— Порнухой давно никого не удивишь.

— Все зависит от качества. А у нее нюх на такие вещи. Она знает, как приманить публику.

— Мы не о том говорим, Кеша, — холодно сказала Соня. — Меня не интересует бизнес твоей жены. Я хочу, чтобы она исчезла навсегда. Тогда ты меня получишь в подарочной упаковке… — На секунду Соня замолкла. — А ну-ка подойди сюда. Быстро.

Суконников подошел к окну и увидел бывшую жену. Такси в этом районе было не найти, и она пешком шла к автобусной остановке, периодически оглядываясь.

— Я понял. Кузьма где-то здесь.

— Думаешь, она к нему приезжала?

— А кто еще может сидеть в этой дыре. Вот он и должен развязать мне руки. Значит, Кузьма прячется от меня, а я от него. Такая игра может продлиться вечность. Надо проследить за Еленой.

— Как? Ты думаешь, твоя жена простушка?

— Не надо следить за ней от дома. Надо ждать ее здесь.

— На улице ни души. Все на работе. Семейные здесь не живут, — возразила Соня.

— Тут есть пара неплохих магазинчиков. Там работяги к вечеру толпами собираются. В такое время и я хожу в магазин. Думаю, Кузьма делает то же самое. Лишь по счастливой случайности мы не встретились. В магазине подрабатывают два пацана лет по двенадцать. Вот их и надо использовать.

— Мне нужно подумать над твоим предложением. Неплохо бы сантехника пустить по квартирам, — Соня кивнула на протечку в углу потолка, — обычного парня с инструментами и хорошей памятью. И сделать это вечером, когда все дома.

— Кузьма дверь не откроет.

— Значит, его квартиру надо взять на заметку. Большинство и вовсе замков не имеют. Люди живут открыто, и красть у них нечего. Ладно. На сегодня все. Мне пора возвращаться. Я должна приехать домой раньше Елены.

— Я рассчитывал на то, что мы побудем вместе.

— Выходной у меня был вчера. Я занималась твоими делами. Ты слишком требователен для своего положения. Когда станешь свободным, тогда и будем развлекаться.

Соня подошла к двери и бросила на прощание:

— А почему бы тебе не попросить свою дочь заняться поисками Кузьмы Борового? Она же знает, что ты жив.

Суконников так опешил, что даже не попрощался. Соня ушла.

4

У Елены Макаровны состоялась еще одна встреча в тихом уютном винном погребке. Тут подавали местное вино, но приличного качества.

Она сидела за столиком и цедила из граненого стакана мутновато-красный напиток. Странный каприз для женщины, владеющей винным подвалом с коллекционными винами и домом, полным хрустальных бокалов.

Паша Курехин немного опоздал на свидание. Лена не придала этому значения.

— Я знаю одно потайное местечко в горах. Там есть скрытая пещера, — начала она без вступлений. — А в ней клетки. Добротные, большие, ну прямо для тигров. Когда-то туда загоняли ягнят, которых потом использовали для приманки на орлов. Хорошие орлы всегда были в цене.

— Что ты еще задумала, Лена?

— У полиции кружится голова. Они все еще не поняли нашей специфики. На улицу выгнали лучших сыскарей. Хотела бы я видеть мента, не берущего взяток.

— Вот они-то теперь и заняли руководящие места, — ухмыльнулся Паша.

— Имела честь их видеть. Нет, Павлик. Они у нас не приживутся. Я подумала о том, что у курортников могут пропадать дети. Девочки лет четырнадцати. Я тут прогулялась по пляжам. Их так много, с такими чудными попочками. И я видела, как на них мужики пялятся. У них слюни текут. Если нам достать пять-шесть таких особей, то мы сможем снимать хиты.

— Ты хочешь возобновить работу студии?

— Да. И сделать тебя своим партнером. Вместо зарплаты будешь получать тридцать процентов прибыли. Уверяю тебя, это большие деньги. Но вместо изношенных шлюх будем снимать детей.

— Ты точно сумасшедшая. По стране прокатилась волна борьбы с педофилами. Людей ни за что сажают. Как ты себе это представляешь?

— Не всех придется красть. Сегодняшние девочки сами вприпрыжку побегут. Это я в двадцать лет девственность потеряла. А нынешние…. Им все интересно попробовать. Не договорюсь по-хорошему, будешь хватать их в охапку, в машину и в клетку. Через пару дней станут шелковыми. У меня все продумано.

— Считай, что я тебя не слышал.

— Забыл, сколько ты мне должен? — мило улыбнулась Елена. — А если я твои расписки отнесу в суд? А может быть, тебе показать запись, где ты трахаешь четырнадцатилетнюю девочку?

Паша заметался, пытаясь показать жестами, чтобы она замолчала.

— За камерой стояла я, а ты в кадре потел. Я хорошо запомнила это кино. За него заплатили в пять раз дороже.

— Не будь сволочью. Ты нас наркотой накачала. Заткнись.

— У видеопленки анализ крови не возьмешь. Но съемку к делу подошьют. А меня ты ни на чем не подцепишь. Свидетель Колпакчи мертв. Свидетель Боровой в бегах. Моя причастность к грязному кино не доказуема. Твое участие доказано. Ты меня знаешь, мой милый мальчик. Если я чего-то задумала, иду до конца.

— Ты настоящий монстр!

— А когда ты залезал ко мне в постель, то говорил, будто я самая красивая женщина в мире. Ну как тут верить мужчинам. Нет, верить им нельзя. Их надо использовать. С этого и начнем. Завтра в девять приедешь в закрытом «уазике» к городскому пляжу. Он самый многолюдный. Там яблоку негде упасть. Охота началась. Будь готов.

Лена допила вино, встала и ушла.

Паша окончательно поник. У него даже слезы выступили.

5

Крутясь как белка в колесе, Гриша уже успел забыть о существовании Лизы. Но, похоже, она его караулила. Не успел он вернуться в свой номер, как она тут же появилась. Черт! А он, наивный, рассчитывал выспаться. Ничего не выйдет.

— Ты хоть что-то узнал?

Он посмотрел на часы.

— Половина второго ночи… — Услышав собственные слова, ему пришла мысль. — Кое-что узнал. Время подходящее. Правда, моя идея не безопасна. Ты постоишь на шухере.

— Я плохо понимаю жаргон. — Лиза стояла, прислонившись к двери.

— Вот так и будешь стоять, только не здесь, а в зале ресторана. И еще. У тебя есть водка? Надо бы хлопнуть по стаканчику для храбрости.

— Есть коньяк. Ты алкоголик?

— На последней стадии. Но без выпивки я засну на ходу и упаду, наделав много шума. Принеси коньяк, а заодно осмотрись. Нам свидетели не нужны.

— Хозяева в десять уже спят.

— И не спорь. Привыкай исполнять приказы молча. Командую парадом я.

Лиза вышла из комнаты и вернулась через пятнадцать минут. Ей пришлось будить командующего парадом, так как тот уже храпел.