— Значит, ты все это разыгрывал. — Силариаль смотрела на Ройбена так, будто видела его в первый раз. — Но зачем? С какой целью? Смерть Этайн тяжким бременем легла бы на твое сердце, от ее крови ты не отмылся бы никогда!
— Ты знаешь, что говорится во время коронации при Зимнем дворе? — спросил Ройбен с загадочным видом, словно собираясь поведать ей великую тайну. — «Да будет твое сердце изо льда!» С чего ты взяла, что меня беспокоят собственные чувства? С чего ты взяла, что я вообще что-нибудь чувствую? Откажись от короны и передай ее моей сестре.
— Нет, — сказала Силариаль. — Никогда!
— Тогда будет битва. Если Зимний двор победит, то я сорву корону с твоей головы и распоряжусь ею по своему усмотрению.
— Всякое случается во время войны, — и Силариаль кивнула в сторону, указывая на кого-то в толпе.
К месту поединка приближался Талатайн, толкая перед собой Кайю. Одной рукой он грубо зажимал ей рот.
— Одно движение, один приказ — и она станет первой жертвой, — предупредила Силариаль.
— Ах, Талатайн, как низко ты пал, — вздохнул Ройбен. — Я-то считал тебя рыцарем, а ты просто лесничий из тех, кто уводит девочек в лес, чтобы там вырезать у них сердце.
Талатайн крепче сжал Кайю, заставив ее вскрикнуть от боли. Она приказала себе успокоиться, внушала, что если не забьется в истерике, то непременно найдет выход. Но пока никаких идей на ум ей не приходило.
— Ну а теперь отдай мне корону, Ройбен, — велела Силариаль. — Отдай мне власть над Зимним двором, как следовало бы поступить уже давно. Такова будет дань преданности своей королеве.
— Ты не его королева, — воскликнула Этайн. — И не моя!
Силариаль повернулась к ней, и в тот же миг Этайн пронзила мечом ее грудь. Горячая кровь хлынула на снег, словно россыпь пылающих рубинов.
Силариаль покачнулась. На ее лице отразилось удивление, и она упала.
Талатайн закричал, но было уже слишком поздно. Тогда он оттолкнул Кайю, и она упала на четвереньки рядом с телом королевы.
Талатайн, не обращая на нее внимания, выхватил позолоченный меч и бросился на Этайн. Она ожидала смерти, даже не пытаясь защититься. В последний миг Ройбен бросился перед ней и принял удар на себя.
Лезвие скользнуло по его спине, разрубило броню и оставило длинную красную полосу от плеча до бедра.
Ройбен рухнул на снег, подмяв под себя Этайн. Она пронзительно закричала.
Ройбен перекатился на бок и приподнялся. Но Талатайн уже забыл о нем. Он стоял на коленях рядом с Силариаль, держа в ладонях ее прекрасное лицо. Глаза королевы неподвижно смотрели в небо, губы уже остывали.
Ройбен медленно встал. Этайн лежала на снегу, содрогаясь от рыданий.
— Что ты наделала? — горестно воскликнул Талатайн.
Этайн принялась рвать на себе волосы и платье, пока Кайя не остановила ее.
— Он не заслужил, чтобы с ним так обращались, — прорыдала она и разразилась безумным хохотом.
Ее ногти глубоко впивались в кожу Кайи, но та не отнимала рук.
— Все кончено.
Кайя пыталась успокоить сестру короля, но ей и самой было страшно. Девушке казалось, что она разыгрывала пьесу на сцене, а орды Зимнего двора только и ждали знака, чтобы растерзать летних фейри.
— Давай, Этайн, вставай.
Ройбен срезал золотой обруч с волос Силариаль. С него посыпались синие ягоды.
— Это корона не твоя, — заявил Талатайн без особой убежденности.
Он оглянулся. Со всех сторон его окружали фейри Зимнего двора и изгнанники. Летние рыцари маячили за пределами круга, их лица были мрачны.
— Я просто передам корону сестре, — сказал Ройбен.
Этайн содрогнулась при виде обруча, за который все еще цеплялись обрезки медных волос.
— Сейчас, — сказал Ройбен, быстро обрывая волосы и протирая обруч рукавом.
Золото окрасилось кровью. Ройбен смутился. Кайя заметила, что его доспехи в крови, да и руки тоже красны, словно на них надели кровавые перчатки.
— Твои…
Кайя хотела сказать «твои руки!», но вдруг поняла, что это ведь не его кровь.
— Что ж, посади на трон свою марионетку, — сказал Талатайн. — Ты можешь сделать ее королевой, но такое правление не затянется надолго.
Этайн задрожала, ее лицо стало белым, как бумага.
— Моему брату понадобятся слуги.
— Ты приносил ей цветы, — напомнил Ройбен. — Не забыл?
Талатайн покачал головой.
— Это было очень давно, еще до того, как она убила мою королеву. Нет, Этайн не будет править долго. Я за этим прослежу.
— Что ж, — медленно произнес Ройбен. — Если ты не хочешь поклясться в верности Этайн, то, возможно, принесешь клятву мне.
Талатайн выхватил меч.
— Ты не сможешь убить каждого, кто преграждает тебе путь к короне Летнего двора!
— Погоди, — сказал Ройбен и повернулся к сестре. — Если ты не хочешь править сама, то кому передашь корону?
— Ее слова не имеют значения, — возразил Талатайн, держа меч наготове.
— Нет, имеют! — крикнула Кайя. — Силариаль сама сделала Этайн своей наследницей. Нравится тебе или нет, но решать сейчас будет Этайн.
Руддлз вышел на середину поля, подмигнув по дороге Кайе.
Он откашлялся и объявил:
— В случае, если один двор захвачен рыцарями другого, правила наследования захваченного двора остаются неизменными.
— Мы следуем своим обычаям, — проворчала Дулькамара.
— Нет, — возразила Кайя. — Сейчас Этайн выберет, кому передать корону, или оставит ее себе.
— Кайя права, — согласился Ройбен, перебивая дворецкого. — Пусть решит сестра.
— Забирай ее себе, — глухим голосом сказала Этайн. — Забирай и будь проклят.
Пальцы Ройбена пробежали по знакам и символам на золотом обруче.
Когда он заговорил, его голос прозвучал отстранение:
— Кажется, я все-таки возвращаюсь домой.
Талатайн шагнул к Этайн. Кайя напряглась, хотя и не представляла, что сможет сделать, если он в самом деле нападет на нее.
— Как ты можешь передать нас во власть этого чудовища?! Он хотел заплатить за мир твоей смертью!
— Ройбен не собирался ее убивать, — заметила Кайя.
— Все мы превратились сегодня в чудовищ, — не глядя на рыцаря, сказала Этайн.
— Если платой за мир будет всего лишь твоя ненависть, то я согласен, — сказал ей Ройбен.
Талатайн сплюнул.
— Я никогда не признаю тебя королем Летнего двора!
Ройбен невозмутимо возложил себе на голову венец. Кровь запятнала его серебристые волосы.