Выйдя снова в холл, я встретил служащих отеля, которые поприветствовали меня своими «джамбо!». Я прошел мимо столовой, где официанты убирали остатки пищи.
Я спустился к бассейну. Удобно устроившись в шезлонгах, там сидели и болтали какие-то мужчины и женщины. На некоторых из них поверх купальных костюмов были надеты плотные махровые халаты. Солнце светило ярко, но в тени было прохладно. Я стал прогуливаться между этими довольными жизнью людьми, наткнулся на низкий столик с пустыми чашками. Вернувшись в холл, увидел спину молодой женщины, которая о чем-то оживленно разговаривала со служащим ресепшена. Она была высокого роста, белокура, на голове была бейсболка. Несмотря на то что в помещении было довольно темно, на ней были солнцезащитные очки.
Я тронул ее за руку, она обернулась, произнесла «извините», подумав, что толкнула меня. Это была незнакомая мне женщина. Я пробормотал свои извинения. Вернувшись в номер, я увидел, что две горничные меняли постельное белье. Вчерашние простыни уже лежали в мешке для белья, подвешенном на тележке.
— Вы не видели мою жену?
Они поговорили между собой на суахили, потом та, которая была старше по возрасту, ответила:
— Нет, никто не приходил.
Я вернулся в маленький салон. Стоя на коленях перед камином, слуга готовился затопить его. Я понаблюдал за тщательной подготовкой бумаги, щепок и дров… и снова спустился к бассейну, людей там стало меньше. Я стал нервничать. Энни должна была бы оставить мне записку, я терял время на ее поиски. Спросил у служащей ресепшена:
— Я ищу свою жену, миссис Ландлер. Она не оставляла записки для меня? Не знаю, куда она могла пойти.
— Как ее фамилия, мсье?
— Ландлер или Фергюсон.
— Сейчас спрошу.
Она ушла и вернулась спустя несколько минут:
— Полчаса тому назад произошла смена обслуживающего персонала. Все уже ушли, кроме Раймонда. Желаете с ним переговорить?
— Да.
Я был раздражен. Мы должны были уехать из отеля не позднее шестнадцати часов. К стойке подошел молодой человек.
— Да, мсье?
— Я ищу свою жену, миссис Ландлер. Вы видели ее сегодня утром?
— Высокая дама с белыми волосами…
— Да.
— В темных очках?
— Конечно…
— Да, тут была одна проблема. Ошибка.
— Какая ошибка?
— Не знаю, коллеги сказали, что…
— Что «что»?
Служащий улыбнулся:
— Я лично не знаю.
— Но кто что сказал?
— Мои коллеги, но все разошлись по домам. Ничего особенного, мсье.
— Послушайте, я должен найти свою жену. Мы должны как можно скорее вылететь в Найроби. Постарайтесь вспомнить…
— Я знаю только то, что она спрашивала о возможности отправиться на короткую прогулку. Я сказал ей, что на экскурсии надо записываться заранее, но, в случае если будет свободная машина — часто люди заказывают водителя, а потом отказываются в самую последнюю минуту, — она может воспользоваться отменой заказа.
— А куда она хотела поехать?
— Мне она этого не сказала.
— А кто-нибудь видел, как она уезжала?
— Если бы она наняла машину, мы были бы в курсе. За экскурсии платят здесь, а не шоферу.
Я сунул ему пятьдесят шиллингов.
— Помогите мне.
— Я постараюсь сделать все от меня зависящее. Где ее вещи?
— В номере.
— Значит, она никуда не уехала.
— Вещи на месте, но ее нет…
Он позвонил в дирекцию, где были списки участников экскурсий, которые организовывал отель. Он изложил вполголоса мою проблему, назвал по буквам мою фамилию. Спустя некоторое время из дирекции сообщили, что миссис Ландлер в списках экскурсантов не значилась. Они сказали, что из Найроби на «лендровере» приехала группа голландских туристов. Машина должна была вернуться порожняком, но водитель вполне мог захватить кого-нибудь, не предупредив об этом дирекцию. Такие случаи были нередки.
— Вы знаете людей, которые приехали на «лендровере»? Они могли бы сказать фамилию их водителя.
Услужливому кенийцу удалось добыть некоторые сведения. Две пары из Голландии провели ночь в одном из бунгало отеля, а рано утром улетели самолетом в Самбуру [43] .
С человеком, вышедшим из-под опеки фирмы «Развлечение-Сафари» или любой другой туристической фирмы, могло случиться все что угодно. О его дальнейшей судьбе можно было строить бесконечное множество предположений. Я опросил всех служащих, в их глазах я читал предположение, что в результате семейной сцены жена решила уехать вот так, очертя голову! Главный управляющий гостиницы в тот день находился в Найроби, я имел дело с его участливым заместителем. Я попытался позвонить в аэропорт, но линия связи между Наньюки и Найроби была перегружена, надо было долго ждать. Какой-то носильщик сообщил, что он видел, как мимо него проехал белого цвета «мерседес» с белым водителем, что кто-то сидел на заднем сиденье. Один человек или двое? Скорее один. Мужчина или женщина? Этого он не знал.
Ее видели все, и не видел никто. Я бросился в номер. Я не бредил, чемоданы Энни были на месте, они были закрыты. Поскольку она имела привычку на каждом этапе путешествия все выкладывать и укладывать обратно, чтобы полюбоваться на свои покупки, в чемоданах царил полный порядок. Рядом с чемоданами на полу стояли повернутые лицами к стене и связанные вместе гордые воины племени самбуру.
Я вернулся в контору, секретари стали с интересом меня разглядывать. Сведения с контрольных постов были логичными и одновременно жестокими: там записывали номера машин, которые въезжали, но не всегда регистрировали номера выезжавших машин.
Мне подавали то чай, то минеральную воду. В аэропорт ушло сообщение о том, что мистер и миссис Ландлер отказываются от мест на вечерний рейс авиакомпании «Свисс Эйр» до Парижа. Что, если миссис Ландлер будет проходить регистрацию, надо будет попросить ее срочно связаться с мужем в «Маунт Кения Сафари Клаб».
Я снова поднялся в номер и принялся ходить по нему. То, что случилось, могло стать очень удобным разрешением проблемы для меня, но могло стать и началом тяжелого ожидания. Уехала ли она? Чтобы помочь мне, чтобы вытащить меня из западни? Уехала ли она для того, чтобы я стал свободен, чтобы легче перенес расследование? Но почему она отказалась от варианта ее исчезновения в Нью-Йорке? Там разыграть эту драму было бы гораздо проще, чем здесь… Может, она решила держать меня на коротком поводке и шантажировать меня? Но здесь было не то место, чтобы начинать подобную операцию. Куда она могла испариться в этом черном, доброжелательном и призрачном мире? Она стала тенью, как и другая женщина.