Конечно, нет. Эти горничные, предательские заразы, будут клясться на Библии, что их терроризировали двое вооруженных до зубов сумасшедших, угрожали им «Черной Тенью Винсента», пока они не отдали все свое мыло.
О Иисус, Холуйский Бог! Есть ли в этой таверне священник? Я хочу исповедаться! Я грешник хуев! Корыстный, жестокий, кровожадный, крупный, мелкий — называй это как тебе угодно, Господь… Я виновен.
Но сделай мне последнее одолжение: просто дай мне еще пять часов скоростной гонки, а потом опускай свою карающую десницу, позволь мне выбраться из этой отвратительной пустыни и избавиться от этой чертовой машины.
На самом деле я, черт возьми, не так уж много прошу, Господи, потому что конечная и невероятная истина заключается в том, что я не виновен. Все, что я сделал — воспринял твою бредятину серьезно… и ты видишь, куда это меня завело? Мои примитивные христианские инстинкты сделали меня преступником.
Припоминаю, что пока крался через казино в шесть утра с саквояжем грейпфрутов и фирменных маек «Минт 400», я повторял себе снова и снова: «Ты не виновен». Это лишь необходимая уловка, чтобы избежать тошнотворной и непристойной сцены. А ведь я, помимо прочего, не брал на себя никаких обязательств, связывающих по рукам и ногам, это производственный долг — ничего личного. И весь этот сволочной кошмар — ошибка вонючего, безответственного журнала. Какой-то идиот в Нью-Йорке подложил мне эту свинью. Это была его идея, Господи, а не моя.
А сейчас посмотри на меня: наполовину спятив от страха, я несусь на скорости 120 миль в час через Долину Смерти в тачке, которую никогда даже не хотел иметь. Ты, злобный ублюдок! Это твоя работа! Ты бы лучше позаботился обо мне, Господи, потому что если ты этого не сделаешь, я так и останусь у тебя бельмом в глазу.
Вторник, 12:30… Бейкер, Калифорния… Нервный и мертвецки пьяный, попиваю эль «Боллантайн». Узнаю это ощущение: три или четыре дня бухла, наркотиков, солнца, бессонницы, истощения резервов адреналина — головокружительный, пульсирующий вид кайфа, означающий приближение катастрофы. Но когда? Сколько еще осталось? Это напряженное состояние — часть кайфа. Возможность физического и ментального коллапса принимает теперь четкие очертания…
… однако коллапс не подлежит обсуждению; как выход из ситуации или даже дешевая альтернатива — это неприемлемо. Разумеется. Миг откровения, приятно щекочущая нервы судьбоносная линия между контролем и несчастьем, а также существенная разница — оставаться свободным, странным и неприкаянным на улице или провести следующие пять лет, играя по воскресеньям в баскетбол в тюремном дворе Карсон Сити.
Никакой симпатии к дьяволу, помни это. Купи билет, отправляйся в дорогу... и если она окажется более суровой, нежели ты предполагал, ладно… можешь списать ее на вынужденное расширение сознания: включился, охуел, получил пизды. Все это есть в Библии Кизи… Отдаленная Сторона Реальности.
Слишком много несносного бреда; даже Кизи не может мне сейчас помочь. Я только что пережил два лютейших эмоциональных стресса — первый был связан с Дорожным патрулем Калифорнии, а второй — с фантомом хитчхайкера, причем до сих пор не могу определить, он это был или не он. И сейчас, чувствуя себя прямо в эпицентре этого дурного психопатического эпизода, я притулился со своим магнитофоном в «пивном баре», а вернее в задней комнате огромного Хозяйственного Сарая — всевозможные плуги, упряжи, мешки с удобрениями, сваленные в кучу, — и диву давался, как же все это произошло.
За пять миль отсюда у меня была стычка с ДПК. Не остановился и не съехал на обочину: никакой обычной мотни. Я всегда пристойно водил машину. Возможно, немного быстро, но без сомнения мастерски и с природным чувством дороги, что признают даже легавые. Еще не родился тот полицейский, который недобросовестно и без удовольствия выполнял бы свой безжалостный долг, замеряя скорость на всем пути вокруг одного из таких шоссейных пересечений по типу «клеверного листа».
Немногие люди понимают психологию общения с патрульным из дорожной полиции. Нормальный водила, превысивший скорость, сразу запаникует и остановится, как только увидит за своей спиной здоровую красную мигалку, а потом начнет извиняться, моля о пощаде.
А это неправильно и недостойно. Подобная реакция пробуждает презрение в сердце легавого. Вот, что надо делать — когда мчишься на скорости сто миль или около того, и видишь вдруг у себя на хвосте ярко-красную мигалку ДПК — просто поддай газу. Никогда не останавливайся после первого же вопля сирены. Прими к сведению и заставь этого ублюдка преследовать тебя на скорости 120 миль в час всю дорогу до следующего пункта. Он последует за тобой. Но так и не догадается, что побудило тебя включить правый поворотник.
А этим ты даешь ему понять, что ищешь удобного места съехать с дороги и спокойно поговорить… продолжай сигналить, и когда подкатываешь к ведущему в гору обгонному пути, рядом с которым маячит дорожный знак — «Максимальная скорость 25», — рассчитывай на крутой поворот… а трюк состоит в следующем — неожиданно соскочить с фривэя, заставив его мчаться в горку на скорости сто миль в час, не меньше. Подстраиваясь под тебя он начнет тормозить, но лишь через мгновение поймет, что ему на той же скорости придется делать поворот на 180 градусов… а ты должен быть готов к этому, собраться с духом, напрячь все силы и резко вертануть машину со скрипом тормозов… таким образом, используя преимущество резкого разворота, успеешь съехать с дороги, остановиться и к тому времени, как он тебя настигнет, будешь спокойно стоять рядом со своим автомобилем…
Рассудительности поначалу ждать от него не приходится… но это без разницы. Дай ему успокоиться. Он захочет услышать первые слова. Предоставь ему самому их произнести. Его мозг пребывает в смятении: он может нести всякий вздор или даже вытащить пистолет. Раскрути его, продолжай улыбаться. Фишка в том, чтобы показать ему, что ты всегда полностью контролируешь себя и свою машину — тогда как он потерял контроль абсолютно над всем.
Когда он остынет настолько, чтобы спросить у тебя права, задачу облегчает полицейский значок или удостоверение прессы в твоем бумажнике. У меня такое имелось, но в руке также неожиданно оказалась и банка «Бадвайзера». До этого момента я понятия не имел, что ее держу. Я парил в воздухе, чувствовал себя хозяином положения… но когда посмотрел вниз и увидел этот маленький красно-серебристый убийственный факт в своей руке, то понял, что облажался…
Превышение скорости — одно, а вот вождение в нетрезвом виде — совсем другое. Легавый, похоже, ухватил, что я обосрал все свое представление, забыв о пивной банке. Его лицо расслабилось, теперь он и вовсе улыбался. Ровно, как и я. Потому что в то самое мгновение мы оба въехали, что моя Дорожная Буря в Стакане, вздорная, шумная эскапада пошла псу под хвост: мы оба наложили в штаны ровным счетом из-за ничего — факт пребывания банки пива в моей руке делал любое возражение против «превышения скорости» несущественным. Левой рукой он принял от меня раскрытый бумажник, а затем правая потянулась к банке.