– Ладно. Как до вас добраться?
– Берите ручку, я продиктую. Я записал инструкции.
– Увидимся примерно в три тридцать, – сказал я.
Около 2.30 я влез в «фольксваген». Где-то на трассе перепутались инструкции – или же запутался я сам. У меня великая нелюбовь к скоростным трассам и инструкциям. Я свернул и очутился в Лейквуде. Причалив к заправке, позвонил Саре.
– Таверна «Забегай», – ответила та.
– Хрен там! – сказал я.
– Что случилось? У вас голос сердитый.
– Я в Лейквуде. У вас инструкции ебанутые.
– В Лейквуде? Подождите.
– Я еду обратно. Мне нужно выпить.
– Постойте-постойте. Я хочу вас увидеть! Скажите, на какой вы улице в Лейквуде и какой ближайший перекресток.
Я оставил трубку болтаться и пошел глянуть, где нахожусь. Сообщил Саре. Она меня перенаправила.
– Это легко, – сказала она. – Теперь пообещайте, что приедете.
– Ладно.
– А если снова заблудитесь, позвоните мне.
– Простите, но, видите ли, у меня нет чувства направления. Мне всегда кошмары снятся, что я где-то теряюсь. Я наверняка с другой планеты.
– Все в порядке. Только поезжайте, как я объяснила.
Я вернулся в машину, и на этот раз все оказалось легко. Вскоре я выбрался на Тихоокеанскую прибрежную трассу и уже искал нужный поворот. Нашел. Он привел меня в снобский район магазинов у самого океана. Я ехал медленно и увидел ее – «Таверна "Забегай"», большая вывеска, намалеванная от руки. В витрине приклеены фотографии и открыточки. Кафе здоровой пищи без дураков, господи ты боже мой. Мне не хотелось туда забегать. Я медленно объехал весь квартал. Свернул вправо, потом еще раз вправо. Увидел бар, «Крабья гавань». Оставил машину снаружи и зашел.
3.45 дня, все места заняты. Большинство клиентов уже хорошенько продвинулось. Я встал у стойки и заказал «водку-7». Взял стакан в телефонную будку и позвонил Саре.
– Ладно, это Генри. Я здесь.
– Я видела, как вы дважды проехали мимо. Не бойтесь. Где вы?
– В «Крабьей Гавани». Я тут выпиваю. Скоро буду у вас.
– Хорошо. Только не сильно выпивайте.
Я выпил тот стакан, а потом – еще один. Нашел маленькую незанятую кабинку и сел. Мне совсем не хотелось идти. Я едва помнил, как Сара выглядит.
Я допил стакан и поехал к ней. Вылез из машины, открыл сетчатую летнюю дверь и вошел. Сара стояла за прилавком. Она увидела меня.
– Привет, Генри! – сказала она. – Я буду с вами через минуту.
Она что-то готовила. Четверо или пятеро парней сидели и стояли вокруг. Некоторые сидели на кушетке. Другие сидели на полу. Всем чуть за двадцать, все одинаковые, на всех прогулочные шортики, и все они просто сидели. Время от времени кто-нибудь закидывал ногу за ногу или кашлял. Сара была сравнительно симпатичной женщиной, стройной и двигалась порывисто. Класс. Волосы светло-рыжие. Смотрелись очень хорошо.
– Мы о вас позаботимся, – сказала она мне.
– Ладно, – ответил я.
В кафе стоял книжный шкаф. В нем – три или четыре мои книжки. Я нашел какого-то Лорку, сел и сделал вид, что читаю. Так можно не видеть парней в их прогулочных шортиках. Они выглядели так, будто их ничего никогда не трогало: все хорошо вынянченные, защищенные, с легким лоском довольства. Ни один никогда не сидел в тюрьме, не вкалывал своими руками, их даже легавые за превышение скорости не штрафовали. Сливки оттяга, вся компашка до единого.
Сара принесла сэндвич со здоровой пищей.
– Вот, попробуйте.
Я съел сэндвич, пока парни били баклуши. Вскоре один поднялся и вышел. За ним другой. Сара прибиралась. Оставался только один. Года 22, и он сидел на полу. Костляв, спина согнута колесом. Очки в тяжелой черной оправе. Он тут казался самым одиноким и слабоумным.
– Эй, Сара, – сказал он, – пошли сегодня вечером пивка попьем.
– Не сегодня, Майк. Давай лучше завтра?
– Хорошо, Сара.
Он встал и подошел к стойке. Положил на стойку монету и выбрал полезную для здоровья печенюшку. Он стоял у прилавка и жевал полезную для здоровья печенюшку. Дожевав, повернулся и вышел.
– Вам понравился сэндвич? – спросила Сара.
– Да, неплохо.
– Вы не могли бы внести столик и стулья с тротуара?
Я внес столик и стулья.
– Чем вы хотите заняться? – спросила она.
– Ну, баров я не люблю. Там воздух спертый. Давайте возьмем чего-нибудь выпить и поедем к вам.
– Хорошо. Помогите мне вынести мусор.
Я помог ей вынести мусор. Потом она заперла дверь.
– Поезжайте за моим фургоном. Я знаю лавку, где продают хорошее вино. Потом поедете за мной ко мне.
У нее был фургончик «фольксваген», и я поехал за ним следом. На заднем стекле у нее висел плакат с каким-то человеком. «Улыбнитесь и возрадуйтесь», – советовал он мне, а внизу было указано его имя: Драйер Баба.
У нее дома мы открыли бутылку вина и сели на тахту. Мне понравилось, как обставлен ее дом. Она построила всю свою мебель сама, включая кровать. Фотографии Драйера Бабы висели повсюду. Сам он жил в Индии и умер в 1971 году, утверждая, что он – бог.
Пока мы с Сарой сидели и пили первую бутылку, открылась дверь, и вошел молодой человек с выпирающими зубами, длинными волосами и очень длинной бородой.
– Это Рон, мы вместе живем, – сказала Сара.
– Привет, Рон. Хочешь вина?
Рон выпил с нами вина. Потом вошли толстая девушка и худой мужчина с выбритой головой. Это были Пёрл и Джек. Они сели. За ними вошел еще один юноша. Его звали Шан-Джон. Шан-Джон сел. Потом вошел Пэт. У Пэта была черная борода и длинные волосы. Он сел на пол у моих ног.
– Я поэт, – сказал он. Я глотнул вина.
– Что делают, чтобы напечататься? – спросил он.
– Обычно отдают редактору.
– Но я неизвестен.
– Все начинают неизвестными.
– Я даю чтения три вечера в неделю. К тому же я актер, поэтому читаю очень хорошо. Я прикинул, что, если буду читать своего достаточно, может, кто-нибудь захочет это напечатать.
– Это вполне возможно.
– Проблема в том, что, когда я читаю, никто не приходит.
– Я не знаю, что вам посоветовать.
– Я сам свою книгу печатать буду.
– Уитман тоже так делал.
– Вы почитаете что-нибудь из своих стихов?
– Господи, нет.
– Почему?
– Я просто хочу выпить.