«Эта подводная лодка, занимавшаяся шпионско-пиратской деятельностью, затонула…»
Но почему она затонула? Девушка впервые задумалась над этим.
— Послушайте, почему затонула лодка?
— Насколько я понимаю, какое-то надводное судно атаковало ее и забросало глубинными бомбами… Лодка получила серьезные повреждения. Какие именно, я не знаю, но, очевидно, всплыть на поверхность она уже не могла.
— Хорошо.
Люда продолжала писать. Она изложила историю захвата пленных в бухте Лебединого острова, описала допросы, поведение ее товарищей, зафиксировала все, что помнила из происходивших при ней разговоров между командиром лодки, Анчем и другими пиратами. Записав все, что считала нужным, девушка сделала приписку:
«Последний представитель командования пиратской лодки, называющий себя Антоном, сдает лодку мне, представителю СССР, Людмиле Ананьевой. С этого момента захваченная лодка законно считается принадлежащей Советскому Союзу».
Люда расписалась и протянула бумагу и ручку раненому.
Антон отказывался подписывать акт, но когда девушка напомнила ему о возможности их спасения с помощью Эпрона и о последствиях, он нехотя расписался, вернее начертил на бумаге что-то очень неразборчивое.
Девушка спрятала документ и посмотрела на часы. Стрелки показывали двадцать три часа пятьдесят три минуты. Осталось семь минут до следующих суток. В центральном посту управления снова зазвонил телефон. Люда уже уверенно, почти не подсвечивая фонарем, прошла к аппарату, сняла трубку и спросила, кто звонит. Кто-то шепотом сказал, что звонят из торпедного отделения в корме лодки.
— Нас осталось только трое. — Говоривший назвал себя и своих товарищей. — Остальные в обмороке. Есть ли надежда на спасение?
Люда растерянно молчала. Она понимала, что для этих людей уже не оставалось надежды, но ничем не могла им помочь. Сдерживая волнение, ответила:
— Мы ждем советских эпроновцев.
— Кто говорит со мной?
— Командир лодки, представитель Советского Союза.
— Где наш командир?
— Ваш командир бросил вас и бежал.
Воцарилось молчание. Но говоривший, очевидно, не повесил трубку и рассказывал товарищам новости. Прошло несколько минут, и девушка услышала в телефон два револьверных выстрела. Двое пиратов, вероятно, застрелились.
Девушка вернулась в каюту, но ничего не сказала раненому о трагедии, происшедшей в торпедном отделении. Она поставила фонарь и, чтобы нарушить тоскливое молчание, спросила:
— Вы плохо себя чувствуете?
— Я боюсь, что не выдержу пребывания здесь. Я слабею… Дайте, пожалуйста, мне… В кармане моей куртки есть конверт… это письмо. Я хотел бы еще раз посмотреть на него.
Люда осветила фонарем лицо пирата. Он действительно страдал, но вместе с болью в глазах его таились злоба и страх. Девушка нашла его разорванную куртку на полу. Наклонилась над лохмотьями, залезла в карман и нащупала там конверт. Вытащила и, не разглядывая, протянула его пирату. Но раненый от напряжения потерял сознание. Девушка стала разглядывать конверт. На нем стояли буквы: «Леб. ост. А. Г. Ан-ву». Ей показалось, что эти буквы написаны знакомой рукой. Еще раз присмотревшись к ним, она легко расшифровала надпись: «Лебединый остров, Андрею Гордеевичу Ананьеву». Значит, письмо адресовано ее отцу. Так это то письмо, которое она написала?! Девушка вынула его из конверта. Действительно, это ее рука. Она стала читать и поразилась. Письмо было такое:
«Дорогой папа. Немедленно приезжай ко мне. Я в Лузанах, в больнице. Не волнуйся, все должно кончиться счастливо. Податель этого письма спас меня. Я ему вполне доверяю. Он дал мне слово привезти тебя сюда. Он расскажет тебе все.
Только очень прошу тебя никому ничего не рассказывать, пока мы с тобою не увидимся. Бедные мои товарищи! Судьба была к ним не так милостива, как ко мне.
Крепко тебя целую. Люда».
Девушка ничего не поняла в этом письме. Откуда оно? Такого письма она никогда не писала. Но это же ее рука! Она внимательно вгляделась в почерк. Ошибки не могло быть… Хотя нет. Многие буквы в письме были не ее, но сходство все же поражало. Если бы письмо было другого, какого-нибудь обычного содержания и лежало не здесь, а дома, в ящике стола, то, безусловно, она не заметила бы фальшивки. Значит, ее письмо не посылали отцу, а воспользовались им только как образцом почерка и стилистических оборотов. Кто же его подделал? Для чего? Безусловно, для того, чтобы заманить отца, захватить его в плен. Потому-то Анч так уверенно обещал ей встречу с отцом. Но письмо здесь. Значит, они не успели выполнить свой замысел. Она посмотрела на лежащего в обмороке пирата и решила немедленно осмотреть карманы его куртки. Там она нашла советский паспорт на имя Антона Антонова и еще одну бумажку — ее настоящее письмо отцу. Она увидела, что в каждой фразе последнее слово подчеркнуто. Шпионы разгадали ее хитрость.
«Для чего же он просил дать ему это письмо?» — спрашивала она себя.
Потом она вложила в конверт свое настоящее письмо, а фальшивку спрятала. Девушка смочила водой платок и положила его на лоб раненому. Еще несколько минут пират лежал без движения, затем пришел в сознание.
— Вы просили дать вам какой-то конверт, — сказала Люда.
Она склонилась над курткой, вынула конверт и подала раненому. Он поспешно схватил его здоровой рукой, потрогал пальцами, точно желая увериться, что это то, что надо, и стал рвать конверт и письмо зубами, комкая и выплевывая клочки бумаги. Люда молча следила за ним. Когда письмо было разорвано, она спросила:
— Что вы порвали?
— Это письмо моей невесты. Если нас подымут, я не хочу, чтобы его кто-нибудь прочел.
Девушка молчала. Она думала, что рядом с ней хитрый враг. Надо было вести себя осторожно и следить за ним. Будь он здоров, вряд ли она осталась бы жива. Ему безусловно выгоднее спастись без нее. Но чем бы он объяснил ее смерть? Ведь записка в аварийном буйке подписана ею, и там сказано, что это пиратская подводная лодка. Хотя он мог бы объяснить ее смерть недостатком воздуха… Нет, пираты не любят оставлять живых свидетелей.
Люда решила на всякий случай поискать оружие и осмотреть помещение командира подводной лодки. Ей казалось, что там безопаснее, чем в этой каюте, вместе с раненым пиратом. Девушка вспомнила, что, осветив труп старшего офицера, она заметила у него на поясе маленькую кобуру. Она еще раз осмотрела труп и действительно нашла автоматический мелкокалиберный пистолет. В командирской каюте не было ничего, кроме удобной постели, которой девушка решила воспользоваться, пачки хорошего печенья и нескольких бутылок с вином. Люда решила остаться там. Ее особенно радовало, что дверь из этой каюты в центральный пост управления крепко запиралась. Она когда угодно могла изолировать себя от раненого и от убитых пиратов. Быстро осмотрев помещение, девушка погасила фонарь. Он уже очень долго горел, и Люда боялась остаться совсем без света, если разрядится батарейка.