи. Ветчины в холодильнике оказалось много, а сыра почти совсем не осталось, но если положить на печальную горбушку толстый кусок ветчины, задекорировать сверху жалкими остатками сыра, украсить для цветности несколькими каплями кетчупа и засунуть это неизвестное науке подобие сандвича в микроволновку, то вполне можно приглушить чувство голода.
Обычно она не испытывала необходимости в советчиках, если вопрос касался ее собственной совести. По тонким служебным вопросам она спрашивала совета у Колобка-Гордеева или могла, например, проконсультироваться с генералом Заточным из Главного управления по организованной преступности. Что касается различных логических построений и нюансов поведения людей, то об этом лучше всего было разговаривать с мужем. У Лешки мышление совсем другое, и он часто умеет посмотреть на задачу под совершенно иным углом зрения. А со своей совестью Настя Каменская привыкла разбираться самостоятельно. Правда, ситуация была для нее все-таки необычной, ведь она за все время службы в милиции меняла место работы только один раз, много лет назад, когда ее, никому не известную девчонку-лейтенанта, «открыл» полковник Гордеев, нашел в одном из московских районных управлений и забрал в свой отдел, на Петровку. Тогда ей не нужно было принимать никаких сложных решений, потому что все случилось как в кино: она добросовестно делала свое дело, внося в него элементы творчества и выдумки, над ней смеялись, ее придумок не понимали, о ней рассказывали анекдоты, но она все равно упрямо делала по-своему, и вдруг нашелся человек, которому как раз такая работа и нужна была. Он пришел к ней и сказал: плюнь на все, собирай свои вещи и иди ко мне, все равно здесь тебя никто не оценит, потому что твои способности и мозги здесь никому не нужны, а у меня ты будешь заниматься той самой аналитической работой, которая у тебя лучше всего получается. Разве ей нужно было что-то решать в этой ситуации? Ей нужно было только собрать бумаги и передать дела. Такая удача приходит раз в жизни и, между прочим, далеко не к каждому.