Четверг, 13 мая 1993 — программа «Звездные Войны» официально объявлена закрытой.
Среда, 19 мая 1993 — уволена группа сотрудников Белого Дома, отвечавших за поездки.
20.05.93
«Совиная Ферма»
Дорогой Джордж,
Не беспокойся из-за моего трепа по поводу мистера Билла — по крайней мере, пока — и не приглашай меня в Округ Колумбия до тех пор, пока вы, ребята, не выйдете из вашей Голливудской фазы. Я, черт возьми, должен заботиться о своей репутации!
Одержимость стилистами-парикмахерами будет стоить вам в следующем году некоторого количества конгрессменов.
Возможно, пришло время вернуть Дженифер Флауэрс — чтобы бороться против тебя/мистера Билла и всего того, за что он выступает. На этот раз она может помочь.
Всегда рад вас видеть.
– Хантер
Хантер,
Что это — твоя новая стратегия? Мы не будем отступать от своей. Но нам нужны свежие идеи с «Совиной Фермы».
– Джордж
22.05.93
В Белый Дом, приблизительно 1993 год
Джорджу С.
Идеи?
В самом деле. У меня есть много идей, Джордж. Я распух от замечательных идей, как вы в эту пору в прошлом году.
Главное — начните судебные процессы против некоторых Больших Людей, как можно скорее. Это работает всегда. Будьте жесткими. Срубите несколько голов. Заставьте прокуратуру приступить к делу прямо сейчас.
Удачи.
– Док
Закодированный ответ от Джорджа С. на письмо от 22.05.93 относительно судебных разбирательств.
«Совиная Ферма» Джорджу С, Белый Дом Дорогой Джордж,
Должно быть прошлой ночью я ничего не соображал от ярости, если послал тебе то грубое и тупое письмо относительно Голливуда, Джэнифер Флауэрс, причесок и прочего… Я был в омерзительном настроении.
Что не может служить оправданием моей неприемлемой грубости, но, пожалуйста, прими мои сердечные извинения за мою ошибку. Это было одно из тех мерзких, коротких, маленьких посланий, которые получаешь время то времени, когда поднимаешься к вершинам власти.
В любом случае, моё недавнее предложение безопасной гавани, убежища и всего прочего в Вуди-Крик, разумеется, по-прежнему в силе. Рассматривай его как постоянное — независимо от тбго, что я ещё буду говорить о мистере Билле или даже о твоих всё более осторожных появлениях на телевидении… Но, просто для записи, я желаю вам обоим, чтобы вы прекратили так беспокоиться о ваших ебаных прическах. Лучше немного посмейтесь. Скажите что-нибудь веселое, даже глупое… Однажды репортер Нью-Йорк Тайме спросил Бобби Кеннеди, есть ли доля истины в слухах, что он и его брат никак не могут собрать достаточно денег для избирательной кампании 1960 года против Никсона. «Что? — спросил Бобби. — Вы хотите предложить нам некоторую сумму?»
Хо, хо. Как тебе? Быстро — значит смешно, Джордж. Пять слов или ещё меньше. Может быть шесть, типа «Чушь! Что же тогда вы вдыхали?» Или три, вроде «Отьебитесь. Я болею». Упс. Вычеркни это — по крайней мере, для телевидения. И, вероятно, ты не сможешь использовать такие фразы больше, чем один раз, иначе тебя могут упечь в клинику Святой Елизаветы, где тебе обреют голову. Так. И будь осторожен, Джордж, если тебе вдруг захочется вздремнуть… Для меня один из худших моментов в политике наступил, когда я решил сделать стрижку за день до регистрации в качестве кандидата на должность шерифа. Простая стрижка — респектабельная, аккуратная как у копов. «Я понимаю, — сказал мой старый приятель-парикмахер. — Но перед тем как начать, почему бы нам не выкурить этот замечательный косяк?»
Конечно, сказал я. Мы должны успокоить наши нервы. Что мы и сделали — а через 20 минут я глянул в зеркало и увидел, что безмозглый ублюдок-наркоман побрил мне голову с одной стороны. На лысо. Дело сделано. В профиль справа я был похож на яйцо с губами. Волна страха пронзила меня. «Ты, свинья! — закричал я. — Теперь я никогда не стану шерифом!»
Ужасный момент, Джордж. Моя политическая карьера умерла, не успев начаться…
И ничего не сделаешь. А что было бы, если бы мистер Билл за два дня до предварительных выборов в Нью-Гемпшире боковыми тропами ушел к какому-нибудь парикмахеру, который выбрил бы ему половину головы? Подумай об этом. Что бы ты ему тогда посоветовал, чтобы уладить дело? (Просьба ответить).
Ладно. Но в заключение позволь мне на один момент стать убийственно серьезным. Свободное место в Верховном Суде является, вероятно, вашим последним свободным выстрелом в свет в конце тоннеля (Иисус!) — и вы обречены, если напортачите, как напортачили с постом министра юстиции. Вы, ребята, кажется, не очень интересуетесь федеральной правоохранительной системой. Это отсутствие внимания беспокоит меня, и оно должно беспокоить тебя.
А правоохранительная система очень важна, Бубба. М истер Билл безвозвратно отметил своё президентство назначением разных Скотусов. [92] Не дурите. Больше никаких панков. Вспомни Зои. Вспомни Кимбу. Вспомни Кларенса Томаса…
Давай взглянем в лицо правде, Джордж: у нас есть обоюдный интерес в ситуации, в которую вы с губернатором меня заманили. А я чувствую себя в ней не очень уютно.
Дерьмо. Уютно? Какого черта, Бубба! Нет, я не чувствую себя уютно — потому что вы, ребята, ничего не делаете как надо. Я влип. Я постоянно испытываю тревогу.
Почему? Ладно, скажу… Я не хочу войти в историю с таким клеймом. Не хочу оказаться единственным из знаменитых американских журналистов, который оказался настолько тупым, что добровольно разрушил свою репутацию истинного мудреца. Один раз я уже поддерживал сельского губернатора с Юга, который, попав в Белый Дом, опозорил Демократическую партию и на 12 лет привел Республиканцев к власти. Если с Клинтоном всё повторится, меня ждет дурная слава.
Вы, легкомысленные ублюдки, — плохая реклама для моей теории, которая говорит, что «политика в своей основе — это искусство управления своей средой». Люди начинают глумиться надо мной, а я это ненавижу.
Что является для меня веской причиной для того, чтобы попытаться оказать вам огромную услугу — потому что нам необходимо, повторяю, необходимо — сделать что-нибудь правильное, например, назначить истинного аристократа закона в Верховный Суд и представить его как второе пришествие Холмса … [93] Сделайте из назначения Судьи большое событие, присягу мастерству и справедливости, и истине, которые гораздо выше политики в её обычной форме. Сделайте так, чтобы даже Боб Доул и Сэм Нанн назвали новые назначения/номинации «превосходными». А мистер Билл предстанет перед людьми в совершенно новом свете.