Я желал получить более или менее честный ответ. Я полагал, что она была и не девственницей, и не опытной искательницей приключений. Мне хотелось любить ее такой, какой я ее себе представлял: бедную девушку, честолюбивую, хитрую, расчетливую, в некотором смысле невинную, падчерицу судьбы, закомплексованную карьеристку, как и я сам, легко удовлетворявшуюся малейшим проявлением нежности.
— Четверо. С последним из них я была два года. У меня всегда были продолжительные любовные связи.
— А почему вы разошлись?
— Он был жадным.
— Но ты же не спала с ним ради денег…
— Конечно, нет. Он был скуп на деньги и на чувства. Так, посредственность.
— Тогда почему же ты с ним поддерживала отношения?
— Он попался в подходящий момент. Я была одна…
— А почему ты его бросила?
— Он не подарил мне цветы на день рождения.
— И этого оказалось достаточно, чтобы с ним расстаться?
— Да.
Мой опавший член плавно вышел из ее тела. Я лег на спину, мы стали смотреть на игру света на потолке.
— Ты не знаешь, кто находится в комнате… — сказала она.
— Что?
— Привстань на локте, как я, и сам увидишь. Медленно.
Я приподнялся на локтях, повернул голову и увидел посреди комнаты большую мрачную обезьяну. Она глядела на нас.
— Эй… — крикнул я ей.
Испугавшись моего голоса, обезьяна бросилась искать выход. Заметив корзину с фруктами, которую служба отеля поставила в каждой из наших комнат, обезьяна схватила банан и с редким умением принялась его очищать.
— Осторожно! — сказала Энни — Ты хочешь встать?
— Надо отодвинуть штору, чтобы она вышла. Она пришла сюда с террасы.
Обезьяна размером с четырехлетнего ребенка сидела и ела свой банан.
— Смотри, чтобы она не укусила тебя за это место…
Это был намек на мой обнаженный половой член. Я был счастлив почувствовать себя как все, я больше не был скаковым жеребцом, образцовым карьеристом, издевающимся над своим телом, ссылающимся на усталость. Я просто был животным. Я походил на пещерного человека, на неандертальца, на кого угодно, я был самцом и очень этим гордился. Надев плавки, я пересек комнату, осторожно пройдя за спиной обезьяны, бросившей на пол кожуру банана, и открыл дверь. Обезьяна выбежала в коридор.
— Она испугалась, — сказал я, закрыв дверь.
— Или, возможно, мы вызвали у нее желание, — сказала Энни — Кто знает, сколько времени она за нами наблюдала…
Сев на край кровати, она потянулась и произнесла:
— Мне было так хорошо!
Затем показала на слегка приоткрытое балконное окно:
— Видишь, она попала в комнату через окно, а мы этого даже и не заметили.
Она рассмеялась. Это был прекрасный момент жизни.
Придя в себя, я вернулся к кровати, поцеловал Энни и начал одеваться.
— Уже? — спросила она.
Меня охватило нетерпение:
— Энни?
— Да.
— Я ведь тебе сказал, у меня проблемы, положение очень сложное…
Она протянула ко мне руки:
— Все наладится. Может, продолжим? Обезьяна ушла.
Я пожал плечами, забвение кончилось. Ее поведение усталой любовницы начало меня раздражать. Я должен был спасать свою жизнь. Я протянул ей лежавшее на полу банное полотенце.
— Прикройся…
Взглянул на часы. Было уже шесть часов. Скоро я должен был получить известие от мисс Цвинке.
— Уходишь? — спросила Энни.
— Мне надо позвонить.
— Почему бы тебе не позвонить отсюда?
— Я должен быть один, я слишком напряжен.
Закрыв дверь, соединявшую наши спальни, я позвонил на коммутатор и попросил соединить меня с представительницей фирмы «Развлечение-Сафари». Вскоре в трубке раздался голос молодой женщины:
— Это Эрик Ландлер…
— Ах, мистер Ландлер, я собиралась вам позвонить. Я получила ответ из нашего агентства. Все можно будет устроить так, как вы просили, но если мы вызовем специального шофера из Найроби, стоимость возрастет.
— Мне все равно, главное, чтобы мы выехали завтра…
— Вы сможете уехать! У меня нашлись свободные номера везде, кроме последней гостиницы, но в течение нескольких дней все может измениться…
— Вызывайте шофера немедленно, пусть летит на частном самолете. Так он устанет намного меньше, чем будет ехать всю ночь.
— Вы знаете стоимость такого перелета, мистер Ландлер?
— Мне все равно, я заранее согласен на любую цену.
— Отлично. Я заказала для вас микроавтобус в Момбасе, его скоро перегонят сюда. Не могли бы вы сейчас спуститься сюда и подписать все необходимые документы, мистер Ландлер? Мне нужны гарантии оплаты дополнительных расходов.
— Уже иду.
— Тогда я посылаю телекс о вашем согласии и жду вас. А хотите, я поднимусь к вам, чтобы поприветствовать миссис Ландлер?
— Нет нет. Не беспокойтесь, я буду у вас через десять минут.
У меня появилась надежда. Для того чтобы подготовить почву, я сам позвонил в Лос-Анджелес. Меня соединили через четыре минуты. С разницей во времени я угадал и попросил одну из моих секретарш, уже собравшуюся уходить домой, передать послание Сину Сэндерсу: по причинам, которые было долго объяснять, мы с Энджи решили не селиться в коттедже, а сразу поехать по заповедникам. Я спросил, не появилось ли каких-нибудь срочных дел, которые требовали немедленного решения. Она сказала, что меня не было на работе всего лишь неделю, пожелала мне хорошего отдыха и спросила, не желал ли я переговорить с Сэнди, только что появившейся в кабинете.
— Передайте ей привет…
Почувствовав облегчение, я вернулся в спальню Энни, чтобы сообщить ей о том, что завтра мы уезжаем из отеля.
— Вот как, — сказала она — Ты все-таки добился своего. Тем лучше для тебя и тем хуже для меня. Мне так хотелось бы снова оказаться здесь в спокойной обстановке.
— Ты еще вернешься сюда, и я куплю тебе бусы. Я скажу в магазине, что покупаю бусы для одной из твоих подруг, что ты очень устала.
Энни стала размышлять вслух:
— Осторожно, не вздумай рассказывать что-либо женщине. Не настаивай, забудь про эти бусы, а то она вздумает принести их сюда.
Она возражала с позиций союзника, и я был за это ей признателен.
Я почувствовал себя менее потерянным в этой огромной паутине, которую сам же сплел. Я быстро пошел по звонкому коридору. Наступали сумерки, я увидел несколько припозднившихся обезьян. Я перепрыгивал через несколько ступенек, прокладывая дорогу сквозь многочисленное семейство индусов. Когда я пришел к мисс Цвинке, она заполнила необходимые документы, снова записала номер карточки «Американ Экспресс» и попросила подписать какие-то бумаги.