Она пожала плечами. — Может быть, в Сан–Франциско. Я не знаю. Это не важно.

Мерива положила руки на колени. — Иосиф очень уважает вашего мужа.

Ангелочек кивнула и отвернулась.

— Я знаю. — Одно упоминание этого имени вызывало у нее целый шквал эмоций. Она надеялась, что потребность в нем быстро ослабеет. Ожидала, что расстояние сгладит ее чувства. Но она была вдали от него вот уже три недели, а ее тянуло к нему больше, чем в ту ночь, когда она ушла из дома.

— Я раньше была замужем, — продолжала Мерива. — За очень непростым человеком. Моя мама умерла, когда я была еще ребенком, и папа хотел благополучно устроить меня, прежде чем уйти в мир иной. Он нашел мужчину, который, согласно всеобщему убеждению, был богатым и добрым. Но на самом деле он не был таким. Я просила Бога, чтобы Он избавил меня от него. Он это сделал. — Она помолчала. — Потом я поняла, насколько сурово жизнь обходится с одинокими женщинами.

— Я была одинокой всю свою жизнь, — тихо сказала Ангелочек.

— Если ваш муж хотя бы наполовину таков, как о нем говорит Иосиф, вы должны вернуться к нему и все уладить.

Но ее слова не встретили понимания Ангелочка. — Не говорите мне о том, что я должна делать. Вы ничего не знаете о моей жизни и о том, что со мной было раньше.

Мерива долго молчала, и Ангелочек пожалела о своем резком высказывании.

— Вы правы, — наконец согласилась Мерива. — Я не знаю всех ваших обстоятельств — лишь то немногое, что нам сказал Иосиф.

— И что же он вам рассказал? — спросила Ангелочек, слыша вызывающие нотки в собственном голосе, но будучи не в силах справиться с собой.

Смутившись, Мерива с грустью взглянула на нее. — Что ваш муж забрал вас из борделя. Он сразу же полюбил вас, как только впервые вас увидел, и, похоже, по–прежнему любит.

Ее слова больно резанули сердце Ангелочка.

— Любовь долгой не бывает. — Она не знала о том, сколько разнообразных чувств сейчас отражалось на ее бледном лице.

Взгляд Меривы смягчился. — Иногда бывает. Если это правильная любовь.

После того как Мерива ушла, Ангелочек еще долго лежала в темноте и обдумывала ее слова. Мама что только ни делала, чтобы удержать любовь Алекса Стаффорда. Она перепробовала все, чтобы угодить ему и не позволить его страсти погаснуть. Ангелочек задумалась: может, он как раз поэтому оставил ее? Мама так жаждала его любви. Вся ее жизнь вертелась вокруг визитов Алекса Стаффорда в их небольшой домик. Ее счастье целиком зависело от него. Она была просто одержима любовью к нему.

Чем отличаются ее чувства к Михаилу? Она не может не думать о нем. Ее сердце жаждет быть рядом с ним, ей необходимо слышать его голос, видеть, как появляется огонек в его глазах, когда он смотрит на нее. Ее тело желало его, его тепла и прикосновений. Все ее чувства бурлили.

Утром она сообщила Иосифу, что собирается уходить.

— Ты не можешь сейчас уйти, — возразил он огорченно. — Мерива прошлым вечером повредила спину. Верно, Мерива?

Мерива растерянно посмотрела на него.

— Признайся, признайся, в этом нет ничего постыдного, — говорил он ей. Мерива развела руками.

— Вот видишь? — спросил Иосиф. — А у меня кучи неразобранного товара. Я никак не смогу все расставить сам.

— Ну, хорошо, Иосиф, — сдалась Ангелочек. — Но я уйду, как только закончу.

Она немедленно приступила к работе, стараясь побыстрее все сделать и пойти своей дорогой. Иосиф, наоборот, просил ее не спешить, говоря, что ему не нужна еще одна женщина с больной спиной. Когда они пошли обедать, он ел так долго, что Ангелочек начала сердиться. Когда она встала и собралась идти работать, он сказал, что ей лучше посидеть и спокойно допить свой кофе. Если он так озабочен выкладкой товара, то почему теряет столько времени? И со спиной Меривы, кажется, все в порядке: только что она без труда подняла огромный деревянный поднос с горой посуды.

Когда они, наконец, вернулись к работе, Иосиф сказал, что передумал оставлять светильники там, куда их поставили, и нужно перенести их в другой конец склада. Товар, который они разложили на прилавке, теперь нужно убрать в другое место. Она сделала все так, как он просил, с каждой секундой ощущая растущее напряжение.

«Выбирайся отсюда, Ангелочек. Уходи. Прямо сейчас».

Но она осталась и работала с Иосифом, желая закончить то, что они начали, хотя он не переставал менять свои решения, переставляя и передвигая уже расставленный товар. Что с ним такое сегодня?

Иосиф положил руку ей на плечо.

— Это все на сегодня. Почему бы тебе не закрыть магазин?

— Но ведь еще слишком рано?

— Самое время, — ответил он, улыбаясь. Он кивнул Мериве и матери, и они все направились за черную занавеску. Нахмурившись, Ангелочек обернулась.

В дверях стоял Михаил.

23

«Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!»

Библия. Песнь Песней Соломона 4:7

Ангелочек застыла в оцепенении, а он двинулся к ней. Он был весь в дорожной пыли, на усталом лице застыло мрачное выражение.

— Иосиф передал мне, что ты здесь.

Ее сердце старалось выпрыгнуть наружу. — Зачем ты приехал?

— Чтобы забрать тебя домой.

Она отступила на шаг. — Я не хочу возвращаться, — заявила она, стараясь придать голосу уверенное и равнодушное выражение, но ни то, ни другое у нее не получилось: голос дрожал. Он подошел ближе. Она отступила, наткнулась на полку с обувью, несколько пар с грохотом упали на пол.

— Я знал, что ты не вернешься в Парадиз, — заговорил он.

Она крепко ухватилась за край стола, ища дополнительную опору, и теперь стояла твердо и уверенно. — Почему это ты был так уверен? — вызывающе спросила она. Он не ответил. По выражению его глаз она не могла понять, о чем он думает. Когда он протянул руку, у нее перехватило дыхание. Он прикоснулся к ее щеке, и она крепко сжала губы, пытаясь унять дрожь.

— Я просто это знал, Амэнда.

Не в состоянии справиться с вихрем эмоций, она, как безумная, рванулась от него. — Ты понятия не имеешь, почему я ушла от тебя.

Михаил схватил ее за руку и развернул к себе.

— О нет, я знаю! — Он крепко обнял ее. — Ты ушла из–за этого, — продолжил он, покрывая ее губы долгим поцелуем. Когда она попыталась вырваться, он рукой обхватил ее голову. Она попыталась сопротивляться сильнее, но чувствовала, как предательское тепло разливается по ее телу.

Когда она, наконец, успокоилась, Михаил снял косынку с ее головы. Потянув, развязал ленточку, запустил пальцы в распущенные волосы, слегка приподняв ей голову. Она слышала глухое биение его сердца под своими ладонями.