Анч снова что-то сказал командиру. Тот нахмурился, сильно стукнул ладонью по столу и закричал на юношу. Марко догадался, что непонятные крики — это ругательства и угрозы по его адресу. Командир кричал с минуту. Наконец он затих.
Анч вышел из каюты и оставил командира наедине с юнгой.
Марко с равнодушным видом рассматривал стену. Командир молча следил за ним.
Вскоре Анч вернулся с матросом. Тот подошел к юнге и взял его за руку, но Марко вырвался и вскочил, готовясь к обороне. Он не знал, что с ним хотят делать, но решил защищаться изо всех сил. «Скорее застрелят», — подумал он. Защищаться он мог только кулаками — под руками не было ни одного тяжелого предмета. Поднимаясь, Марко толкнул ногой стул, надеясь воспользоваться им как оружием. Но стул был прикреплен к полу.
Матрос бросился на Марка и стал бить его по лицу. Юнга прикрылся руками и, нагнувшись, изо всей силы ударил нападавшего в живот. Матрос откинулся и с перекошенным от боли лицом упал в кресло. Рыжий командир сорвался с места, выхватил револьвер и прицелился в пленного. Но стрелять не пришлось: Анч вынул руку из кармана и, размахнувшись, ударил Марка по голове кастетом.
У юноши потемнело в глазах, темноту прорезали огни радуги, и он опустился на пол. По его щеке потекла струйка крови…
Марко очнулся в кресле. Все тело болело, кости ныли.
Шпион и командир ждали, когда пленный откроет глаза.
— Я вам говорил, — тем же холодным тоном продолжал Анч, — вы не послушались и получили первое предупреждение. Кажется, вы уже успокоились? Итак, продолжим нашу беседу. Имейте в виду: этот удар — легчайшее наказание. Так вот, скажите: откуда и куда вы плыли на каюке?
Марко молчал. Он размышлял о том, что все равно враги ничего не узнают у него, сколько бы его ни били. Но его охватывал ужас при мысли о Люде и Зоре. Ведь им предстояло такое же истязание. Юнга посмотрел в змеиные глазки командира, и у него похолодело в груди. Нет, молчать нельзя!
— Ну? — вопросительно промолвил Анч и медленно потянул левую руку из кармана.
— Я плыл со шхуны «Колумб» на эсминец «Буревестник». Вчера мы прибыли в бухту с грузом скумбрии. Шкипер поручил нам доставить на корабль мешок свежей рыбы, мы…
— Стоп! Стоп!.. Откуда же взялась шхуна «Колумб»? Она же потонула от взрыва!
— Нет, — почти прокричал Марко, — она не погибла, она плавает, как всегда!
— Ага… — протянул Анч. — Хорошо! Скажите, что здесь делает «Буревестник»?
— Этого я не знаю. Мы были в море, когда он пришел.
— Та-ак! Похоже, что вы говорите правду. Есть ли здесь еще военные корабли?
— Кажется, нет. Я не знаю.
— Допустим. Расскажите, что делает на острове профессор Ананьев.
— Он искал торианит, но теперь, кажется, отказался. Говорят, торианита там очень мало.
— Так вам кажется? Лучше было бы, если бы вы знали наверняка… Расскажите: кто из посторонних находится сейчас на острове? Какая здесь охрана? Где расположены сторожевые посты?
— Сюда должны прибыть около двухсот красноармейцев.
— Ну вот, а вы говорите: кажется, от розысков торианита отказываются… Ну, и где же они разместятся?
— На маяке, в селении; меньшая часть — около Торианитового холма. Они устроят шесть или семь наблюдательных пунктов. Я точно не знаю, но так мне рассказывали рыбаки.
— Что вы знаете об исчезновении рыбаков из Соколиного выселка?
— Они утонули в бухте по собственной неосторожности. Больше ничего не знаю.
Анч переводил ответы командиру подводной лодки, а тот что-то отмечал в своем блокноте. Потом командир сказал Анчу несколько слов. Он, очевидно, интересовался еще какими-то сведениями.
— Скажите, кто теперь командир «Буревестника»? Тот же, что и раньше, Семен Иванович Трофимов?
— Да, только к нему назначен новый помощник.
— Еще какие перемены произошли в составе экипажа за последнее время?
— Заменена почти треть команды. Прибыли также новый штурман и новый командир артиллерии. Теперь им приданы четыре зенитные пушки. Затем сделано какое-то усовершенствование в торпедных аппаратах. Какое именно, я не знаю. Но в связи с этим усовершенствованием и назначен новый помощник. Так мне говорили. Если бы я попал сегодня на эсминец, то знал бы наверное.
— Жаль, что вы не выехали туда раньше: мы забрали бы вас при возвращении.
Анч снова обратился к командиру. Тот спросил еще что-то.
— Вы часто бываете в Лузанах, — продолжал переводчик, — и знаете, вероятно, где именно поставлено там минное заграждение, где находятся военные склады и подземные баки для горючего. Вот вам ориентировочный план лузанского порта. Покажите это все и сделайте, если надо будет, поправки в плане.
Командир расстелил на столе перед Марком план. Юноша склонился над ним, несколько минут внимательно разглядывал и убедился, что карта составлена недавно, но по устаревшему плану, а возможно — на глаз. Некоторые важнейшие объекты не были указаны.
Юноша попросил карандаш и начал делать поправки и наносить всевозможные значки. Он обозначил условное минное заграждение, куда, по его словам, не заходили даже военные корабли. Показал ориентировочные проходы. Начертил расположение подземных баз с горючим вокруг Лузан. Ставя точки красным карандашом, он обозначал каждую какой-нибудь буквой.
— Я не знаю, что означают эти буквы, но я запомнил их. Кроме того, я знаю, что в западной половине Лузанской бухты строится большой подземный ангар, но туда никого не пускают, и я там никогда не был. Слышал разговор, что в военное время Лузаны будут базой подводных лодок.
Допрос длился долго. Марко отвечал на все вопросы очень подробно и, очевидно, удовлетворительно — его больше не обвиняли во лжи и не угрожали ему. Наконец допрос прекратили. Командир и переводчик долго разговаривали между собой. Потом Анч снова вышел. На этот раз его не было дольше, и вернулся он не с матросом, как прежде, а с Людой.
Увидев Марка, Люда обрадовалась, но тут же нахмурилась и побледнела. Ее поразил измученный вид друга, его окровавленная голова. После удара кастетом ему не только не перевязали рану, но даже не дали обмыть кровь. Кровь сочилась и до сих пор. Сам он этого не видел, хоть и чувствовал тупую боль в голове.
— Садитесь, — пригласил Анч Люду и, когда она села, коротко повторил то, что говорил сначала и Марку, добавив: — Не заставляйте нас принимать решительные меры, вы видите на его опыте, к чему это приводит. Имейте в виду, что в конце концов он ответил на все вопросы. Так, Завирюха?
Марко нахмурился и склонил голову, стараясь избежать взгляда Люды. Оба допрашивающих следили за ним. Девушка прищурила глаза. Она, казалось, ждала, что ответит юнга. Анч снова настойчиво спрашивал его:
— Ну, отвечайте, Завирюха: так я говорю? Вы все рассказали?