В городе Петербурге ко всем этим императорам возникают тоже довольно семейные чувства. Вот пётрпервый, например, — он был мудак безусловно, но до такой степени ебанутый, так что может быть даже и не мудак.
А Екатеринавеликая была просто дура с моей точки зрения.
Ну вот, например, император Павел. Я его с детства не люблю. Он очень угнетал великого полководца Суворова. Этот Павел ещё мечтал стать как прусский император фри-дрих-первый, от которого впоследствии произошёл Гитлер. Это потом уже соображаешь, что в общем-то пруссаки — они не вполне даже немцы, а, скорее, онемеченные славяне, и генералиссимус Суворов тоже был не совсем подарок. Пуля дура, штык молодец. Держи ноги в тепле, а голову в холоде, да.
На самом же деле нужно просто однажды съездить в город Павловск и посмотреть на быт императора Павла. А там всё очень трогательно, в отличие, например, от растреллиевской раззолоченной хохломы в городе Пушкин. Дворец императора Павла, он не торчит посередине всего, как залупа, украшенная заварным кремом. Он просто так стоит, не выёбывается. Там нет никакой охраны в камуфляже, и можно сидеть под липкой, чегонибудь пить и, чтобы поссать — туалет для этого искать не нужно. Вот кто-нибудь пробовал поссать в Петергофе? В этом-то и заключается преимущество ландшафтного паркостроения перед регулярным, где всё просматривается на пять километров во все стороны.
Людей вообще никого нету. Только иногда встретишь фашыстов. «Йа-йа!» — говорят фашысты одобрительно. фашыстская женщина целует в морду мраморного льва, склеенного из осколков после того, как дедушка этой женщины, стоя тут на постое, расхуярил его однажды из фаустпатрона, выпимши шнапсу немного больше, нежели дозволяет немецкая сверхчеловечность.
Павилион Роз устроен очень продуманно: там посередине стеклянный купол, где нужно пить кофий и думать, какюбы нам обустроить российскую империю, по бокам должны цвести розы, но сейчас правда не цветут, а в торцах наглухо закрытые комнатки, в которых можно уединённо и задумчиво вставить фрейлине, подающей кофий.
И сам император-павел стоит посреди всего этого на центральной площади, новенький, блестящий, и совершенно вот лично мне непонятно, какого же хуя понесло его в город санкт-петербург, где его и удавили, и зачем понадобился ему идиотский этот инженерный замок.
Когда я был ещё молодой, я был очень большой идиот. Нельзя сказать, что за многие годы, прошедшие с тех пор, я им быть перестал, но многих штук я уже себе не позволяю, потому что нельзя.
Ну вот, например, я тогда не знал, что у женщин бывает Святое. И как-то раз предложил шутки ради одной малознакомой девушке выйти за меня замуж. К моему огромному изумлению, она немедленно согласилась. А когда я ей рассказал, что это я так пошутил, я тут же приобрёл себе страшного Врага. С тех пор я больше так никогда не шучу.
Кроме того, в те времена я ошибочно полагал, что девушку можно оскорбить стоящим по её поводу Хуем, и очень конфузился, когда этот постыдный факт как-то проявлялся во время, скажем, совместного танца. Это сейчас я знаю, что при помощи стоячего Хуя женщину можно в самом худшем случае рассмешить, но совсем никак невозможно оскорбить её женское достоинство.
А в целом, конечно, были у меня тогда с девушками очень непростые отношения. Нет, конечно, я не так уж был совсем лишён женской ласки — нельзя жить в общежитии педагогического института и быть совершенно лишённым женской ласки, невозможно это, но всю эту ласку оказывали всё время не те, не там и не так. А которые были те — они еблись с такими уж уродами и мудаками, что просто хоть плачь. Ну вот как можно быть такой дурой, чтобы ебаться не со мной, таким замечательным, а с вот ЭТИМ. Я ж с ним водку каждый день пью и знаю его как облупленного. Ну вот сидят, допустим, юноши и девушки, пьют вино семиречен-ское. И с кем, спрашивается, уйдёт в дальние покои самая лучшая девушка? Правильно — с гитаристом, который спел тывдруг-садишься-за-рояльснимаешь-с-клавишей-вуаль. Ну или а-ззаходите-к-ннам-на-огонёук.
И вернутся они часа через полтора печальные и помятые, и осыпались с самой лучшей девушки краски, смотреть даже на неё противно. Ну как будто она при тебе съела из урны окурок.
А потом прошло много лет. И стал я умудрённый и повидавший. И ебитесь кто с кем хочет — не жалко это и не удивительно.
Когда-нибудь я про это тоже чего-нибудь скажу, но не сейчас, нет, лет в семьдесят наверное. А то все живые ещё пока.
Напротив метро просвещения с нечеловеческой скоростью уже почти возвели Торговый Центр. Возводят его днём и ночью в три смены, ибо истосковались жители проспекта просвещения и прилегающих культурно-художественных улиц и проспектов: художников, композиторов, поэтов, луначарского, есенина, кустодиева и разных других по настоящему отдыху — по боулингу, макдональдсу и казино. Весь день трудятся они в промзоне парнас, а вечером и пойти некуда. Вот на озерках всё как у людей — и стриптиз, и трахтенберг, и всё чего только можно пожелать. Теперь зато и у нас будет.
Вообще всегда хочется помечтать. Например про то, что вот откроют этот Торговый Центр — а там можно купить все действительно необходимые для человека предметы, такие как поварёшка, шурупы и грибок для штопки дырявых носков.
А то вот я однажды искал поварёшку, а мне везде предлагали набор из двенадцати предметов из особо прочной стали. А нахуя мне эта особо прочная сталь? Мне из неё заточку что ли выпиливать? Да ещё из этих двенадцати предметов я знаю назначение только собственно поварёшки, ну и ещё шумовки, а остальные совершенно неизвестно для чего.
А тут вдруг заходишь в этот Центр — а там ВСЁ есть — и прищепки, и алюминиевые ложки, и тройной одеколон.
Ведь тройной одеколон — он был вовсе даже и не одеколон, хотя и одеколон тоже, но в основном это был Эликсир. Им всё можно было делать — лить его на себя перед свиданием с девушкой, пить, мазаться им, чтобы не кусали комары, он помогал от ожогов, порезов, глубоких ран, половых инфекций и эрозии шейки матки, он лечил мизантропию и примирял с некрасивой действительностью.
Но нет, не будет там тройного одеколона. Выстроились уже туда в очередь со своими гадкими присыпками и кожными мазями ивсен-лоран, гуччи, хугобосс и злой фашыст шварцкопф. Вот тут будет эл-жы, а вон там самсунг. И будет там всё вращаться, сиять и переливаться. И среди этого будут ходить огромные толпы людей, как будто что-то покупают. Но на самом деле они ничего не покупают, только вы чего-нибудь может быть купите. А потом попробуйте выйти за дверь и кому-нибудь это продать — никто не купит, никому оно нахуй не нужно, кроме лично вас, идиота.
Однажды Анатолий Чубайс переоделся пожилой женщиной и два дня сопел под моей дверью, чтобы назвать мне точную сумму, которую я, по его мнению, должен ему за электричество. Которое он, между прочим, пиздит из личных наших лесов, полей и рек, при помощи электростанций, построенных нашими дедушками, когда они сидели при Сталине в лагере, и нам же потом продаёт, гнида.