– Задержанный наговаривает на правоохранительные органы, – возмущенно фыркнула Катрин. – Этот кекс швырнул в меня табуреткой, то есть оскорбил до глубины души. Пытался пнуть сержанта, вырывался, вел себя одержимо, выражался непристойными словами в присутствии десятка добропорядочных граждан. Он получил по заслугам, инспектор.

– Не сомневаюсь, – с достоинством кивнул Шовиньи, и все дружно посмотрели на постороннего.

– Соскучились по нас, месье? – повторила Катрин.

– Расскажите им свою грустную историю, – попросил инспектор.

Анджей рассказал, исключив из рассказа только два мертвых тела на улице Ла Шавель. Будучи неглупым человеком, он понимал, что рано или поздно об этих убийствах заговорят. Но лучше… поздно. Воцарилось молчание. Даже задержанный со странной фамилией прекратил ругаться и уставился на Анджея.

– Вы уверены, что эта история связана с предыдущими историями? – спросил Жулье.

– А какова вероятность, что она не связана? – спросил Анджей.

– Дурная привычка отвечать вопросом на вопрос, – заключила Катрин. – От нас-то вы что хотите? Мы и так делаем все, что можно.

«Ничего вы не делаете», – подумал Анджей.

– Возможно, в этом что-то и есть, – пожал плечами сержант. – Если инспектор отдаст распоряжение, мы с удовольствием осмотрим повреждения вашей машины, съездим на четвертый километр… Хотя какого черта! – На лице сержанта отразилось раздражение. – Весь день льет дождь! Если там и были какие-то следы, их давно смыло! Джип наверняка угнанный из сельского хозяйства, владелец ни о чем не знает…

– И все-таки съездить надо, – рассудительно изрек Шовиньи.

– Съездим, – Катрин неласково посмотрела на Анджея. – Если зонтики выдадите. А если честно, инспектор, мне очень не хочется связываться лишний раз с господином Раковским. Сержант не даст соврать, месье: этот господин от нас что-то скрывает. Посмотрите на его открытое честное лицо. Оно внушает вам доверие? Держу пари, он знает больше, чем пытается нам скормить. Послушайте, месье, может, вам стоит пригласить меня на ужин? Вы хорошенько выпьете, развяжется язык, да и мне не придется сегодня готовить.

– Еще чего, – насупился сержант. – Невелика доблесть. Каждый может поужинать с девушкой.

– А вот завтрак надо заслужить, – неожиданно заключил Шовиньи.

Гоготнул задержанный. Все вздрогнули и изумленно на него уставились…

Глава седьмая

Он уже не понимал, о чем бормочут эти эскимосы. Голова обрастала чугунной тяжестью, мозги – капустными листами. Ухнул очередной час, пока эксперт осматривал повреждения арендованного автомобиля. Вывод просто потрясающий: таранящая машина лет пятнадцать назад была окрашена краской индиго. Сержант и лейтенант Дюссон, ворча под нос, отправились на четвертый километр и пропали. Он категорически отказался составить им компанию…

– О Иисусе, месье, как прикажете это понимать? – потрясенно вымолвил достойнейший Себастьян Альен, когда перед его взором возникла ободранная машина с тремя зияющими вмятинами.

– А разве она была не такая? – вяло отшутился Анджей.

Но шутка не прошла. Физиономия фирмача в минуту расстройства стала точной копией комика Аткинсона.

– Прошу меня простить, месье Альен, – жалобно сказал Анджей. – Произошел невероятно несчастный случай. Я такой неуклюжий. Все моральные и материальные издержки будут компенсированы. Пришлите счет. Надеюсь, этот досадный инцидент не повлияет на наши теплые отношения?

На теплые отношения, может, и не повлияет, но арендовать машину теперь придется в другом агентстве – он с грустью это понимал. Поймал такси, доехал до замка, промаршировал нахохленным воробьем через двор и побежал наверх…

Спиртное в горло не лезло. Он лежал на кровати, вытянув ноги, приводил в порядок пошатнувшееся мироощущение. Странные вещи творятся в этой стране. Он не шевелился, покрывался пылью. За окном опять темнело. Мысли разбредались по нужным полочкам. Он выстраивал в шеренгу всех людей, имеющих отношение к замку, заставлял их маршировать по плацу, отдавать честь, вставать на колени. Проводил допросы с пристрастием, подвешивал к потолку, бил по почкам. Один из них определенно в теме (хотя почему один?). Нелюдимый дворник, угловатая горничная Луиза Гурден, успешно притворяющаяся дурнушкой, управляющий поместьем Огюст Шавр, безукоризненно одетый и отлично воспитанный адвокат Фредерик Лежа, загадочная и сексуально аппетитная Селин Шаветт, соседи, полицейские… И снова перед взором проплывали пять картин Шандемо, одна из которых (интуиция просто бесилась) определенно является зарытой собакой. Не нужно смотреть на эти картины – он помнил их наизусть, до последней детали…

Откладывать удовольствие не имело смысла. Неизвестно, какие новости принесет день грядущий. Он сел на кровати и, глядя в серый потолок, глубокомысленно изрек:

– В этом деле нужна верная гвардия. И добровольный помощник…

Он взял телефон и совершил ответственный звонок.

– Ага, умный нашелся! – возликовал Айзик. – А ты знаешь, который час?

– Десять вечера уже было…

– Да, согласен, время детское, – допустил Павел. – Мы уже поели. Сижу на кухне, сочиняю объявление в газету: «Куплю сотрудника дорожной полиции…» Достали эти умники! Представляешь, стою себе у входа в Староместную управу…

– А Ева? – перебил Анджей.

– Ева рядом. Солидарна. Ест подаренный торт и думает, что в десять вечера подаренный торт для веса не угроза.

Анджей отвел трубку от уха – повеяло родным и далеким.

– Не обращай внимания, – пресек бабий бунт Айзик. – Это помехи на линии. У тебя опять закономерные неприятности? Ты говоришь таким тоном, словно минуту назад решал сложную задачу: сколько вагонов зубровки можно приобрести за один французский замок.

– Да, мне нелегко, – хмуро сказал Анджей. – Имеется разговор. Твой телефон выдержит десять минут плотного текста?

– Ну, если включить в стоимость моего аванса… – начал кокетничать Павел.

– Включу. Хочу рассказать всю историю от начала до конца, потому что не знаю, куда меня упекут завтра. И наступит ли оно вообще.

Он уложился в восемь минут. Еще минуту Айзик, пыхтя, переваривал этот бред.

– Ну, ты и наворотил, приятель…

– История затейливая, согласен. В ней много неясных моментов.

– А знаешь, что мне больше всего понравилось? – ехидно сказал Айзик.

– Догадываюсь, – скрипнул зубами Анджей. – Неопознанная женщина без лица, проникающая в чужие спальни и лишающая девственности доверчивых иностранцев. С тобой такого никогда не случится, не надейся. Я могу рассчитывать на твою помощь?

– Ты про высадку в Нормандии?

– В Пикардии.

– Пару дней продержишься? Мы с ребятами обязательно подскочим.