Джон быстро перезнакомился со всеми коллегами: Стю, Вик, Род, Датч, Френчи, Рокко. Рокко Сильвертоун после безвременной кончины Честного Эла занял место самого напористого продавца подержанных машин в Тампе.
Коллеги относились друг к другу уважительно. Когда на стоянку забредали покупатели, продавцы по очереди, в алфавитном порядке, устраивали на них засады. Но только не Рокко. В первый же день Рокко объявил, что сам будет выбирать себе клиентов. Кому не нравится – вперед, докажи на кулачках! Никто не возражал: большой хищник пусть ест, а мы свое ухватим.
Джону Милтону потребовалась всего неделя, чтобы занять в «Тампа-Бэй моторс» привычное место: на нижнем конце пищевой цепочки.
В третью пятницу июня Рокко приехал на работу рано, с каким-то голодным выражением лица. Что-то будет – он это чувствовал. Рокко особо пружинистой походкой пошел к умывальнику, вооружился бумажным конусом с водой и стал разгонять несанкционированно вторгнувшихся ос. Потом смял конус и ударил им Джона по лбу.
– Эй! – возмутился Джон. – Перестань!
– Переста-ань! – передразнил Рокко.
Все засмеялись; Рокко зажал Джону шею локтем.
– Пусти!
– Пусти-и-и!
Джон так яростно извивался, что от натуги пукнул, чем вызвал новый взрыв смеха. Наконец Рокко заметил хорошо одетого покупателя, выпустил Джона и направился навстречу клиенту.
Рокко абсолютно не разбирался в машинах, хотя продавал их как не фиг делать. Зато он знал толк в людях – кому отвесить комплимент, кто стушуется, если припугнуть, а кто не прочь послушать свежие неполиткорректные анекдоты. Плюс к тому Рокко нельзя было не заметить: широкие плечи атлета от природы, фигура, не требующая изнурительных занятий в спортзале, да еще и сшитые на заказ костюмы. Рокко владел всеми стандартными приемами продажи. Если за машиной пришли супруги, он говорил: «Что вы, я не хочу вас торопить! Смотрите, я ухожу! А вы не спеша, наедине поговорите у меня в офисе» (где он поставил «жучки», чтобы подслушать, на какую цену согласны покупатели). Потом предлагал те же деньги, умалчивая еще о четырехстах долларах за «подготовку, проведенную продавцом», заранее внесенных в бланк договора.
Рокко вел себя как заблагорассудится, потому что приятельствовал с хозяином. Устроившись в «Тампа-Бэй моторс», Рокко мигом выяснил, к чему питает слабость владелец салона. Оказалось – к рыбалке.
В рыбалке Рокко разбирался еще меньше, чем в машинах, но кому какая разница? Он повез хозяина на Флорида-Кис, порыбачить на отмели. Когда воду прорезал блестящий спинной плавник тарпона, хозяин достал удочку. Рокко – ружье.
Серебристая рыба, продырявленная пулями, проплыла мимо, качаясь на волнах. Хозяин не выдержал:
– Дай мне попробовать.
– Пожалуйста!
Пару часов спустя хозяин указал на небо.
– Смотри! Розовая колпица!
Рокко поднял ружье и выстрелил. Колпица упала с неба, судорожно махая крыльями, и шлепнулась в воду рядом с лодкой. Мужчины перегнулись через борт и долго смотрели на малиновый трупик.
– Красавица, – сказал Рокко.
– А убил-то зачем?
– Хотел получше рассмотреть.
Следующая рыбалка Рокко вошла в историю. Во время второй поездки на Кис хозяин пожелал заняться глубоководной рыбалкой в Гольфстриме. Рокко взял напрокат рыболовецкое суденышко и отвел от берега миль на двадцать. Вскоре вдали показались пять кубинцев, качающихся на волнах Флоридского пролива. Рокко подплыл поближе.
При виде спасителей беженцы радостно закричали и замахали крошечными домоткаными американскими флагами. Правда, их энтузиазм поубавился, когда Рокко и хозяин забросили лески под плот (Рокко слышал, что рыба любит тень). Приятели выпили пива, побалагурили, словили по четыре рыбины и уплыли восвояси.
Прошло две недели, а Джон Милтон не продал ни одной машины и жил на кредитные карточки.
За час до обеда в пятницу явился клиент с вопросом: есть ли новые «ягуары». Вел он себя равнодушно: мол, посмотреть заехал. Джон усадил клиента в электромобиль, отвез на стоянку и показал нефритово-зеленый «ягуар». А клиент возьми и достань чековую книжку.
Джон влетел в выставочный зал как на крыльях. Наконец-то! Теперь все изменится! Хватит лопать на ужин кукурузную кашу!
Пригласив клиента в офис, Джон начал оформлять бумаги. В дверях возник Рокко.
– Тревор?
– Рокко? – отозвался клиент.
– Вы знакомы? – спросил Джон.
– Играем в клубе в ракетбол, – объяснил Рокко. – Точнее, он играет. Я проигрываю.
– Нет, ты молодцом, – возразил Тревор.
– По сравнению с тобой? Ты шутишь? Тебе на корте нет равных!
Рокко повернулся к Джону:
– Я потреплюсь с Тревором, не возражаешь?
– Вообще-то я…
Рокко подставил стул к клиенту.
– А ты подожди снаружи, в зале. Я недолго.
Джон стоял в зале и бормотал себе под нос все, что вовремя не пришло в голову в офисе.
Дверь открылась, Рокко высунул голову:
– Ты с кем-то говоришь?
– Я?
– Потише, а?
– Слушай… Рокко закрыл дверь.
Через пять минут дверь снова открылась. Тревор вышел в сопровождении Рокко с бумагами на «ягуар». Рокко похлопал Джона по плечу.
– Спасибо за помощь! Закончу сделку я.
– Что?
– А ты не знал, что это я рассказал Тревору о салоне на ракетболе? Пригласил зайти, посмотреть как-нибудь. Так что, строго говоря, заказ мой.
Джон онемел.
Рокко стукнул его кулаком в плечо.
– С меня причитается!
И Рокко с Тревором ушли, дружески болтая, причем Рокко периодически замахивался воображаемой ракеткой.
Мало что в жизни так радовало Рокко, как удачная сделка. Особенно если выхватить лакомый кусок у другого.
Пока он оформил все бумаги на «ягуар», подошло время обеда.
Рокко ездил на новом черном «корвете» с откидным верхом. В салон он поставил стоваттный усилитель и восемь трехполосных колонок, а в багажник – сабвуфер размером с базуку.
Рокко включил любимую песню: «Прямо в зону опасности» Кении Логгинса. К ней как нельзя лучше подходили зеленые очки летчика и короткая кожаная куртка. На пассажирском сиденье лежал набор новейших графитно-титановых клюшек для гольфа, которые отлично смотрелись в «корвете». После приобретения клюшек Рокко серьезно задумался, не заняться ли гольфом. Стикер на бампере гласил: «Толстым телкам – нет».
Красный свет. Рокко остановился, подпевая Кении и порой барабаня воображаемыми палочками. Слушайте все, у меня классная музыка!.. Он представлял, что играет сам, и полнился довольством. Да, я крутой!