— Антошка-картошка, — отвечала снизу Лиза.
Дети общались. Вася залез на дерево и тоже крикнул: «Настя…» Рифму подобрать не смог и замолчал.
— Чего вы обзываетесь? — спросила я, задрав голову.
— Мы не обзываемся, — ответил Антон, — мы шутим.
— И вам нравятся такие шутки? — спросила я у девочек.
— Нравятся, — ответили девочки.
— А моя невеста уже ушла, — сообщил Антон и чуть не свалился с ветки. Я поймала его за попу и подтолкнула наверх. — Спасибо, а вас как зовут?
— Маша.
— Как мою невесту, — ласково сказал Антон, — Машка-какашка.
— Сам ты какашка, — сказала я, — лучше обзывайся Машка-промокашка.
— А это что такое? — заинтересовались и девочки, и мальчики.
Я объяснила, как могла. По-моему, они ничего не поняли.
— Нет, Машка-какашка, — сказал Антон.
Весна наступила рано. Дети бросают на школьном крыльце куртки, шапки, портфели и бегают по двору, как ошалевшие от свободы щенята. Мне подруга рассказывала, как вывезла своего подросшего пса-лабрадора на дачу. Пес наматывал круги вокруг куста смородины, пока не свалился. Вася с друзьями носятся вокруг деревьев или вокруг девочек. Потом все вместе валятся на землю. С девочками все понятно, но как эти дети умудрились свалить дерево перед школой — я не знаю.
Все все теряют. Вася потерял спортивную куртку. Нашел через три дня, постиранную и сильно севшую. На следующий день потерял сменку. Нашел через два дня. Я боялась, что ботинки за эти два дня тоже уменьшатся на несколько размеров, но ничего, обошлось. Им дают тесты на листочках на дом. Они или не доносят их до дому, или уносят сразу пачку. Вася принес три распечатки, а потом кто-то унес его задание. Родители разводят руками. Светлана Александровна считает дни до конца учебного года.
Учиться не хочет никто, судя по разговорам родительниц. А как раз сейчас пошли сложные темы. Делали задание на предлоги-антонимы. Весь вечер объясняла сыну сначала про антонимы, потом про предлоги, потом про все вместе. Василию было одинаково все равно — на столе, под столом, за домом, перед домом. Он крутился на стуле, смотрел в окно и думал о чем-то своем.
Я тем временем звонила мужу с вопросом: во всех ли случаях «через» считается предлогом?
У меня вообще много вопросов. Я не то что не умнее пятиклассника, я тупее первоклассника. Спасает только мой редактор Ася, которая терпеливо, два раза и медленно объясняет мне правила.
— Ася, в предложении «Внучок Петя сел на стул» что считается подлежащим? Петя или внучок? Или и то и другое? — спрашиваю я, даже не здороваясь. Потому что мне нужно быстро, хочется спать и поскорее закрыть тетрадь. Ася это понимает, как никто другой, потому что именно в этот момент пишет сочинение про дружбу для своего сына.
— И то и другое, — отвечает она, — это как Иван-царевич. Приложение.
— Спасибо, — отвечаю я, — а как ваше сочинение?
— Уже восемь страниц. Мише останется только сократить до двух и наляпать ошибок для правдоподобности.
— А у меня еще предлоги-антонимы недоделаны, — делюсь я.
— А у меня контурные карты по Крестовым походам, — зловеще шепчет Ася.
Я понимаю, что мои проблемы по сравнению с ее — фигня, первый класс, детский лепет.
— Какой ужас! — искренне говорю я. — Я вам еще позвоню.
— Не сомневаюсь.
Васю, как, наверное, и Мишу, совершенно не пугают ни Крестовые походы, ни антонимы с подлежащими. Миша читает Лема, а Вася — «Денискины рассказы». В школе он сказал, что его папа знаком с самим Дениской. Ни Дима с Антоном, ни Лиза с Настей про Дениску ничего не знали, поэтому радость не разделили. Тогда Василий пересказал им содержание своего любимого рассказа про кашу. Дети спросили — а это правда или как в сказке? Теперь этот вопрос очень волнует и Васю. Это катастрофа. Сейчас объясню почему.
Дело в том, что Денис Викторович отвечает на этот вопрос уже лет сорок. И он ему порядком надоел. Он рассказывал нам, как читал лекцию студентам то ли по политологии, то ли по еще какой-то важной науке, и в конце спросил, есть ли вопросы. Студент поднял руку и спросил про кашу. Даже на светских мероприятиях находится барышня — чья-нибудь жена, которая после «очень приятно, рада познакомиться» с восторгом вспомнит про кашу.
Мы купили Васе диск, где рассказы читает Денис Драгунский. В коротком вступлении он здоровается с юными слушателями и минуты три говорит, что книга не про него, что кашу он не выбрасывал, а папа — писатель, а писатели многое придумывают. Но Вася, который прослушал это вступление раз пятьдесят, все равно не поверил.
— Папа, пригласи Дениску в гости, — просит сын.
— Хорошо, приглашу, — соглашается муж. — Давай мы попросим его подписать тебе книгу?
— Давай, — соглашается Василий, — только сначала я его про кашу спрошу.
— Нет! — кричим мы с мужем в один голос.
— Но мне же нужно знать. И я обещал Антону с Димой рассказать.
— Васенька, но я же тебе говорил, что это не правда, а художественный вымысел, — объясняет в очередной раз муж.
— Это ты мне говорил, а Дениска мне другое скажет. Он же не может всем про кашу рассказывать. Антон тоже не всем про Машу рассказывает. Только мне.
— Васенька, Денис уже не мальчик, а взрослый мужчина, — говорю я.
— Ну и что? — не понимает сын. — Он же помнит, как был мальчиком.
— Ладно, Вася, только давай договоримся, — предлагаю я, — мы сначала Дениса Викторовича накормим, напоим, а потом ты у него будешь про кашу спрашивать.
— А спать мы его уложим?
— Зачем?
— Ну, как в сказке…
— Нет, мы его просто накормим и напоим, — говорю я, — а потом опять напоим.
Перед приходом Дениса Викторовича Василий заметно волновался.
— А его Дениской нельзя называть? — спросил меня ребенок.
— Нет, лучше Денис Викторович. У вас что, опять тесты?
— Да, надоели.
Одним из тестовых заданий была задача на сообразительность: «Если меня зовут Елена Сергеевна, а моего дедушку — Иван Петрович, то как зовут моего папу?»
Вася никак не может понять эту родственную связь. Я уже и так, и сяк ему объясняла на примере близких родственников.
— Мама, я не понимаю!
— Смотри, — я решила сделать еще одну попытку, — вот Денис Викторович потому, что его папу звали Виктор.
Вася подошел к полке, взял книгу и проверил.
— Понимаешь?
— Понимаю.
— Если ты Вася, а твоего папу зовут Андрей, то у тебя какое отчество?