Подошел Иаков, поклонился Ангелочку, и Михаил с улыбкой передал ее новому кавалеру. Она окинула взглядом двор, и они стали танцевать. Посмотрев на Мириам, было нетрудно понять, что ей хотелось бы потанцевать с кем–то другим, кроме младшей сестры и братьев. Но Михаил танцевал с Элизабет, Лией и Руфь, а Мириам оставалась одна. Ангелочка пронзила нехорошая мысль: почему Михаил избегает Мириам? Он что, боится близко подойти к ней? Когда он оказался рядом, чтобы забрать ее для следующего танца, она не дала ему свою руку.
— Ты ни разу не танцевал с Мириам. Почему ты с ней не потанцуешь?
Он слегка нахмурился, потом крепко взял ее за руку и притянул к себе. — Павел об этом позаботится.
— Он еще ни с кем не танцевал.
— И не будет, если я буду делать это за него. Мне кажется, что он вспомнил Тесси. Он на празднике с ней познакомился. Но он скоро поймет, что надо потанцевать с Мириам.
В конце концов, Павел пошел танцевать с Мириам, но с безучастным, мрачным видом и почти не разговаривал с ней. Мириам от этого растерялась. Как только музыка закончилась, он попрощался и пошел к своей лошади.
— Нам тоже нора ехать, — сказал Михаил.
Мириам обняла Ангелочка и прошептала ей на ухо: — Я через несколько дней к вам приду. Может, ты мне тогда скажешь, что такое с этим парнем.
Ангелочек взяла на руки маленькую Руфь, крепко прижала к себе и поцеловала в нежную щечку. — Пока, милая. Будь хорошей девочкой.
Михаил подсадил Ангелочка в повозку и устроился рядом. Всю дорогу, пока они ехали при лунном свете, он крепко обнимал ее. Ни один из них не произнес ни слова. Его объятия вызывали в ней такую бурю чувств, что это беспокоило ее. Она бы предпочла пройти всю дорогу пешком.
Когда, наконец, между деревьями показался дом, она с облегчением вздохнула. Михаил спрыгнул с высокого сиденья и протянул к ней руки. Наклонившись к нему, она положила руки на его сильные плечи. Их тела соприкоснулись, когда он опускал ее на землю, и она почувствовала, как в ней бурлит жизнь — влекущая, захватывающая и незнакомая.
— Спасибо, — сказала она натянуто.
— Пожалуйста, — он усмехнулся, и у нее моментально пересохло во рту. Когда он, опустив ее на землю, оставил руки на ее талии, ее сердце забилось быстрее. — Ты была такая тихая сегодня, — стал он опять задумчивым.
— Мне нечего было сказать.
— Что тебя беспокоит? — спросил он, убирая толстую косу с ее плеча.
— Ничего.
— Мы снова одни. Может быть, в этом причина? — он взял ее за подбородок и поцеловал. Ангелочек почувствовала, как все внутри тает, в коленях появилась слабость. Оторвавшись от ее губ, Михаил нежно прикоснулся к ее лицу.
— Я скоро вернусь.
Прижав руки к груди, она смотрела, как он уводит лошадь в стойло. Что с ней происходит? Она пошла в дом и занялась камином. Вскоре огонь полыхал, и она осмотрелась в поисках дел. Ей нужно заняться хотя бы чем–нибудь, чтобы не думать о Михаиле, но вокруг царил порядок. Элизабет даже поменяла солому в матраце. Пряности свешивались с перекладины под потолком, наполняя дом сладковатым, терпким ароматом. На столе стояла ваза с золотистыми цветами горчицы: об этом, конечно же, позаботилась Руфь.
Михаил перенес из сарая их вещи.
— Так тихо здесь без Элтманов, правда? — Да.
— Ты, наверно, больше всего будешь скучать по Мириам и Руфи, — предположил он, ставя сундук обратно в угол. Она склонилась над огнем. Он положил руки на ее бедра, и она выпрямилась. — Они тебя любят.
Ее глаза вспыхнули.
— Давай сменим тему, хорошо? — попросила она, отступая от него.
Он взял ее за плечи. — Нет. Давай поговорим о том, о чем ты думаешь.
— Я ни о чем не думаю. — Он подождал немного, неудовлетворенный ответом, и она беспокойно вздохнула. — Мне надо было хорошо подумать, прежде чем сближаться с ними. — Оттолкнув его руки, она плотнее закуталась в шаль.
— Ты думаешь, что теперь, когда они уехали, они будут меньше любить тебя?
Она дерзко посмотрела на него, стараясь защититься. — Иногда мне хочется, чтобы ты просто оставил меня в покое, Михаил. Чтобы ты просто вернул меня туда, откуда я пришла. Так все было бы гораздо проще.
— Ты говоришь так, потому что ты стала чувствовать?
— Я чувствовала и раньше, и переступила через это.
— Ты обожаешь Мириам и эту маленькую девчушку.
— Ну и что? — С этим она тоже справится.
— Что ты сделаешь, когда Руфь придет к нам с новым букетом цветов? Укажешь ей на дверь? — жестко спросил он. — У нее тоже есть чувства, и Мириам не исключение. — По выражению ее лица он понял, что она не верит в их возвращение. Он прижал ее к себе, несмотря на противостояние. — Я все время молился о том, чтобы ты научилась любить, и вот, это случилось. Только ты полюбила их вместо меня. — Он рассмеялся, забавляясь над самим собой. — Бывали времена, когда я жалел, что привез их сюда. Я ревную.
Ее щеки пылали, и она никак не могла унять сердцебиение, как ни пыталась. Если бы он узнал, насколько сильна его власть над ней, что бы он сделал?
— Я не хочу влюбляться в тебя, — сказала она, выскальзывая из его рук.
— Почему?
— Потому что ты закончишь тем, что будешь использовать это против меня. — Она увидела, что он начинает сердиться.
— Каким же это образом?
— Я не знаю. Но это жизненная истина. Ты можешь даже не отдавать себе в этом отчет, когда это начнет происходить.
— О какой истине ты говоришь? Которой тебя Хозяин научил? Настоящая истина освобождает тебя. [9] А с ним ты была когда–нибудь свободна? Хоть на минуту? Он набил твою голову всякой ложью.
— А как насчет моего отца?
— Твой отец был эгоистичным и жестоким. Но это не значит, что все мужчины в мире таковы.
— Все мужчины, которых я видела, такие.
— И я, по–твоему, такой? А как насчет Джона Элтмана? А Иосиф Хотшильд и тысячи других?
Ее лицо исказилось от боли.
Увидев ее мучения, он смягчился. — Ты как птица, которая всю жизнь провела в клетке, а когда попала на свободу, испугалась, и хочет обратно в клетку. — Он увидел, как разные эмоции замелькали на ее бледном лице. — Там не безопасней и не лучше, Амэнда. Даже если ты попытаешься сейчас вернуться к прошлой жизни, я не думаю, что ты выживешь таким способом.
Он был прав. Она это знала. Еще до того, как появился Михаил, она уже не могла так жить дальше. Но и здесь она не видела никаких гарантий.